— И вот на что только уходят мои деньги, а? Ваттье? — ковыряя ногтем жирный слой пыли и копоти, от которого чугунная решетка на маленьком окошке выглядела так, будто кто-то не придумал лучше, чем вогнать в проем безалаберно продырявленную сковороду, нахмурил брови Его Величество. — На баб? На выпивку? Слушай, Ваттье, а не устроить ли мне вам проверку? Судя по виду этой подозрительно засратой допросной, на одном мыле твои ребятки сэкономили столько, сколько я в год, Ваттье, — подчеркиваю: в год, — расходую на обеспечение кавалерии овсом, ну и, предположим, маслом — пехоты.
Преувеличивал, конечно. Впрочем, не слишком.
— Ну что, будем ждать ревизора?
— Как пожелаете, Ваше Величество, — по традиции согласился Ваттье де Ридо.
— Ведьмак, значит? — продолжая вглядываться в тяжелое, хмурое небо за крохотным оконцем, привычно резко сменил тему Император.
— Ведьмак.
— Гастролер?
— Не могу знать, — пользуясь тем, что Его Величество отвлекся на чáек, пожал плечами Ваттье де Ридо. — Говорит без акцента.
— А что выявил допрос?
— Сказать откровенно, Ваше Величество, как такового допроса не было.
— От чего ж так, Ваша Милость? Неужто твои церберы испугались, как бы энтот монстур не зачаровал их препоганым колдунством?
— Скорее решили, что вам, Ваше Величество, будет любопытно допросить его лично.
— Разумно. А почему так… долго? Сколько он у вас, две недели?
— Так точно, Ваше Величество.
— И?
— Он не из разговорчивых. Вот я и счел... разумным позволить ему помалкивать столько, сколько душе угодно. В пределах допустимого, конечно. На сегодняшний день, надо полагать, у него скопилась масса вопросов…
— Какая немыслимая, невообразимая забота! И с каких, любопытно, пор твои ребятишки ценят дипломатию превыше хорошенького мордобоя?
— Ни с каких, Ваше Величество. И если позволите: он… здоровый.
— Не понял.
— Буквально, Ваше Величество. Размером с баню. А у меня, к сожалению, не так много специалистов, чтобы жертвовать ими вообще неизвестно, ради чего именно.
— Мной, выходит, жертвовать можно? — насмешливо скривил губы Его Величество.
Ваттье не ответил.
— Хорошо, посмеялись и полно. Веди, Ваттье. И еще: в мою охрану — не более двух гвардейцев. Как понимаем, аудиенция приватная, et cetera и тому подобное.
— Как пожелаете, Ваше Величество, — на сей раз поспешно кивнул Ваттье де Ридо, потому что, захоти ведьмак напасть, едва ли бы его задержали и шестеро.

— Хм, — задумчиво протянул Его Величество, с интересом разглядывая... человеческую гору.
Что ж, таких ведьмаков он действительно прежде не видел. И, что-то подсказывало, на месте какого-нибудь утопца предпочел бы отгрызть себе ноги, лишь бы никогда впредь не пересекаться с этаким монстуром, самое малое, в одном климатическом поясе.
«А чем же он дерется? — мелькнула шальная мысль. — Бронированным кондотьером с цвайхендером?».
— Должен сказать, впечатляет, — наконец обратился к пленнику Его Величество. — А впечатлить меня непросто. На этом, полагаю, с церемониями покончили. Переходим к делу. Первый вопрос: кто ты? Второй: что забыл так волнующе близко от столицы? Мне желательно ту лаконичную, информативную версию, которая избавляет от интригующих подробностей поиска денег, пропитания, приключений и, теоретически… Предназначения.
«Хотя вряд ли ты большой любитель переливать из пустого в порожнее».
Он уже видел такой взгляд. Тогда. В замке Стигга. У Белого Волка.

«Ведьмак, серьезно? — невесело ухмыльнулся Его Величество. — А я, было, чуть не спутал тебя с танцовщицей оригинального жанра. Из тех, которые обожают щеголять бусинками в самых удивительных местах и жизни не видят без возможности оголить бедра до подбородка.
Интересно, очень интересно».
— А есть ли у ведьмака имя? — убрал руки за спину Его Величество.
Убрал, во-первых, потому, что именно в такой позе особо полюбился живописцам; во-вторых, потому, что от многолетних наслоений сажи и копоти правая ладонь мало того, что почернела, так еще и лоснилась, как зад трактирщика.
«Ох, Ваттье, — стиснул зубы Белое Пламя Нильфгаарда. — Если к моему следующему визиту ты не прикажешь своим ребяткам навести порядок — разгребать весь этот свинарник будешь лично. Жопой кверху. С преогромной шваброй. И молись, Ваттье, молись неистово, чтобы швабра оказалась в руках. Может ведь и не там оказаться».
— У всех есть имя. Ведьмаки, насколько мне известно, исключением не являются, — склонил голову набок Его Величество, хотя, сказать по чести, имя этой конкретной горы мяса не больно-то его волновало.
А должно было. Потому что тот, кого боятся все, обязан бояться каждого.
— Подумай. С ответом можешь не торопиться.
Приказ Ваттье с особой страстью шерстить большаки, овраги, затерянные в неведомой глухомани села, трактиры и тракты Его Величество Эмгыр вар Эмрейс отдал около двух месяцев назад. Ровно в тот день, когда гостьей его императорского дворца стала не абы кто, но сама знаменитая Йеннифэр из Венгерберга. Та самая Йеннифэр из Венгерберга, которая если и пребывала в одиночестве, то — знал по опыту Его Величество — исключительно не долго.
Он ждал Геральта. И пусть в вероятность того, что Белый Волк польстится возможностью погонять накеров по полям Нильфгаарда, мягко выражаясь, верилось слабо — не иметь в виду и такой вариант он попросту не имел права.
А уж как вместо щуки Ваттье изловил кита, оставалось только догадываться.
С другой стороны, чем жирнее рыба — тем наваристее уха.
— О заказе я бы, пожалуй, послушал отдельно. Нет, суть заказа меня не волнует. Любопытно другое: и дорого ли вам нынче платят?
Он ошибся. Как бы неприятно было осознавать это, он ошибся. Тогда, на ступенях замка Стигга, во взгляде Геральта, в общем-то, не было ничего необычного — обыкновенный взгляд обыкновенного хищника, за сохранность стаи готового изорвать любого. Сейчас, здесь и сейчас, в подземельях Башни Смеха, на него, холодно и неприятно, смотрел тоже, в общем-то, обыкновенный… а, может, не очень обыкновенный, и все же — убийца.

— Справедливо, — согласился Эмгыр.
И хотя в уточнении схемы «товар – деньги – товар» как таковой потребности не испытывал, деловой подход оценил сразу.
«А что мне мешает? — думал Его Величество, теперь уже рассматривая ведьмака куда внимательнее. — В конце концов, я — Император или хер дрожащий? Имею право…».
Ваттье был талантлив. Без оглядки на все свои, так сказать, побочные дарования, Ваттье был талантлив. А еще, как всякий специалист узкой направленности, — чертовски горд, дьявольски самоуверен, но, что хуже, — до обидного лишен фантазии.
За вычетом тех заданий, когда в срочном порядке требовалось удовлетворить даму. Или трех за раз.
«Провалишь, — нисколько не сомневался Эмгыр. — Пошли я на Север твоих боевитых мальчиков, в лучшем случае — пожгут села и наплодят бастардов».
К тому же ни в коем случае не стоило недооценивать врага. Север его ждал. Не лично, конечно; в лице диверсионных бригад — бесспорно.
«И недооценивать Орден тоже опасно, — думал Его Величество, смутно догадываясь, что перемазать в саже успел не только руки, но и рукава. — В особенности — магистра».
Достопочтенного Якова из Альдерсберга, который, во-первых, очевидно и откровенно зажрался; во-вторых, мечтал не столько о деньгах, сколько о власти. Причем отнюдь не духовного характера.
— И какую цену ведьмак запросит с Императора? — ровным тоном поинтересовался Его Величество, впрочем, куда холоднее добавив: — О Праве Неожиданности можешь даже не думать. По-хорошему, это не ты оказываешь мне услугу, а я тебе. Например, ты все еще дышишь. Никакой угрозы, Лето. Наоборот, я был бы не против узнать тебя поближе. Вот, допустим, как широка твоя сфера деятельности? Потому что монстров, Лето, с каждым днем все меньше и меньше… По крайней мере таких, которые рассматривают людей сугубо и только с точки зрения пищевой ценности.

«Да ты философ», — весело и вместе с тем настороженно отметил Его Величество.
Ситуация казалась почти забавной. С одной стороны, в том, что рано или поздно они с этим на зависть благоразумным профессионалом достигнут, быть может, не абсолютного, но — а, впрочем, без всяких «но» — обоюдовыгодного согласия, Эмгыр Деитвен не сомневался. С другой, — удивительным было, насколько располагающе сложились обстоятельства. Почти как в сказке.
«И созвал король рыцарей, благородных и храбрых, и молвил тогда: «Кто исполнит волю мою, дарую тому я половину царства…».
Половина царства половиной царства, одернул перевязь с церемониальным кинжалом Его Величество, а за кажущейся простотой — что в сказке, что в не совсем сказке — случайно или не очень случайно обыкновенно скрывалась либо доверху забитая дерьмом яма, либо такая же, но уже с пираньями.
«И кто из нас попался? — не имея привычки ни обманывать, ни обманываться, думал Его Величество. — Ты или я? Ты или я…».
Вот только кругом не сказка. Он – не король. Лето – не рыцарь. И в финальной битве Добра и Зла побеждает не самый храбрый, но тот, у кого больше других золота.
«Широта сферы деятельности очерчена по длине меча», — раз за разом мысленно повторял Его Величество.
Что ж, сказать лучше в принципе было невозможно.
А поскольку мечей – два, надо полагать, и цена выйдет двойная.
— Освободить, — распорядился Эмгыр вар Эмрейс, бросая взгляд на двоих гвардейцев, замерших, точь-в-точь кариатиды под крышей богом забытого храма. — Сперва ведьмака. Затем — помещение.
Никто не шелохнулся.
— Мне повторить приказ?
Как выяснилось, ключей от двимеритовых кандалов ни у кого не было.

Пришлось поискать.

— Теперь поговорим предметно, — равняясь с ведьмаком почти вплотную, начал Белое Пламя.
Огонь в очаге потрескивал.
Лето был высок, даже очень высок, но не то чтобы прямо на голову.
— Об Ордене Пылающей Розы слышал? — допросную «саламандры» покинули неохотно и наверняка сейчас, ловя каждый шорох по ту сторону двери, судорожно потели под латами. — Крайне любопытная организация. И вот еще, Лето: ведьмачество в Империи не любят, ведьмаков — подавно… Если ты здесь для того, чтобы убить меня — я ничего, подчеркиваю: ничего и никогда не отрицаю, — шанс у тебя есть. Потому что… не надо врать, Лето, сфера деятельности… ведьмака, наемника, императора… очерчивается не по длине меча; сфера деятельности любого из нас определяется тем, насколько глубоко и тщательно мы готовы ковыряться в грязи вот этими самыми, — поднял обе перепачканные сажей ладони вверх Его Величество, — собственными руками.

— Шанс есть, а смысла нет, — хмыкнул Белое Пламя Нильфгаарда. — А раз уж мы, выходит, единогласно вранья не терпим и врунов презираем, мысль, пожалуй, разовью и разбавлю: не знаю, как там в гвинте, — к играм я, видишь ли, отношусь прохладно, — но льстит, ведьмак… Льстит, говорю, знать, что в нынешней партии «император» — по-прежнему самая сильная карта. Обидно было бы, — развел руки в стороны Его Величество, и черт бы с ней, с сажей, — во-первых, проглядеть в колоде туза; во-вторых, подохнуть с мыслью о так глупо и так расточительно утраченных возможностях. Пить хочешь?
По сути, он велел казнить и за меньшее.
«Ну что, Йож, захотел разнообразия? — думал Император, тщетно пытаясь угадать, что это такое подозрительно красное липло к стенкам то ли забытого на столе, то ли специально приготовленного в его честь графина. — Устал от всех этих прихлебателей, для которых что в гузно влезть, что гузно подставить — одинаково желанно, ибо так велела Империя и потому что платят? А, может, тоска пробрала? Оно ведь было даже забавно — видеть в каждой канаве шипастое рыло, прекрасно понимая, что стать с тобой в один ряд едва ли соизволит даже в край замудоханная собака.
Вот только смотри не ошибись, Ваше Величество, — думал Эмгыр Деитвен, едва сдерживаясь от того, чтобы не взболтнуть жижу в графине пальцем. — У ведьмачьего меча два острия. И смерть несут оба».
— А фамильярность в обращении к Императору, — после недолгой паузы продолжил Его Величество. — Все-таки недопустима. Во всяком случае, к такому, за чью голову тебе не платят. В остальном правильно: была Белая Роза – стала Пылающая. Привычка жрать в три горла и требовать большего – осталась. Имена с краткой биографической справкой тех, кто окончательно зажрался, получишь… ну, предположим, скоро. Теперь – цена, Лето. Ведьмаки, конечно, редко мрут в собственных постелях, тем не менее, спят и, надо полагать… снят. Разумеется, воплотить в жизнь самые сокровенные фантазии не гарантирую, оправдать твое заключение здесь — да.

— Оскорбить мои тонкие чувства, Лето, гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить, — прослеживая взгляд ведьмака, туда, где дерево обращалось в пепел, несколько нетерпеливо произнес Его Величество. — К тому же, базарный торг – неотъемлемая часть моей профессии. Твоей, к слову, тоже. Но раз без денег, значит – без денег.
Изначально Орден Пылающей Розы, этот анахронизм, еще даже непонятно, насколько успешно модернизированный — по слухам, разумеется, — самим Сигизмундом Дийкстрой, для большинства властителей Севера казался не страшнее детской поделки. И для властителей Юга. К сожалению.
«А как иначе! Мы ведь взрослые, умные, чертовски сообразительные… профессионалы своего дела».
Потому далеко не сразу вспомнили — оказывается, дети бывают разные, и обычный куличик, стоит вогнать его в глотку оппонента и как можно глубже — вполне себе эффективное оружие.
То, что создавалась для борьбы с утопцами, разбойниками, «скотоелями», но перво-наперво — с большими и малыми вильгефорцами (или, быть может, филиппами эйльхарт) — вышло… не совсем таким, как требовалось. Потому что, помимо цели, внезапно и что само по себе недопустимо – без приказа сверху — обрело Идею. А где идея, там никак не обойтись без средств.
В общем-то, он не приказывал травить Демавенда. Единственное, на что он рассчитывал – оставить трон Аэдирна без более-менее достойного наследника.
— Мое одобрение – это, само по себе, очень много. Но я дал слово. И слово привык сдерживать. Один момент, Лето, — пристально глядя в змеиные глаза ведьмака, добавил Его Величество: — Если вдруг так случится, что принц Стеннис — сын Его Высочества короля Демавенда — получит какие-нибудь сильно неприятные увечья, обещаю: такое оскорбление моя честь выдержит. Убивать его, кстати, совершенно не обязательно. Достаточно будет травмы… нехорошей травмы – например, ведущего к слабоумию вскрытия черепа.

— Цепляться в горло? — выгнул брови Эмгыр вар Эмрейс. — Ну, допустим, с твоей комплекцией, Лето… хрен отыщешь шею. Что до меня, я, к глубочайшему разочарованию половины мира, не достаточно сука и даже в недостаточной мере кобель, чтобы погибнуть настолько глупой, будничной, не имеющей долгоиграющих последствий смертью. Я люблю шутки, ведьмак, — усмехнулся Его Величество. — Правда, люблю. Вот только со смертью шучу редко. И тебе не советую.
Медальон посверкивал.
Таких он не видел давно. Если вообще когда-либо видел прежде.
— Все верно, — согласился Белое Пламя Нильфгаарда, понимая, что ведьмак явно хочет добавить что-то еще, что-то… предположительно, максимально существенное. Но медлит.
— Разве я не ответил? — склонил голову набок Его Величество. — Ну да, разумеется. Маг Турга — идеальное место. Но это ведь не конец? Мое одобрение — меньшее из благ. А ты явно настроен на большее. Вот видишь, все-таки перешли к базарному торгу. Что поделать, — развел руки в стороны Эмгыр Деитвен. — Деформирует человека… и деформирует страшно — то ли выбранная, а то ли самим… Предназначением навязанная профессия.