В резервации эльфов, в центре города, в окруженном цветами и арочными входами зале сидели королева и ее советники, обсуждая в который раз исход Цинтрийского мира. На возвышении восседала сама Энид ан Глеанна, известная более, как Францеска Финдабаир, а рядом с ней сидели и ее советники: Филавандрель аэп Фидаиль и Ида Эмеан аэп Сивней.
- Мы получили Долину, это написано в мире, - спокойно продолжал эльф, не дождавшись ответа от королевы. – Настало время двигаться вперед. Я повторяюсь, призови обратно бригады. Отныне ты вольна.
- Нет, Филавандрель, - грустно отозвалась Энид, отводя взгляд от советника, - не вольна. Условия Хенсельта и Фольтеста четки и ясны. Если мы ослушаемся, даже ослабленные войной, они уничтожат Доль Блатанна.
- Ты продолжаешь убивать наших детей, Маргаритка! Люди продолжают истреблять их! Сейчас, после войны, они уничтожат их, и кто останется? Старики? Энид…
- Я знаю, - резко прервала его Францеска, но потом, смягчив тон, продолжила, - я знаю. Нам придется вновь встретиться с Эмгыром.
- Зачем? Во имя чего? - Филавандрель аэп Фидаиль выпрямился, кинув взгляд на Иду, а потом на королеву.
- Он не сдастся, закончилась одна война, но Эмгыр начнет новую. Он подарил нам Доль Блатанн, и он с легкостью может отобрать. Простите меня…

* * *
Солнце стояло высоко, когда пустынную местность рядом с границами озарила яркая вспышка, из темнеющей бездны портала вышла делегация эльфов, во главе которой была сама королева Энид. Ее белая кобыла испуганно присела на круп, поднимая голову и зажевывая удила, однако, довольно быстро успокоилась почувствовав под копытами твердую землю.
- Далеко мы от лагеря, - констатировал факт один из делегатов.
- Эмгыр не дурак, и его чародеи прекрасно знают магию и как с ней управляться, - перехватив поводя, ответила Францеска и, тронув лошадь пятками в бок, отправила ее в широкую рысь.
Войско Нильфгаарда, которое возвращалось в родные места, остановилось на отдых. Однако, даже в такие моменты чувствовалась жесткая рука командования, поэтому приближение эльфов не было проигнорировано. Остановившись неподалеку от лагеря, давая возможность офицерам собраться с мыслями и обмундированием, эльфы терпеливо ожидали, заодно осматриваясь. Теперь было ясно, что место дислокации было выбрано неслучайно. Даже отсюда начинали виднеться стены небольшого города, однако войско отдыхало не в нем, а рядом с имением, в котором, скорее всего, остановился и Эмгыр.
Но вот, вознаграждая терпение делегации, из черных с золотым отрядом отделилась фигура. При ее приближении было ясно, что это был сам командир, однако, на его лице читалась взволнованность.
- Ваше Величество, - он кивнул Францеске, не спешиваясь, но разворачивая лошадь так, словно преграждал путь. – Император ожидает Вас.
Видимо вести разносятся по лагерю намного быстрее, чем подчиненные встречают гостей.
- Последуйте за мной, - мужчина еще раз кивнул и направил лошадь к лагерю, эльфы последовали за ним.
Проезжая через лагерь, Энид чувствовала на себе взгляды солдат. Эльфы действительно отличались от людей не только острыми ушами и ростом. Было в них что-то иное, древнее, и именно оно заключало в себе эту красоту и хрупкость, за которой чувствовалась сила духа и тела. Никто из делегации не смотрел на окружающих их людей – их взгляды были устремлены только вперед, где перед ними уже открывали ворота.
Копыта лошадей застучали по плитам, а Францеска наконец позволила себе расслабиться и рассмотреть приближающееся имение. Однако, вид людской, по ее скромному эльфскому мнению, безвкусной постройки, гордо именуемой дорогим дворянским поместьем, мало привлекал взгляд голубых глаз чародейки. Она разглядывала окружающие дорожку деревья и сад, вид на который скрывали тщедушные стволы. Но любоваться видом природы не позволил слуга и конюх, которые торопливо сбежали со ступеней дома.
- Император в своем кабинете, позвольте проводить Вас, - с поклоном произнес слуга, когда Энид насколько это было возможно изящно спустилась с лошади.
И вновь делегация следует за человеком, который ведет их по коридорам, однако, теперь вместо любопытных воинов на них смотрели предки дворянина, что живет в этом имении, и который позволил Эмгыру называть его кабинет своим.
- Ваше Императорское Величество, королева Доль Блатанна, Францеска Финдабаир, - открыв двери и с нижайшим поклоном, возвестил слуга. И как только он отошел в сторону, на пороге появилась сама эльфа.
- Ваше Величество, - Энид присела в реверансе, - надеюсь, мое появление не было большой неожиданностью, но я бы хотела поговорить лично и наедине. - Благо слуга довольно быстро удалился из комнаты, оставляя двух повелителей друг перед другом. - Цинтрийский мир, если быть точнее и не ходить вокруг.

Мягкая улыбка, что изогнула губы, не коснулась глаз, остановивших свой взгляд на Императоре Нильфгаарда. Правительница Dohl Blathanna (не стоит забывать по чьей именно милости) с невольным промедлением, вызванным столь открытой демонстрацией непочтения — подумать только, а она даже в реверансе присела, дабы обозначить своё глубокое уважение к Нильфгаардской Империи в лице её Императора, — опустилась в обозначенное кресло и лёгким проглаживанием уничтожила любую из возможных складочек-заминов на роскошном платье.
Что ж, вывод очевиден — впредь стоит иметь в виду, что единственное, на что она, уже не королева, но владычица, смеет надеяться — наклон августейшей мужской головы. Не более. Так было прежде? Или же с завершением Второй Войны надобность в её скоя’таэлях, а следовательно — в ней, окончательно пропала? Была ли вообще? Впрочем, об этом стоило думать либо прежде, либо не сейчас.
Его Величество был весь внимание. Её Высочеству стоило как-то это внимание удержать.
Она провела многие часы в раздумьях относительно начала  — бессмысленного? — диалога. И пришла к выводу, что можно опустить не только формальности, но и намекообразные изречения. Рана, что разъедала самолюбие госпожи Финдабаир, была слишком свежа для попыток перехитрить того, кто перехитрил её.
Да и что-то подсказало ей уже при пересечении порога императорского кабинета — то ли насыщенный запах ландышей («Я думала, будут розы. Эти мерзкие розы! Назаира, конечно, розы Назаира.»), то ли чуть менее насыщенный, благодаря насыщенному запаху ландышей, запах и громкий лай, ясно говорящий о присутствии верных псов за окнами поместья назаирского дворянина, — что-то подсказало ей разумную идею: «Сыграем в обнажающую честность?»
Мягкая улыбка не сошла с губ, однако глаз так и не коснулась.
— Не будет преувеличением сказать, Ваше Величество, что мы оба понимаем истинную причину заключения Цинтрийского мира, — госпожа Францеска поиграла длинными пальцами по обитому чудесной парчой подлокотнику кресла. — Цинтрийский мир — лишь временная отсрочка для имперской армии. Перегруппировка и прочее-прочее, достаточной степени скучное для обсуждения этого в стенах сего любезно предоставленного кабинета. Также замечу, что я здесь не для обсуждения его итогов, Ваше Величество. Мне, по крайней мере, было бы весьма неуместно открывать рот относительно моего положения и положения Dohl Blathanna, столь милостиво Вами дарованного всем Свободным эльфам. Поверьте, благодарность их границ не ведает. Поскольку Цинтрийский мир — явление достаточной степени временное, то и обсуждать его итоги — нецелесообразное занятие. Его итоги изменчивы, подобно глубоким водам озера Муредах. Коль скоро мы ведём этот разговор в Назаире, — на сей раз улыбка коснулась глаз, пусть и не продолжительное время. — Я же смею лишь надеяться на Вашу дальнейшую милость, Ваше Величество. И посему… Есть ли хоть маленькая доля шанса, что Вы — милостивым образом, — скажите мне если не точную дату начала следующего похода на Север, так хотя бы обозначите цену столь бесценному знанию?

Отредактировано Францеска Финдабаир (2017-05-26 07:39:34)

«Разумеется, лишь жители Нильфгаарда относятся к Людям Обыкновенным. Мои подданные — «перечислим!» — ни в спокойствии, ни в уверенности, ни в сне, ни в еде, ни в питье не нуждаются. Не Люди и не Обыкновенные они, мои подданные», — мелькнувшая по края сознания мысль протянула за собой воспоминание.

«— Теперь я могу вернуть бригады из Темерии, Редании и Каэдвена… домой. Могу начать организовывать регулярную армию для…
— Нет, Францеска. Бригады останутся там, где они есть.
— Но…»

Она ненавидела Его Величество в тот день с такой же неистовой силой, с которой боялась.
И от причудливой смеси этих забытых за практически четыреста лет жизни эмоций она не сумела сдержать постыдных, обжигающих, клеймящих — «Я не могу противиться Эмгыру. Прости меня, Филавандрель», — слёз.
Францеска Финдабаир, Энид ан Глеанна, могущественная чародейка, правительница Доль Блатанна, Жемчужина из Долин, плакала. Из-за человека, которого ненавидела и боялась.

И что же?
И ничего же.
Как Долина Цветов, удобренная пеплом, расцветёт вновь по весне, так она, Маргаритка из Долин, вернёт себе утерянное.

Огромные голубые глаза её неотрывно следили за Императорским Величеством.
«Что-то Вы излишне бледны, Эмгыр Деитвен».
Слушала Францеска Его Величество напряжённо, не пропуская ни единого звука.
Красивое «нет» было чем-то столь закономерным, что она даже не успела испытать разочарования и объяснить причину собственного неуместного любопытства относительно начала следующего похода Юга на Север.
Последовавшее за красивым «нет» лишило её даже необходимости что-либо объяснять.
— Раз мы о прямолинейности, Ваше Величество, то тогда не буду утаивать пред Вами истинное положение дел моего королевства.
«Королевство. Забавное слово, не более».
— В прошлом году, когда по Вашей лишь милости мой Народ вернул себе страну спустя сто лет, узурпатор из Венгерберга увёз из дворца большую часть наших древних ценностей, а то, что увезти не мог… сады... Вы видели когда-нибудь сады Доль Блатанна из окна владыки Долины? Сады он сжёг. Войска, проходившие через Доль Блатанна, решили последовать его воодушевляющему примеру. Долина Цветов могла разве что Долиной Пепла именоваться. Пепел удобряет, сказала я тогда. И теперь понимаю, насколько была самоуверенной. Наши поля. Те самые поля, на которых росла пшеница, из которой могли бы делать хлеб Вашим солдатам. Наши поля нуждаются во времени, Ваше Величество. Моя земля нуждается в величайшем из богатств. Иначе…
Францеска оторвала взгляд своих прекрасных, голубых глаз от Императора.
Говорить о том, что происходило на границе Доль Блатанна с Аэдирном, Францеска не стала. Потому что Демавенд слишком горячо ненавидел чародеек и скоя'таэлей. И по счастливой случайности Францеска имела родство как с первым объектом его ненависти, так и со вторым.
— Не знала, что Вы, Ваше Величество, питаете слабость к аромату ландышей. Магические цветы редко кого очаровывают, — мягкая улыбка с губ Её Высочества не сошла, хоть из-за подступившей к корню языка горечи и чуть поблекла.

Владычица Доль Блатанна чувствовала испытующий взгляд Императорских глаз каждым не закрытым тяжёлым алым бархатом участком собственной кожи и, задумавшись, — иного объяснения случившемуся у неё не нашлось — передёрнула плечами, словно желая сбросить этот цепкий, впивающийся клещами взгляд. И, кажется, в нарушении приличий перестала сидеть на краешке кресла, отодвинувшись чуть в его глубь. Лишь благодаря необычайной эльфской грации движение не выглядело нервно и неуместно. Или, по крайней мере, Её Высочеству оставалось на это надеяться. Ведь она знала, что её внешнее, показное спокойствие постепенно давало трещины.
Можно примириться с денежной зависимостью, можно примириться с политическими компромиссами… Можно — потому что всё это было и прежде, всё это не несло в себе ничего дрянного. Так дела делались задолго до рождения Францески и так будут делаться далеко после смерти… Не Францески, разумеется. Однако примириться с тем, что она, Францеска Финдабаир, сидит перед человеком — хорошо, наследником изгнанников, — и отчитывается, отчитывается, бесконечно отчитывается.
«Пресловутые нильфгаардские тайные службы расформировали на днях? Или Его Императорское Величество выполняет всю работу в этой Великой Империи?»
Раздражение закономерно привнесло жестокости в спокойные голубые глаза, в мягкую улыбку и даже в сжатую и лежащую на колене руку. Когда она была совсем молодой чародейкой и даже не приступала к исследованию Тройняшек из Гутборга, подобной силы раздражение лишало её контроля над магическими умениями. Но сейчас она была слишком стара и слишком измучена бесчисленными проблемами, большинству из которых обрести решение никогда не удастся. Она была слишком стара и измучена для вспышки магии, которую однозначно ощутили бы Императорские ручные чародеи и весьма неловко прервали бы плавную, но содержательную беседу двух владык. «Измученность» и «старость» Правительница Доль Блатанна подменяла таким понятием, как «контроль».
Францеска усмехнулась. И усмехнулась ядовито. В том разумном соотношении, при котором не оскорбительно, но заметно.
«Избавить от рассказов о гнетущих призраках войны, но рассказать о делах скоя’таэлей? Вы полны противоречивых желаний, Ваше Величество».
— Рассказать Вам о делах скоя’таэлей, значит.
«Возможно, это один из способов меня… Возможно», — несмотря на интуитивное понимание, Францеска не смогла отказать не себе, а Его Императорскому Величеству.
— Рассказываю, Ваше Величество! Хотя некоторая информация будет из разряда бережно умалчиваемой, я расскажу и её. Как другу, Ваше Величество. Не только моему личному другу, но и другу моего Народа. Что — простите за лирическое отсутпление, — мне даже ценнее, чем дружба межличностная. Начну, пожалуй, с того, что обсуждается в каждом трактире. Королева Вольных Эльфов осудила партизанское движение, всё это время действовавшее в тылу общего с нильфгаардской армией врага. Осудила, отреклась. Забыла. Но не только она, Королева Вольных Эльфов, осудила, отреклась, забыла. Нильфгаардская Империя тоже… выдала офицеров бригады «Врихедд» Северу, как военных преступников. Они были казнены. Опустим локации казни. Локации мало расскажут о делах скоя’таэлей. А вот что расскажет, так это бережно умалчиваемая — только пока или же в века, — информация. Некоторым офицерам удалось избежать казни. И исчезнуть. Посмею предположить, что некоторые офицеры найдут остатки бригад — не сейчас, так позднее, — и продолжат свою партизанскую деятельность в тылу врага. Не ради Королевы Вольных Эльфов, не ради возвращения домой, и даже — немыслимо! — не ради Величайшей Империи. А ради самой обыкновенной, никчёмной мести. Глупые дети будут продолжать умирать, вместо того, чтобы защищать Пепел Долины.
Сочные и чрезвычайно пахучие ландыши перестали заполонять кабинет своим ароматом и завяли.
Таким вот избирательным был «контроль».
— Спасибо Вам, Ваше Величество. За денежную поддержку. Она ускорит процесс восстановления Долины. Значительно.
«Лай этот ничто, видимо, не прекратит».

Отредактировано Францеска Финдабаир (2017-06-03 21:32:55)

В любезно предоставленном Его Императорскому Величеству неким назаирским дворянином кабинете, где ещё недавно воздух был пропитан запахом ландышей магического происхождения и звучал непрерывный собачий лай, воцарились тишина и аромат духов владыки Доль Блатанна, Энид ан Глеанна.
И хоть её тонкое эльфское обоняние улавливало малейшие полутона витающих по кабинету запахов, свой собственный она, разумеется, не замечала. Причудливый букет цветущей Долины был с ней вот уже сотни лет, с чего бы ей концентрироваться на нём, таком естественном и неотделимом? На иных же витающих запахах концентрироваться не позволяла — наверняка, — щепетильность.
Впрочем, после заметной не только Императорскому Величеству, но и его ручному чародею демонстрации эмоционального всплеска Её Высочества Францеска Финдабаир, Её же Высочество, не понимала, почему она всё ещё сидит в удобном обтянутом парчой кресле, напротив Его Императорского Величества, и слушает… политические советы? Да, определённо, сидит и слушает политические советы, а не пытается вырваться из двимеритовых тесков, к примеру.
Её Высочество старательно отгоняла от себя рисующуюся её же воображением картину несветлого будущего. И слушала политические советы. Его Величество не любил, когда его перебивали.
Без сомнений Её Высочество слушала внимательно. Не перебивая.
— Оказать Вам любезность, Ваше Величество, моё желание и мой долг, — произнесла отстранённо, но в приличной степени исполненным чувствами голосом.
Она должна была бы встать и уйти. Ведь в присутствии Его Императорского Величества можно лишь отвечать на его вопросы, а никак не… Уходить без его дозволения, пожалуй, худшее, что можно было бы сделать после того, что она уже сделала.
Намеренно ли? Кто знает.
Энид ан Глеанна, она же Маргаритка из Долин, в задумчивости остановила взгляд своих голубых глаз на Его Императорском Величестве. Она внимательно слушала его политические советы, не стоит забывать об этом факте. Она слушала, не перебивая, а теперь решила, что раз уж Его Императорское Величество не заковал её в кандалы, не бросил в неё одну из тех ваз, что достались собакам за окном и был более чем щедрым, более чем… Энид ан Глеанна посмела поддаться надежде, что жила в ней после первых двусторонних переговоров с правящим королём Аэдирна.
— Вы, Ваше Величество, упомянули Демавенда и тесное экономическое сотрудничество государства Свободных Эльфов и Нильфгаардской Империи. Это было так недавно, что не буду утомлять длительными и пространственными вводными. — Подкреплено изящным движением кисти. — Вы же упомянули о коллаборации и оппозиции. И если моё… слово покажется Вам неуместным, то так тому и быть. Однако я не могу не заметить, что ослиное упрямство Демавенда будет стоить нам многих и многих перспектив дружбы. Я это знаю, потому что была осчастливлена первым в череде множества переговоров с ним. А также, потому что не совсем ещё ясные, но всё же границы моего государства подвергаются диверсиям.
Францеска Финдебаир безотрывно смотрела в лицо Его Величеству, Эмгыру вар Эмрейсу, Белому Пламени, Пляшущему на Курганах Врагов.
— Я хочу, чтобы его трон занял некто иной.
А затем, переведя своё внимание на действия в распахнутом окне, сказала прозаически:
— И кто знает, вдруг Вам удастся взглянуть на сады Доль Блатанна из окон его владыки? — «Чтобы удостовериться, что Имперские вложения падают в благодатную им почву, Эмгыр Деитвен, чтобы удостовериться». — Без угрозы и риска Вашему здоровью и Вашей жизни. Про своё здоровье и про свою жизнь пристойно промолчу.

Отредактировано Францеска Финдабаир (2017-06-07 14:23:45)

«Вы поняли верно то, что должны были понять, Ваше Величество», — улыбнулась своей мысли Францеска, — «И поразительно, что о делах Демавенда Вы наслышаны куда более, чем о делах моих. Или это Ваше толкование занимательной мудрости: «Держи друзей при себе, а врагов ещё ближе»? Орден Пылающей Розы? Пикантно. И очень, очень обнадёживающе».
— У меня есть иной кандидат. Но для его возвеличения, Ваше Величество, необходимо достаточное количество случайных и не таких уж случайных событий. Поэтому имя моего кандидата Вам ничего особенного не скажет и никаких перспектив не обозначит. Сейчас. Сейчас не скажет и не обозначит, но стоит голове вспыльчивого, жадного и трусоватого короля отделиться от его же плеч… Отчего-то я мыслю обезглавливаниями, но на деле это может быть что угодно. Исход один — Аэдирн должен остаться временно без короля. Дворянство поддержит Стенниса. Тут уж не надо обладать какой-либо мудростью. Поддержит, потому что должно. Но вот… Жадная до власти советница Хенсельта не упустит возможности направить своего короля в земли некогда союзника. Что-то такое, чего я не имею возможности предсказать, начнётся, Ваше Величество. И у моего кандидата просто не будет иного выбора, как начать борьбу за… людей и нелюдей. Простых людей и простых нелюдей. За их жизнь, за их свободу. Потому что мой кандидат весьма, ммм, наивен по меркам политическим и весьма ярок по  меркам боевым. Все мы когда-то были подобны моему кандидату, — смазанный взгляд на ладони Его Величества и дополнение, — Или не все. Я помогу моему кандидату в периоды самой отчаянной борьбы. А такого рода поддержка не забывается, — закончила с горьковатой усмешкой на губах.
— Думаете, звучит бредово? Однако именно это я планирую постепенно сделать с соседскими королевствами. Не обезглавливать их королей, ни в коем случаем! Хотя, конечно, такой способ политической деятельности куда более приятен и быстр, чем любой из более либеральных. Я планирую создать зону, свободную от каких-либо мешающих нашему с Вами сотрудничеству обстоятельств и причин. И мне хватит и времени, и целеустремлённости для этого. Только вот без Вашего позволения на то я ничего не позволю себе. Лишь только Ваше согласие даст мне право действовать не только в интересах моего государства, но и в интересах Величайшей Империи.
От жары в кабинете у Францески слегка порозовели щёки, что придало её обманчивой внешности ещё более обманчивый вид.
— Что до Стенниса, Ваше Величество. Не совру, сказав, что хотела найти путь к его сердцу и рассудку. Для попытки заключить с ним подобие того союза, что мог бы связывать наши государства на обоюдовыгодных условиях. Однако пришлось отказаться от этой идеи в самом её зачатке.
«Хватит и одной переменной в моих политических уравнениях, Эмгыр Деитвен».

Отредактировано Францеска Финдабаир (2017-06-11 22:12:03)

Стены кабинета любезного назаирского дворянина поблекли. Затих и собачий лай, который имел наглость разгореться с новой силой где-то в самом начале мудрых слов мудрого правителя.
Остались только жесткие императорские губы, которые произносили все те слова, что сама Францеска надеялась – так отчаянно надеялась, аж прикрылась Предопределенностью. Предназначением. Переплетением всего в этом и иных мирах. Францеска Финдабаир надеялась опустить ту ценнейшую информацию, что у неё была в конкретный разговор с Белым Пламенем. Имя той, которой суждено стать пылающим мечом в руках королевы Свободных эльфов. Королевы, не способной даже на достойный отпор нарушающим её границы вандалам.
«Имя той, которой…»
Францеска оторвала застывший взгляд от губ Его Императорского Величества.
Отчаянная надежда столь смешна и нелепа. Надейся, не надейся — вопрос Эмгыра Деитмена, заданный так прямо и так требовательно, вряд ли есть возможность оставить без ответа. Да и особой причины, кроме того, что это было не простое имя, заветное, у Францески не было. Возможно, узнав имя и узнав все то, что идёт за этим именем след в след, Его Императорское Величество поймёт… «Жаль, очень жаль, что в эту минуту мне знать не дано, что же Его Императорское Величество поймёт. Какие выводы сделает. Какую выгоду извлечёт».
Впрочем, Францеска Финдабаир, она же Энид ан Глеанна, она же Маргаритка из Долин, лукавила.
Будь ей по-настоящему необходимо знать, что Его Величество поймёт, сделает, извлечёт, она бы всенепременно добилась бы этих знаний. А с ней и все правители Севера, и все их советники. Но Пламя должно плясать на Курганах Врагов. И так называемых друзей.
— Саския. Дева из Аэдирна.
Узкая ладонь Францески взметнулась к щеке убрать живописно выбившийся из прелестной уложенной с показной небрежностью прически локон.
— И Вы можете быть уверены. Настолько, насколько уверенность позволительна человеку Вашей мысли. Вы можете быть уверены, что Саския, Дева из Аэдирна, не потеряет голову от той избранности, что над ней нависает. Потому как… Живой легенде оно без надобности, Ваше Величество. Что до её принадлежности, — уголок губ королевы приподнялся, запечатлев неясную улыбку. — Человек. Из тех, которые наделены горящим сердцем. Сердцем не политика, но солдата.

Отредактировано Францеска Финдабаир (2017-09-13 21:32:24)

Разум королевы Свободных эльфов, пусть и на кратчайший из мигов, заполонил чистейший восторг. Ей была необходима Дева из Аэдирна. И вот пожалуйста — сама того не ведая, Саския, местечковая героиня, стала участницей политических игр с подачи лёгкой руки Энид ан Глеанна. Зачем?
До ушей королевы долетало множество слухов. Часть из них подкреплялась доказательно, часть — опровергалась, а част оставалась загадочной и неясной. Слухи о Деве из Аэдирна и белках были из части загадочной, части неясной. Если же они подтвердятся…
«Нет-нет, Ваше Высочество, не позволяйте себе напрасных желаний», — охладила собственный восторженный пыл правительница Дол Блатанна. Нужно время, нужно терпение. Напрасные желания лишь побуждают к принятию необдуманных решений, к скорым выводам, толку от которых… Как от собак за окном назаирского дворянина. Никакого!
Напрасные желания могут позволить себе те, кого не венчает корона. И не гнетут уже допущенные ошибки.
«Надо скорее переговорить с Идой. И тогда уж, тогда уж…»
— Я не собираюсь ею управлять, Ваше Величество. И даже не собираюсь давать советов, за которыми она сама не пожелает прийти. Мне просто нужно обезопасить Дол Блатанну по её ныне таким сомнительным границам. Для этого дела как нельзя лучше подойдёт солдат с горящим сердцем, умеющий принимать трудные решения и понимающий, когда кому-то приходится эти самые трудные решения исполнить. Вы поймёте мой выбор, когда узнаете о ней чуть больше. К слову же о Вашем холодном и горящем единовременно сердце, Ваше Величество… Я живу достаточно долго, чтобы заметить бриллиант среди стекляшек.
Полные губы, очерченные алым цветом, изогнулись в усмешке. Голубые глаза следили за сияющим в проникающем сквозь оконное стекло свете перстнем. Бриллиант которого не оставил бы равнодушным ни единую алчную душу. Что уж говорить о душе Францески Финдабаир.
— Всё же некоторые жизни неповторимы. Могу ли я считать наш разговор завершённым? Могу ли я поблагодарить Вас, Ваше Величество, за его продуктивность? Постараюсь сообщить Вам детали оговоренного в скорую встречу. И смею надеяться, что в моих силах будет оказать Вам любезность, о которой Вы упомянули.
«Любопытно, однако, её содержание».

С алых губ королевы сползла улыбка. Взгляд стал предельно ясным и твёрдым. Однако вряд ли заметным: стратегически верный, выверенный поворот головы и — видно лишь краешек губ, остальное сокрыто уложенными тёмно-златыми кудрями.
Эмгыр Деитвен смотрел в самый корень грядущего зла.
Францеска Финдабаир не знала Деву из Аэдирна настолько хорошо, чтобы суметь управлять ею слету. И поначалу действительно планировала больше наблюдать за ней, чем приближаться. Возможно, (Францеска не любила закрываться от страхов) ничего из её идеи не получится. И то, ради чего она собралась уничтожить целый королевский род, не стоило даже движения её мизинца. Или же обратное — стоило сверх всякой меры.  Ведь шёпот за её спиной («Предательница! Забывшая свой народ! Забывшая своих детей! Убийца!») становился всё более артикулированным. Ида, как обычно, отстранёно умалчивала свои мысли, а Филавандрель… Ей, Энид ан Глеанна, нужны новые фигуры на шахматной доске. Желательно, лояльные к ней. Но ежели они будут врагами её врагов и тем самым привнесут хаос в затяжную игру, она будет только рада.
«Это же проще простого, Энид! Мир стоит над пропастью и ждёт своего часа, чтобы рухнуть в бездну. Жди и ты. И не бойся прыгнуть, когда Час придёт».
— Мне нечего добавить, Ваше Величество. Я всегда искренна и честна в сияние Великого Солнца.
Другое дело, какова Королева в миг, когда оказывается в Его тени.
— Мне не дано предугадать, как провернутся жернова. Свои начальные планы в отношении Девы из Аэдирна я Вам озвучила. Возможно, слегка… изворотливо? Всё дело в длительном дипломатическом опыте видения переговоров. Не только политического толка, Ваше Величество, — упоминание о чародейском естестве было без надобности. — Постараюсь свести на нет сей приобретённый дар к минимуму при нашей следующей встрече.
Напряжённое волнение зашевелилось в королеве Свободных Эльфов.
«Какова будет обещанная мною часть договора, я узнаю в тот день, когда тебе будет выгодно, да? Я бы сказала, что пребываю в благоговейном любопытстве, но мы оба восхитительно талантливы по части изворотливого дипломатического дара. Что же тебе нужно, Эмгыр, что? И чем мне это что грозит?»
Рука Его Величества была горячей.
При общем нездоровом виде она доказывала естественную человечность Белого Пламени, Пляшущего на Курганах Врагов. И должна была делать Францеске пусть и мимолётную, но радость.
«Не вечен, ты не вечен».
Но радости особой не было.
Либо она вся ушла в Деву из Аэдирна и пополнившуюся казну, либо тлеющая ненависть в Энид ан Глеанна прочно вросла в её смирение в длинном пути рука об руку — символичность уместна, — с Императором Нильфгаарда.
— Благодарю, Эмгыр Деитвен. Однако вынуждена отказаться от Вашего сопровождения. Из искреннего желания дать Вам отдохнуть после долгого пути. Я и без того Вас достаточно утомила.

Отредактировано Францеска Финдабаир (2017-09-26 10:00:29)