С тяжелым вздохом Дарвэ отбросил очередной документ. Нет, так работать решительно невозможно - ещё утром ему доставили посылку из дома. А писем из дома, надо сказать, граф не любил. Он снова вернулся к бумаге великолепного качества, минимум полфлорена за лист. Госпожа Рыс-Ын себе не изменяла: аккуратный почерк, слишком малые отступы между строками и невероятно сухой, буквально дипломатичный, слог. Надо сказать, по содержанию оно не сильно отличалось от предыдущих: рассказы о том как хорошо дома, как жаль что Север забрал её дорогого Дарвэ и как быстро растут дети. Сама посылка в этот раз его удивила. Помимо стандартных подарков муженьку в виде отличных кожаных перчаток, забитых сухими лепестками синих назаирских роз, она включала в себя портрет Кларис и их общих детей. И, конечно, несколько гравюр с самым что ни на есть плотским содержанием.
   Как уже было сказано, писем из дома Дарвэ не любил. Приятно, конечно, осознавать, что о нем помнят и в немалой степени ждут, но подобные письма всегда ложились ответственностью в виде необходимости ответить. И, по возможности, максимально быстро: Кларис никогда не славилась терпением, а сам он видел в написании письма куда меньшие хлопоты, нежели в работе с документами или бесконечных приемах.
   — Ринальдо ко мне, - слуг у Дарвэ было мало, но каждый — настоящее сокровище. Ему даже не нужно было поднимать от рабочего стола глаз: достаточно было громко изъявить своё желание и оно практически мгновенно исполнялось как по волшебству. И  в этот раз ожидаемое полностью соответствовало действительности, не прошло и минуты как Ринальдо предстал перед глазами посла.
   Некоторое время Дарвэ молча смотрел на юношу. Кажется, сын какого-то малозначительного барона — на его семейное древо посол забираться не собирался, а к его услугам и вовсе прибегал в тех случаях, когда дело не требовало особого подхода. Словом, слуга! Пусть и с неплохим потенциалом. Правда, едва ли выйдет его раскрыть с таким господином. Вот будь Ринальдо каким-нибудь маэстро-отравителем — другое дело. А так …
   — Отправляйтесь на Старый Архиеп, найдите мне какого-нибудь художника. Сносного, разумеется, но не более — нет никакой нужды в модных мастерах, - Дарвэ открыл небольшую шкатулку на столе и отсчитал нужную сумму, которой по его мнению было достаточно на услуги художника. Мгновение поразмыслив, добавил ещё пару крон для верности и пододвинул горстку в направлении слуги, - И ещё кое-что - готового поработать с моей сединой, она всегда ужасна ан портретах. Да, верно Рианльдо, писать будем меня. И прошу вас, не ошибитесь в выборе — нам нужен ремесленник, а не человек искусства.
   Парень поспешно, не удосужившись даже пересчитать, сгрёб монеты в небольшой мешок и поспешил удалиться. Дарвэ сухо улыбнулся: он знал, что в естественной среде обитания парнишку не заткнуть. Но не здесь, не в рабочем кабинете. Рыс-Ын давно приучил работников посольства, что кабинет — храм. А святотатцев никто не любит. Выпроводив слугу, посол тыльной стороной ладони провёл по щеке и остался доволен: брился он совсем недавно и всё ещё оставался в пристойном виде. И пусть отправка портрета жене была не более, чем жестом вежливости, Дарвэ даже к этой мелочи предпочитал подойти основательно. В конце концов, он явно украсит один из многочисленных коридоров его нового родового замка. Возможно, стоило перевезти семью сюда. Но нет, не в условиях, когда Север становится больше похож на бочку с серой.
   Не теряя времени, Дарвэ переоделся в черный колет с вышитым на груди серебряным Великим Солнцем. Позировать художнику в буквально домашних одеждах, конечно, в последнее время было невероятно модно, но он бы не рискнул пойти на эту дерзость. Ведь здесь, в Новиграде, он — лицо Нильфгаарда. А Нильфгаарду праздность не свойственна. К тому же … Его размышления прервала открывшаяся дверь и Ринальдо объявил о прибывшей художнице, которая вошла следом за парнишкой в бордовом кафтане. Несколько мгновений Дарвэ внимательно изучал её взглядом.
   “Арника Лиана Вияна Минар … Удивительное имечко для художницы. Интересная династия или творческий псевдоним? Скорее второе. Очередная девчушка, вдохновленная Оксенфуртской академией и решившая, что торговать мазнёй на площади лучше, чем отправиться прямиком в бордель. Разумно” - , сделав свои первые выводы, Рыс-Ын удовлетворенно кивнул. Не было никаких причин считать, что Ринальдо ошибся с выбором — в этом случае он мог вызвать неудовольствие посла, а приятного в этом ничего решительно не было. А девушка, конечно, была хороша: и мила лицом, и привлекательна фигурой. Ох, как бы так не вышло, что Ринальдо думал при выборе художника совершенно не теми органами, которыми следовало. Скольких студентов его возраста могли свести с ума эта немного зажатая улыбка и глаза, поблескивающие за линзами очков в золотой оправе. Или всё же золочёной? Впрочем, ничего не мешает молодой девушке обладать не только прелестной внешностью, но и некоторыми художественными способностями. А большего от неё и не требовалось.
   — Приветствую вас, Арника Лиана Вияна Минар, в моей резиденции. Извините моего слугу, если он в пути причинил вам какие-либо неудобства или продемонстрировал излишнее рвение. Поверьте, необходимость в портрете действительно была срочной. Прошу вас, располагайтесь и приступим.
   Коротко улыбнувшись художнице, он кивнул Ринальдо — его услуги более не требовались. В очередной раз пригласив девушку использовать его кабинет как ей вздумается, он медленно подошёл к портьере с Великим Солнцем. Лучшего фона и не найти — право слово, ведь не заваленный же документами стол! А вот о позе он не подумал. Но здесь самое главное было избежать каких-либо ассоциаций с императором: и сам он едва ил оценит, и при дворе засмеют.
   — Вы готовы? - вежливым тоном поинтересовался Дарвэ у девушки. Взяв небольшой планшет со стола, пару случайных писем со стола и перо, он вернулся к портьере. Установив на планшет бумаги и уперев его в грудь, он занёс над бумаги перо, будто бы застыв за мгновение до подписи, - Не будем терять времени. А коль скоро нам предстоит процесс небыстрый, прошу вас — развлеките меня беседой. расскажите о себе.
   Конечно для Дарвэ не было проблемой несколько часов попозировать, это был его далеко не первый раз. Но истории людей — это важно. И кто знает что таит в себе эта скромная художница с чудным именем Арника Лиана Вияна Минар. Вполне вероятно, что ничего ценного. А может выйти и так, что знакомство окажется на редкость полезным. В конце концов, он и восстание в Метинне когда-то смог подавить столь удачно только лишь благодаря внезапному и невероятно продуктивному знакомству. Но их вновь прервал Ринальдо, чья голова просунулась в дверной проём:
   — Господин посол, к вам пришли. Говорят, э-э-э … Что назначено.

Дарвэ всегда чувствовал себя глупо, когда с него писали портрет. Однако затянутость этого действа и отсутствие необходимости в нем как-либо активно участвовать давало время для размышлений. О, а поразмыслить было о чем! Организовывалось интересное дело, где официально посольство никак не могло участвовать официально. А значит время напомнить одной наёмнице с интересным прошлым о своем существовании. И раз уж речь зашла о его Северной команде, куда запропостился Алидар? А все светские балы посещать в одиночестве — моветон. Госпожа ван дер Ротте или лучше местная дворянка?..
   “Что же, конечно Оксенфурт. Известный рассадник голосящих скверных пародий на бардов или, например, вот таких вот маляров” - , Рыс-Ын невозмутимо изучал какую-то невидимую точку на соседней стене, а художница всё щебетала и щебетала. Прелестный голосок. Не ошиблась ли она, предпочтя рисование театральной сцене? Это ещё предстоит узнать.
   — Оксенфурт? Как же, бывал. Последний раз — в мае сего года. Но, прошу меня простить - , Дарвэ виновато улыбнулся, хотя вины за собой никакой не наблюдал, - Мне по душе больше города с манерами, вот, Оксенфурта, чтобы далеко не ходить за примером. О, он бывает шумным! Но не таким как Оксенфурт во время студенческих мероприятий различного рода.
   Значит, не бедна — отец преуспевающий торговец. Но как же ловко она обошла предмет его торговли! Едва ли что-то достойное: в этом случае она бы не смогла упустить возможности завоевать интерес нильфгаардского посла. Или смогла бы? Впрочем, неважно — к беседе он интерес потерял, судьба девушки складывалась ровно тем образом, которым он и рассудил с первого взгляда. Более или менее. Но она вновь привлекла его внимание упоминанием своей дальнейшей карьеры в Лирии. Древностями или артефактами как таковыми Дарвэ интересовался мало, его сфера интересов была далека от различного рода археологии. Но, извольте: коли его интерес по ряду причин все же воспылает, перед ним стоит готовый специалист по таковым вопросам. И рисует его портрет. Рыс-Ын вытянулся как по струнке — не стоит осложнять девушке работу отсутствием рвения к позированию.
   — Не вижу никаких причин отказывать этому человеку в доступе к моему рабочему кабинету, Ринальдо. Раз уж назначено — впустите его. Прошу прощения, Арника, надеюсь это не помешает вашей работе - , только он хотел поподробнее расспросить её об омнископ, пусть он и волновал его меньше голодающих детишек в Офире, как их прервали. Вот только интересно, кому же назначено? Дарвэ в редчайших случаях отказывал в аудиенциях и если встречи со значительными лицами были тщательно оговорены и зафиксированы, то птицы куда более низкого полёта могли лишь рассчитывать на его сухое посольское: “Конечно, зайдите как у вас будет время”. В конце концов, никогда не знаешь кому предстоит оказаться пред синей портьерой с изображением Великого Солнца.
   Грубо толкнув Ринальдо, в кабинет вошёл мужчина в черной робе, грудь которого украшал старинный символ Уробороса в окружении чуть менее заметных сакральных символов. Дарвэ наградил его холодным и надменным взглядом холодных глаз — проситель ему сразу ен понравился. В резиденции Рыс-Ына никто не имел права грубить: ни сам Дарвэ, ни даже император. И слава Великому Солнцу, что в случае последнего этот святой закон носил крайне условный характер, ведь Эмгыр имел понятие о приличиях. Что же до этого господина, злобно потирающего нос в его кабинете … Кажется, Дарвэ его помнил. Один из клериков какого-то очередного религиозного течения, которые по непонятной причине цвели в Новиграде. Разумеется, до той поры, пока не попадали под пристальное внимание Культа Вечного Огня. Или не голосили на улицах. У этих змеев, кажется, было небольшое аббатство где-то в предместьях …
   — Я вас слушаю.
   — Пятнадцатый стих, чёрный! Пятнадцатый стих! Прими неизбежность!
   Ох уж эти фанатики. Всегда такие забавные. До тех пор пока не толкают художниц и не хватают с рабочего стола нильфгаардского посла нож для писем.

Покушения для посла - дело обыденное. Особенно, если ты посол Нильфгаарда на вражеской территории. Дикари-нордлинги по ряду неизвестных причин совершенно не опасались гнева Города Золотых Башен. Впрочем, у нашего текущего убийцы мотивы определенно были — фанатик ведь! Что неприятности ситуации не отменяло. Стоило человеку в черном схватить нож со стола, Дарвэ привычным движением обнажил обвалочный нож, который не раз служил ему добрую службу. Но Ринальдо, не иначе как ища отмщения за невежливость, успел быстрее и со скоростью молнии пронзил кинжалом шею мерзавца.
   Посол оглядел свой любимый кабинет. Ужасно. Ряд ценных бумаг заляпан кровью, художница испарилась и, ко всему прочему, труп. Пусть к нему нильфгаардец и приложил руку, в нильфгаардском кабинете ему делать совершенно нечего.
   — Ринальдо, благодарю вас за расторопность, вы очень мне помогли. Однако, если это допустимо, прошу вас — в следующий раз постарайтесь обезвредить противника, а не отправить его в лучший из миров, уверен, средства для этого у вас есть. И, Великого Солнца ради, пощадите в следующий раз ковры. Кровь дурно отстирывается, - расстегнув колет, Дарвэ отшвырнул его на кресло за рабочим столом, оставшись в белоснежной рубахе, - Коль скоро вы лишили этого сударя его абсолютно законной возможности говорить на аудиенции, обыщите его. А я проведаю нашу гостью.
   О, Рыс-Ын был взбешен. Ну, убийца — положим. У него дома, ну тоже допустимо. Вещи привычные. Но при гостье! он мог бы остаться равнодушным, но если пойдёт молва о том, что творится в кабинете у посла, это будет выглядеть скверно. И пусть это скорее камень в огород Новиграда, нежели Нильфгаарда. Но безупречность репутации не терпит не только пятен, но и даже тени на белоснежном полотне. Кивнув слуге, Дарвэ вышел в приемную и тут же обнаружил искомую беглянку. Остается лишь подивиться её силе духа! Застал её Дарвэ за занятием, которое любому сделает честь — Арника самозабвенно изучала портрет императора.
   — Эмгыр вар Эмрейс,  Deithwen Addan yn Carn aep Morvudd, император Нильфгаарда - , посол легонько коснулся плеча девушки, привлекая её внимание, - нижайше прошу вашего прощения за произошедшее в кабинете. К несчастью, я не смог предугадать того, что кто-то в силу своих религиозных верований решится на подобную дерзость. Ведь мы пришли с миром и дружбой, но … Увы. Не все готовы это принять. Что же до портрета — не сомневайтесь, ваша работа будет оплачена в полном объеме. И сверх того, за причиненные неудобства. Вы в порядке?
   Конечно не в порядке — на её глазах человеку буквально разорвали глотку! Бедное дитя, совсем не для того она прибыла к нему. Но пути Предназначения неисповедимы. и все же нельзя не отметить тот факт, что в борьбе с убийцей Арника помогла — силы духа ей было явно не занимать. Достойно похвалы. Или опасения — тут уж от человека зависит. Если же говорить о Дарвэ, то он предпочитал рассматривать в равной степени оба этих варианта. Потому как частенько люди таят в себе то, чего увидеть не ожидаешь. Например, слабоумие этих культистов: охрана посла была малочисленна и куда логичнее было бы ворваться немаленькой такой толпой. Вот тогда бы красавица Кларис мужа точно не дождалась.
   Тем временем, появился Ринальдо. Страшно извиняясь и раскланиваясь перед гостьей, он не рискнул звать их обратно в кабинет и разложил на столе находки с тела пришельца. Пара мелких монет, медалька с изображением Уробороса и скомканный лист бумаги. Рассудив, что мертвец протестовать прочтению его личных бумаг уже не будет, Дарвэ бесцеремонно пробежался глазами по листу бумаги и в притворном недоумении вскинул бровь.
   — Арника, подите-ка сюда. бедняга что-то лепетал про пятнадцатый стих и, смею судить, это его содержание. Очень похоже на какое-то зловещее пророчество, вы не находите? - , Рыс-Ын протянул девушке лист бумаги и тепло улыбнулся, -  Искренне рассчитываю на ваши знания, признаюсь. Уверен, в библиотеке вы повидали немало любопытных книг. Может, вам знакомо содержание этого стиха?
   Откровенно льстить Дарвэ не любил, а потому предпочитал всегда истину. Но поданную под безукоризненно правильным соусом. Она работала библиотекарем в Лирии и, к тому же, интересовалась разного рода артефактами. Щедро оплатить её услуги, приправить всё это правильными словами о её исключительной ценности для этого дела и, может так случиться, что девушка себя обиженной не почувствует. Потому как в противном случае придется прибегнуть к средствам не столь вежливым, а подобные методы Дарвэ не то чтобы сильно любил.

Дарвэ тепло и мягко улыбнулся - Арника сохраняла воистину железное самообладание. А ведь — казалось бы! — дочурка какого-то там цинтрийского купца. Что же, одной проблемы меньше: посол ни в коем случае не желал быть замешан в каком-нибудь малоприятном скандале. Особенно вокруг собственной персоны. Хотя могла бы выйти прилюбопытнейшая история для письма домой: “Осыпаю вас поцелями, моя милая Кларис. Сегодня я пригласил художницу и на её глазах мой слуга вспорол глотку какого-то клирика. Полотно со следами крови высылаю”. Ужасная нелепость.
   — И я вновь приношу свои глубочайшие извинения за подобный инцидент. Уверяю вас, в моих кабинетах такое происходит впервые и я сам в немалой степени шокирован, - подарив художнице ещё одну ободряющую улыбку, Дарвэ качнул головой, - Как вам будет угодно. Вы сможете завершить свою работу в любой момент. Разумеется, когда кабинет будет приведен в надлежащее состояние.
   Молчание затянулось, рискуя стать неловким, но ситуацию спас верный Ринальдо.Нет, всё же славный парень. А главное — исполнительной, необходимость копаться в карманах трупа ни на секунду не вызвало в нем какого-то сопротивления. Явного, во всяком случае. Передав лист со стихом Арнике, Рыс-Ын терпеливо подождал пока она его прочтет. И, если повезет, донесет его содержание. И оно послу, надо сказать, не сильно понравилось:
   — Язык дриад? Да, пожалуй. Местами определенно. Ольх? А это что … Впрочем, неважно - , жестом Дарвэ показал, что вопрос неких “Ольх” перестал волновать его в ту же секунду как только возник, - Прошу вас, Арника, мне нужно мгновение, чтобы обдумать написанное там.
   В целом, стих напоминал классическое пророчество, которые в огромном множестве писались, цитировались и попусту выдумывались в землях нордлингов. Великое Солнце, хоть и было милосердно, подобную чушь выжигало без сожалений. Однако конкретно этот “пятнадцатый стих” на чушь не тянул. И указывало на то два факта. Первый: некая пепельноволосая принцесса. Забавно, ведь несколько лет назад весь Нильфгаард был поднят на уши и был вынужден искать утраченную принцессу Цинтры, Цириллу. И пусть сейчас она благополучно найдена и вероятнее всего до сих пор находится под опекой Стеллы Конгрев, Дарвэ не раз сталкивался со слухами, что оная принцесса - бездарный подлог. Его этот вопрос волновал мало, а потому ни опровергать эти слухи, ни подтверждать Рыс-Ын в своих приоритетных задачах не видел.
   А вот второй факт куда забавнее и интереснее. Назаир, как известно, не всегда был провинцией Нильфгаарда. И в давние времена общался он на своём собственном назаирском диалекте. В стихе упоминается некий “Двуликий”. И каким чудесным совпадением оказывалось то, что именно с этого диалекта Дарвэ — а если быть более точным, то Дарвээ — переводилось не иначе как “Двуликий”.
   “Какой чудесный ряд случайностей. И именно здесь, в моём кабинете! Что, однако, неудивительно, если исполнитель в точности следовал предписанием некой Великой Книги” - ,  Дарвэ задумчиво щёлкнул пальцами. Что же, мерзавцы, желаете Белого Пламени? Что же, извольте — посол не привык разочаровать людей в их ожиданиях. Особенно если промедление сулило какие-то недвусмысленные опасности. И хоть к религиозным людям Рыс-Ын относился в высшей степени нейтрально, верьте совету — Берегитесь, господа, тех, для кого существует одна-единственная книга. Особенно если её называют Великой.
   — Это говорит мне, Арника, ровно то же, что и вам - , посол задумчиво кивнул и внимательно уставился на художницу, - Действительно, в полночь на пятом углу от морского порта должна состояться встреча. Или уже состоялась, где убийца и получил положенные ему инструкции.
   Отлично, у него есть место встречи. Конкретной даты не указано, а потому совершенно очевидно, что встреча должна состояться сегодня. Или же, как он сам сказал, состоялась вчера. Обстоятельство, которое ни в коем случае нельзя игнорировать. Дарвэ кивнул Ринальдо и тот исчез в коридоре: намерения посла он умел угадывать с невероятной точностью. Особенно в тех случаях, когда это намерение не вызывало сомнений. Огорчало лишь отсутствие Ларрэ и Алидара. В таких делах он привык полагаться на их верность Великой Империи. И она бы сейчас ох как пригодилась — дело выглядело крайне щепетильным, а потому гордый Рыс-Ын к помощи наёмников прибегать не собирался. Даже если их репутация была безупречна, а рот надёжно закрыт пригоршней монет.
   — Что же, Арника, благодарю вас за уделенное мне время и помощь в расшифровке некоторого “пятнадцатого стиха”. Как видите, у меня появились срочные дела. Ринальдо проводит вас до дома, когда мой кабинет вернется в надлежащий вид — я пришлю за вами.

Итак, милая художница отправилась восвояси - хорошо. Помощь её сейчас не потребуется, а навредить она могла бы. Как именно? Дарвэ не представлял и, в обще-то, представлять не сильно хотел. Достаточно было того, что у него действительно появились дела, а Арника в них никак не вписывалась. В самом же деле, не брать же её с собой к тому самому пятому углу? И уж тем более не делать пленницей посольства. И всё же: с какой стойкостью и почти что равнодушием она держалась …
   Дарвэ вернулся в свой кабинет. Труп Ринальдо убрать уже успел, однако всё остальное оставалось на своих местах, не исключая чёрного колета на спинке кресла. А ведь как славно начинался день! Присев за стол, посол выудил письмо из дома — не пострадавшее. Бегая по строчкам глазами, он привычным движением подтянул к себе чернильцу и, стараясь не запачкаться, вылил немного красителя на бумагу. Играя бумагой, Дарвэ надёжно закрасил каждую строчку письма, а после бросил его корзину, где лежала и остальная писанина в ожидании отправки в атанор. Потому что, напоминаем, писем из дома посол не любил. Особенно сейчас, в тот краткий момент, когда какой-то клочок бумаги яростно напоминал ему о том, что оставил. А сегодняшнее нападение лишний раз подтвердило — нет, господин Рыс-Ын, Север не ваш дом.
   — Итак, на чем же я остановился … Да что же творится, а! - , вернувшись на законное рабочее место, Дарвэ попытался вернуться к письму, от составления которого его отвлекло прибытие художницы. Письму не особо важному — всего лишь к одному из небольших дворянских домов Каэдвена. Обычно послы обходят стороной не самые титулованные семьи, но Дарвэ считал, что необходимо налаживать связи даже с самыми мелкими фигурами королевств, ведь скоро их ждет новая присяга. А её всегда приятнее давать другу, а не жестокому захватчику. Таким другом должен был стать Нильфгаард. И Дарвэ с сомнением смотрел на первое дружеское послание, обильно заляпанное кровью. Было в этом что-то символичное. Но больше раздражающее — теперь его придется переписывать с нуля.

   Подумать о непростой посольской жизни, даже если бы у него и была привычка размышлять на подобные темы, Дарвэ не успел — в его кабинет распахнулся портал. Отложив бумаги, он ждал пока из него появится одна из немногих чародеек, которые прекрасно знают как обойти любой его магический барьер. И она долго себя ждать не заставила:
   — Добрый день, госпожа Маккенна. Сожалею, что пришлось отвлечь вас от, насколько я понимаю, ванной, но у меня организовалось важное дело и я рассчитываю на ваше в нём участие - , тепло улыбнувшись, Дарвэ неопределенным жестом предложил ей присесть где будет удобно, - Кстати, меня недавно посетила одна особа и нашла мой вкус отличным. Надеюсь, вы не обидитесь, если я предпочту довериться её мнению.
   Мокрая, в одном лишь чёрном шёлковом халате, стоящая посреди крови и, в общем-то, на месте совсем недавнего убийства. Пожалуй, настоящая чародейка. Познакомились они достаточно давно, ещё во времена Первой Северной. Дарвэ тогда чуть менее щепетильно подбирал себе в команду агентов, но его она привлекла сразу. Маккенна Балрог была совершенно независимой чародейкой и, казалось, даже никакой связи с Братством не имела. И даже спустя столько лет знакомств, едва ли Рыс-Ын мог бы понять её истинную мотивацию: она не требовала денег, способов укрепить свою власть или, упаси Великое Солнце, место при нильфгаардском дворе. В конце концов, для себя Дарвэ рассудил, что ей это было просто забавно. Да и он, в свою очередь, никогда не требовал от неё ничего такого, о чем впоследствии было бы стыдно признаться. А потому Дарвэ Рыс-Ын и Маккенна Балрог лишь периодически, пользуясь благосклонностью друг друга, просили об услуге. Подчас— весьма интимной, за много лет их дружба приобрела интересную форму.
    — Как вы можете судить, недавно на меня было совершено покушение. Смешно сказать, моим же ножом для писем! О, не бледнейте, кровь не моя — Ринальдо имел с наглецом скорый и неприятный диалог. И вот что мы обнаружили - , Дарвэ передал записку Маккенне и терпеливо дождался пока она прочтет, - Как видите, невольно мне сообщили о встрече, которую я просто обязан посетить. Проблемы ровно две. Первая — я совершенно не предполагаю чего ожидать. Сборище фанатиков? Всего одного контакта неудачливого убийцы? Вторая — вся моя команда сейчас занята своими задачами и я как никогда нуждаюсь в вашей помощи. Ну что же, милая Маккенна, не оставите посла в беде? О награде, разумеется, договоримся.
   О, она согласится — в этом он сомневался. Всегда соглашалась. Ведь если бы её не волновали его дела, она бы поступила просто и по-чародейски: не пришла бы. Ведь, как уже и было сказано, их связывали давние и весьма приятные отношения. И Дарвэ всем своим нильфгаардским сердцем считал, что Маккенна не избежит возможности очередного полуночного свидания, пусть теперь и в совершенно других условиях. Хотя за синюю портьеру, конечно, было обидно. Хотя что эти нордлинги вообще понимают …
   — К слову, вы не слышали об антикварной лавке Освен-Керит? - , посол задумчиво покрутил в пальцах золотой квадрат, - Мне сегодня настойчиво, и не раз, рекомендовали её к посещению. Как считаете, стоящее место? Должен же я чем-то заменить столь неприятную вашему взору портьеру.
   И тихо рассмеялся.

Маккенна всегда была совершенной бесстыдницей. И тем сильнее было это впечатление от того, что она представление о правилах приличия имела и далеко не самое последнее. Едва ли посол мог считаться большим знатоком чародеек, но в ней он видел живую, настоящую женщину. А не продукт сотен мутаций со смещенным моральным компасом и профессиональной деформацией. Клубки интриг, особенно туго затянутые, порой могут ужаснейшим образом сказываться на облике человека. И уж он-то это прекрасно знал. Но, несмотря на всё, что их связывало, он не видел причин быть перед нею кем-то, кем посол Нильфгаарда не являлся:
   — Формальный, госпожа Маккенна? Вам ли не знать — всегда. И, смею отметить, крайне рад тому, что себе не изменяю - , сплетя руки в замок, Дарвэ медленно опустил на них подбородок и не сводил глаз с чародейки, - И также смею надеяться, что будь я ранен таким ужасным образом, вы бы нашли в себе каплю сожаления для бедного посла. Никаких заблаговременных угроз или предупреждений,к несчастью, не было. Иначе бы моему славному кабинету не было никакой нужды превращаться в импровизированное поле боя.
   Несмотря на богатый выбор, чародейка предпочла присесть на стол. Конечно же на него. Сейчас бы подхватить её за изящный стан, да закружить … Но то лишь плоды долгих размышлений о себе, об этой женщине и стоит ли подобное его чести. Впрочем, здесь Дарвэ мог бы разве что усмехнуться — уж чья-чья, а его честь не единожды становилась разменной монетой. Но в известной мере его извинял тот факт, что служба всегда на первом месте. А служащий, в свою очередь, должен быть сыт, одет и изрядно мотивирован. Пусть даже женщиной.
   — Нет, не говорили. Или я запамятовал Но приятно каждый раз слышать, что вы меня отнюдь беспомощным не считаете - , посол широко махнул рукой, - нильфгаардские флорены, новиградские кроны, услуга за услугу — как пожелаете. Насколько я могу помнить, в вопросах оплаты ваших услуг у нас никогда разногласий не случалось.
   Изящно оттолкнувшись от стола, чародейка приступила к своим чародейским делам, а Дарвэ извлёк салфетку и педантично отёр влажные следы от стола. В его кабинете Маккенне Балрог позволялось преступно многое, но порядок есть порядок. Реальность комнаты на секунду дрогнула и вернула не столь давние события. На двусмысленный взгляд женщины Дарвэ ответил кивком, мол, наблюдайте что произошло дальше. О, и она наблюдала! Тщательно и в мелочах, будто настоящий следователь, взявший след. Маккенна снова и снова воспроизводила убийство бедняги-клирика, И, наконец, насмотревшись на кровавую расплату, чародейка выдала свой вердикт. А посол, свою очередь, тщательно, насколько позволяли обстоятельства. его обдумал.
   — Разумеется, я о них слышал. И, судя по всему, даже обещал им аудиенцию. Идею о том, что незадачливый убийца лишь имитировал слугу культа, я отбросил сразу. Возможно, с моей стороны это было слишком опрометчиво, но, если я что-то понимаю в убийствах -, двусмысленный взгляд, - Сработано отнюдь не опытным наёмником. Рассудите сами: как вы и сказали, у культа Уробороса есть определенные проблемы с властями Новиграда. Это объективный факт, а потому его сомнениям подвергать не будем. Следуем дальше: итак, кто-то задумал убить нильфгаардского посла и представить всё так, будто бы это сделал культ. Но это не имеет никакого смысла! Ведь Нильфгаард никоим образом им не мешает и не препятствует. Я бы мог предположить, что это всё дело Вечного Огня, но опять же — после моей смерти очень многим пришлось бы в этом городе держать ответ перед дознавателями Города Золотых Башен. А они отнюдь не идиоты.
   Дарвэ ненадолго замолчал. По сути, времени сесть и основательно обдумать произошедшее у него не было, а потому логику своих выводов он выстраивал прямо сейчас, буквально на ходу. Едва ли это тянуло на абсолютную истину! С другой стороны, за столом переговоров он оказывался и в куда более стесненных обстоятельствах. По крайней мере сейчас он говорил с другом. Другом настолько, насколько Дарвэ вообще способен дружить.
   — Таким образом, мои суждения держатся на двух столпах: убийца точно мог принадлежать культу, но с той же точностью пытаться скрыть свою личину не мог. А это значит, что в дело вмешивается внезапный и тайный мотив. Как на ваш вкус — подобное пророчество тянет на тайный мотив? - , посол тихо рассмеялся. С годами Маккенна не только не менялась внешне, но и не менялась внутренне. Это бодрило, - В любом случае, на встречу я явиться собираюсь. И Ринальдо останется здесь — ему ещё кабинет прибирать. К тому же, малец может всё испортить. Конечно, я мог бы усилить стражу, передать дело новиградским властям и в полночь спокойно спать в постели, в своём любимом ночном колпаке. Но … Когда мне ещё представится возможность прогуляться с вами под Луной?
   Хоть Дарвэ и должен был оставаться послом Нильфгаарда, нет ничего дурного в том, чтобы напомнить, что когда-то он не был всего лишь послом для неё. Ах, этот налёт лёгкого мужского тщеславия — вполне могло так случиться, что в полность Маккенна предпочитала быть не с ним в грязном порту, а в теплой кровати и с кем-то другим. И коль скоро Рыс-Ын способен был справиться с уязвленной гордостью, подобную возможность он тоже допускал:
   — Что же, тогда, пожалуй, и мне стоит посетить эту лавочку. Как выкрою свободную минутку. Вы ведь понимаете — дела, дела ...

Ринальдо, славный Ринальдо, был отличным слугой. А что важнее — деликатным юношей. Он не последовал за Маккенной в портал и, судя по всему, брёл узкими улочками к своему господину. Который, в свою очередь, имел возможность приятно провести время со старой знакомой. Дарвэ сощурился. Конечно она выбрала услугу, но … Не так. Кажется, в этот раз чародейка затевала не просто какую-то шалость и действительно нуждалась в помощи посла. Они друг друга знали и не первый день и она должна была прекрасно понимать, что он даст ей не больше, чем может в своём положении. А он, в свою очередь, знал, что она его о подобном не смеет просить.
   — Как вам будет угодно, госпожа Маккенна. Не сомневайтесь, разделаемся с этим делом и без промедления приступим к вашим,- легко поднявшись с кресла, он подошёл ближе к расплывчатым дымным фигурам. Дарвэ не смог сдержать снисходительной улыбки. Да, он знал, что она была любительницей физиогномики. Но вместе с тем, он прекрасно знал, что внешность обманчива. Он видел это в Мехте и Назаире на юге, видел это и на Севере в Ангрене и Заречье. И пусть чародейка верит и увлекается подобными новомодными течениями, Дарвэ знал: в мире достаточно и душегубов с ангельскими глазами детей. Ровно как и детей, в чьих глазах таится настоящий убийца. Таких особенно много было в Цинтре …
   — Соглашусь. Истинные мотивы от нас ускользают, но наше маленькое мероприятие призвано сделать тайное явным. Поверьте, я этого страстно желаю — в конце концов, под удар был поставлен подданный Нильфгаардской империи. Подобное не сойдёт с рук ни фанатикам, ни наёмным убийцам,- не хватало ещё разве что добавить “У Великого Солнца длинные руки”. Но это, пожалуй, было лишним. Госпожа Балрог прекрасно знала каков Дарвэ в гневе. Уж если под угрозой жизнь подданного самой империи! Особенно, если этим самым подданным был сам Дарвэ. А Маккенна всё расхаживала по его кабинету. Мысли невольно возвращались к Кларис Рыс-Ын. Вне всяких сомнений, жену Дарвэ любил. Но той загадочной любовью, которая больше похожа на разменную монету определенного номинала. Он скучал по Назаиру, скучал по детям. Но по Кларис? Никогда. Но у него не вызывал никаких иллюзий тот факт, что войди она сейчас в кабинет, их встреча бы закончилась весьма бурно и, вероятнее всего, на столе.
   Подойдя к Маккене, опершейся на кресло, он мягко и нежно обнял её за бедра и поцеловал в плечико, участок которого игриво приоткрывал халат. Постояв ещё так с пару мгновений, он также мягко и деликатно отстранился. Не здесь и не сейчас. Вероятно — никогда. Их время осталось позади, где-то там: в окопах Соддена, в мягких перинах городка, располагающегося за много лиг от Бренны и разок в лодке, причалившей к одному из многих притоков Яруги. К тому же, у них оставались дела. И, как любые дела, они требовали подготовки.
   — А вам, я смотрю, эта молодая дама не даёт покоя? К слову, зовут её Арника Лиана Вияна Минар. Немного претенциозно, но, полагаю, это псевдоним юной художницы. Весьма милое дитя, скажу я вам. К тому же, не без талантов,- предостережение Маккенны Дарвэ решил никак не комментировать. Помимо всего прочего, опыт настойчиво подсказывал ему, что мнение о женщине из усто другой женщины, вероятнее всего, сильно приукрашено. Однако, на заметку все же взял. Может ведь и юная Арника таить новые сюрпризы, верно?
   Дарвэ вернулся к своему рабочему столу и встал напротив окна, скрестив руки за спиной. Оглядел улицу, задумался. Он частенько и сам выбирался на щепетильные задания, но практически всегда с поддержкой Ларрэ или Алидара, чьим клинкам он доверял лишь чуть в меньшей степени, чем своему собственному. Но сейчас у него есть ли она - Маккенна. Дарвэ улыбнулся своим мыслям: да, всё верно. Прямо как в старые-добрые времена.
   — Полдня? Да, пожалуй. Мне нужно разобраться с некоторыми документами, да составить пару писем. Дела, увы, не терпящие отлагательств. Однако и к самой полуночи мы туда не отправимся. Сходим чуть раньше, до заката. Осмотрим местность, прикинем наиболее удобные точки для встречи. И, конечно, будем ждать в засаде,- посол обернулся через плечо и тепло улыбнулся чародейке, — Рекомендую одеться потеплее, ночи в Новиграде достаточно прохладны. Полагаю, вам также нужно подготовиться? Ночь может стать неожиданно жаркой. А потому предлагаю встретиться на площади за пару часов до заката.
   Разгуливать в разведывательной амуниции Нильфгаарда в центре города? Нет уж, увольте. Потом проблем не оберешься. Стоит задуматься о плаще. И, желательно, без сияющего Великого Солнца. Что-нибудь нейтральное. Пожалуй, синий вполне сойдёт. В крайнем случае прикинется купцом из Цидариса, осматривающего порт на предмет оснащения оного.

Отредактировано Дарвэ Рыс-Ын (2017-04-11 03:31:10)

Дарвэ Рыс-Ын вскинул бровь. Помолчал. И, наконец, согласно кивнул. Они не принадлежали друг другу: она согласилась помочь, а большего требовать от Маккенны он не смел. В конце концов, это он оказался внезапной строчкой, втиснувшейся в её расписание. А у чародейки наверняка могли быть свои дела, не винить же её за это?
   — Что ж, тогда сделайте то, что у вас прекрасно выходит — появитесь ровно тогда, когда будете нужны больше всего. Только, убедительно прошу вас, не опоздайте к моменту, когда ситуация окажется сильнее меня,- вернувшись в кресло, он усмехнулся,--- Поверьте, мой старый и добрый друг, магазин странностей — последнее. что мне сейчас угрожает. До скорой встречи, госпожа Маккенна.
   И вернулся к бумагам, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена. Как только чародейка шагнула в портал, он окунул перо в чернильницу и ровным почерком вывел на чистом листе вывел инструкции, которые Ринальдо следовало в точности исполнить, если он вдруг не вернется с ночной вылазки. О, ничего особенного: что куда отослать, кому и что в первую очередь писать, как сообщить об этом семье. Стандартный ритуал для уже немолодого мужчины, который решил пощекотать себе нервы операцией, которую явно стоило доверить кому-нибудь ещё. Но кому уж тут доверишься — подведут ведь! Почти не сомневался в том, что подведут. К тому же, пророчество неслабо интриговало. Дарвэ не мог упустить возможности из первых рук узнать обращено оно к нему или это всё же игра слов. В любом случае, подобное, кхм, “приглашение” сложно было не принять. Дверь распахнулась в тот момент, когда посол писал невероятно любезное письмо барону фон Эймару, призванное внести интересные заделы на будущую торговлю лесозаготовками. Хоть Темерия и была далеко, леса этого баронства были богаты великолепной древесиной, которая могла бы сыграть свою роль в деле Великого Солнца, если удастся договориться о комфортном ценнике.
   Отворил дверь в кабинет Ринальдо, который со всей своей проницательностью воротиться не торопился. И, стоит отдать ему должное, вернулся он ровно тогда, когда в нём возникла нужда:
   — Ринальдо! Вы-то мне и нужны,- запечатав лист с инструкциями, посол протянул его слуге,--- Здесь, как обычно, ваш план действий на тот случай, если по прошествии двух ночей я не вернусь и, конечно, заблаговременно об этом не предупрежу — шифр вы помните. Если меня спросят - я в арсенале. Попробуйте только догадаться заранее, уж не убийца ли перед вами? Говорят, физиогномика помогает в этом непростом деле.
   Невинно пошутив, Дарвэ, как и сказал, отправился в арсенал. Впрочем, арсеналом это назвать можно было едва ли — всего лишь небольшая комната позади фехтовального зала, оборудованная для операций. Посол оглядел себя: ладные сапоги, чёрные штаны и рубаха. Ничего лишнего. Подойдя к солидных размеров сундуку, Рыс-Ын открыл его и звонко щёлкнул языком. Нет, определенно кольчуга ему не понадобится. Его выбор пал на старый, потрепанный временем нагрудник из буйволовой кожи. Поверх, как он уже и решил для себя, он накинул плащ, больше напоминающий мантию, небесно синего цвета. И украсил её застёжкой в виде золочёчной ракушки, дабы придать себе законченный вид вполне приличного купца из Цидариса. И, конечно, шляпа с широкими полями — он не желал быть узнанным. Кинжал в голенище сапога, неизменный обвалочный нож в рукав, а на пояс - фамильный меч. На редкость,кстати, скромный — на нём не было даже изображения Великого Солнца.
   — ну что же, госпожа Маккенна, посмотрим каковы эти фанатики в сравнении с армиями нордлингов.

   Не прощаясь, Дарвэ вышел на улицу. Пусть госпожа Маккенна и отказалась от идеи встретиться пораньше, его первоначального плана это не меняло. Бодрым шагом он направился в порт. Грязь, ругань матросов и самые дешевые шлюхи в городе: порт Новиграда в этом вопросе ничем не отличался от всех других. Сохраняя своё инкогнито, Дарвэ пообщался с купцами, с парой капитанов. В конце концов, почему бы коммерсанту из Цидариса не попробовать наладить морской путь в Нильфгаард? Вежливые отказы, злобное молчание и пара горячих обещаний расквасить морду. Неудивительно: “чёрных” до сих пор не то чтобы любили, а перебежчиков — тем более. Нагулявшись, Дарвэ нашёл тот самый пятый угол. Место для встречи было выбрано крайне удачное: оно представляло собой небольшую площадку, где точно не разминёшься с тем, с кем должен встретиться. А вот для засады, увы, места не было. Только если …
   — Тавернщик, пива мне! Темерское есть?,- посол опустился за стойку чересчур маленькой … Что это? Корчма? Таверна? Посадочных мест было столь мало, что впору назвать это станцией по заливанию в моряков пойла на ходу. Темерского, увы, не оказалось и Дарвэ пришлось довольствоваться местным. К тому же, сильно разбавленному, но с яркими нотками пшеничной водки. Благо, присел он не пить, а наблюдать за большей частью портовых улочек. Сколько часов ему ждать предстоит он не знал, но благо в таких местах есть чем себя развлечь:
   — Эй, тавернщик! А колоды-то у тебя есть? Я бы в гвинт сыграл: хоть на интерес, да хоть бы и на деньги. Я сегодня провернул удачную сделку, празднуй между собой!,- тавернщик, к слову, оказался славным малым. Постановив продавать пиво какому-то мальчишке, он пододвинулся ближе к Дарвэ и достал несколько сильно засаленных колод. Ему определенно льстило гордое звание “тавернщик”, да и игра шла. А посол, в свою очередь, узнал о кораблях, вхожих в порт, ценах на зерно и чьей промежностью стоит поинтересоваться, а чью, напротив, гордо проигнорировать. Не самая ценная информация, но и стоила она какую-то пару крон. Но, наконец, она появилась. Извинившись за недоигранную партию, Дарвэ положил лишнюю монету и двинул к чародейке.
   — Я - купец из Цидариса, пытающийся зафрахтовать судно и засидевшийся в порту допоздна. Вы — истинная причина моей медлительности и не самая дешевая куртизанка,- подойдя сзади и мягко подхватив Маккенну под плечо, посол в шутливой манере сочинял им забавную легенду,--- И, конечно, коль скоро вы куртизанка самых честных правил, вас надобно сначала по этому отвратительному месту прогулять, прежде чем отправиться к — это всё же прикрытие! — пятому углу, а не в кровать.

Дариус. Значит, вот какое имечко она подобрала ему на эту ночь. Что же, жаловаться не приходится — вполне приличное. А фамилия рядовому коммерсанту и не требуется. Особенно если и именем-то этим он разбрасываться особенно не планирует. Сегодня он планирует вести диалог с более железными аргументами, нежели династии или репутация. Они прогуливались с Маккенной вдоль пирса, перекидываясь не особо значительными репликами. Им оставалось только ждать. И, как некстати, сирота.
   Знаете, забавно как национальный характер сказывается на тех, кто попрошайничает. Темерцы канючат хором, регулярно ссылаясь на какие-то несуществующие ратные подвиги. Реданцы неизменно взывают к рыцарской чести и любви к отчизне, которая как известно одна на всех. Каэдвенцы действуют толпой, надменно и нагло буквально требуя гроши, которые, по какой-то одним им ведомым причинам, принадлежат просителям. А вот, например, в соседнем Аэдирне долго и упорно рассказывают какие беды постигли и как неудобно просить лишнюю монетку у благородного господина. В Нильфгаарде действуют куда более тонко — сироты и нищие молятся, хватают за одежды, да косятся. Ведь упаси Великое Солнце, если солдат или стражник заметит! А здесь вот, в Новиграде, неизменно ссылаются на травмы, тяготы Предназначения и детей. Потому что голодный проситель — голодные дети.
   Дарвэ позволил Маккенне самостоятельно разобраться в этой ситуации. Сам он к сиротам испытывал отношение одновременно как простое, так и сложное — ему было всё равно. Может быть от чёрствости чёрного как баннеры Нильфгаарда, а именно таковым почитал себя граф. А может и оттого, что у него и без того проблем достаточно. Письма, приемы, тайные операции и даже покушения! А вот весь этот набор сирот — не его забота, а цивильных властей.
   — Идём,- аккуратно взяв Маккенну под руку, он повёл его дальше. Сцена окончена, всем спасибо. Дарвэ примерно осознавал какие мучения испытывает любая чародейка, стоит ей завидеть маленьких детишек. Сам он, конечно же, понимал эту боль лишь отчасти. В первую очередь, конечно, потому что свои дети у него были, а потому страданий от мысли о невозможности продолжить свой род естественным путем он был лишен. А во вторую … Ну, положим, вот сироты. Сколько их, сотни? Тысячи? Вполне возможно, что среди них найдётся один-два приличных варианта, которые можно принять в свою семью. Кажется, примерно похожим образом действуют ведьмаки.
   — Что я слышу, Маккенна? Вы сомневаетесь в моём благоразумии?,- Дарвэ хрипло рассмеялся себе под нос и чуть сильнее сжал её руку, — Можете продолжать рассчитывать на мой кабинет. Но сразу скажу, что играть в цинтрийского героя, как ты выразилась, я не планирую. Попытаемся сработать внезапно и элегантно. Но вынужден добавить, что действовать я буду исключительно так, как того требуют обстоятельства. Я не самоубийца, но и ночью в порт не за тем пришел, чтобы отсиживаться.
   Бравада. Или нет? Дарвэ давно уже не офицер “Чёрной” армии и действительно нет никакой нужды переть на укрепления. Но ему брошен вызов и он явился. К тому же, мерзавцы должны быть наказаны за дерзость. А уж кто там в итоге окажется на коленях — это вопрос силы. Непозволительная глупость для его седин. И совершенно невозможное дело для тех, кого можно купить за деньги. Краем глаза посол взглянул на чародейку. Всё же здорово, когда есть боевой товарищ, которого за деньги не купить.
   Обнаружив в себе неожиданную ловкость, граф подхватил Маккенну под талию и упер в стену. Предупредительно прошипел — никакого шума, никаких привычных шуточек. Взглянув ей в глаза, он перешел на шепот:
   — Тише, не дергайся — никто не обратит внимание на парочку в переулке. За моим левым плечом, прямо в указанном месте встречи. Кажется, наш новый друг решил явиться пораньше. Следите за его действиями.
   Высокая фигура в черном балахоне, дойдя до пятого угла, бегло огляделся, как и полагается приличному заговорщику. Убедившись, что никакие послы, чародейки или, упаси Уроборос, сироты на его внимание не претендуют, он внезапно отошёл к соседнему зданию и, провозившись с замком, открыл склад.  Ещё раз оглядевшись, нырнул вовнутрь. С одной стороны, вероятно Дарвэ мог и обознаться — мало ли кому принадлежат склады в Новиграде? Но вот с другой! Нутро сигнализировало — вот, оно. В конце концов, “пятый угол” вряд ли можно назвать достойным ориентиром. Особенно в тех условиях, когда место встречи оговорено заранее. И как, штурмовать теперь склад?