Ведьмак: Глас рассудка |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ведьмак: Глас рассудка » Книжные полки » Исцели себя сам (Ангрен, февраль 1268)
Время: февраль 1268 г.
Место: Ангрен, село Левохмелье
Участники: Детлафф ван дер Эретайн, Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой
История о том, почему иным доктором следует исцелять себя самостоятельно, а также о том, почему не все дружественные связи проходят испытание временем.
— О, поверь мне, Детлафф! Сиринна — замечательный человек! Не говоря уже о том, насколько талантлива в своей профессии. Не помню, рассказывал ли я, — Регис запнулся, даже перестал размазывать по стенкам миски густое гороховое варево. Таверна называлась «Под золотым копытом» и от большинства заведений, так сказать, сходной тематической направленности отличалась тем, что воду для приготовления супа и полоскания портянок тут, по всей видимости, использовались разную. Сенсация по нынешним временам и уж точно достойное высших похвал нововведение.
— Не помню, рассказывал ли я, но... — Регис выдержал паузу. Было ли это побочным эффектом, нежелательным следствием проходящей рекордными темпами регенерации, либо причина крылась в самой что ни есть банальной, свойственной абсолютно всем без исключения формам высокоорганизованной материи самой что ни есть обыкновенной усталости, однако последние недели три, безрадостно констатировал Регис, он начал замечать за собой нечто немыслимое, а потому до дрожи в коленях страшное. Провалы в памяти. Рассеянность. Почти деменция.
Одно радовало: врожденная тяга к безудержному красноречию успешно маскировала — надеялся вампир, очень надеялся — любой или практически любой диссонанс в поведении. По крайней мере, в глазах того, с кем Регис не успел наладить крепкие, дружеские или практически дружеские отношения. В глазах Детлаффа.
— Как бы то ни было, — продолжил Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, поглядывая на собеседника из-под низко опущенного капюшона плаща. — Повтор — не преступление. Сиринна — замечательный человек, профессионал своего дела и, в конце концов, чуткая, отзывчивая женщина. Но в первую очередь, разумеется, крайне талантливый лекарь. То есть именно такой, услугами которого в моем... положении было бы довольно опрометчиво пренебрегать, — рука, сжимавшая ложку, была мертвецки белой, вены и жилы просвечивали. — Мы знакомы с ней без малого двадцать лет. А это... по людским меркам... приличный срок. Вдобавок, за окном оттепель. Дороги портятся. И мне — не взирая на все прелести кочевого образа жизни — категорически не хотелось бы застрять посреди тракта в чистом поле. Даже и особенно с учетом нашего с тобой, хм-хм, видового преимущества над прочими... формами высокоорганизованной материи. В общем и целом, Детлафф, предлагаю навестить Сиринну. Гарантирую: в крове и похлебке она нам не откажет.
Время близилось к вечеру. Редкие посетители таверны на двоих путников не обращали ровным счетом никакого внимания. Потому что пили. Целеустремленно надирались до самозабвения. По всей видимости, решил Регис, самогон тут гнали из чего-то более токсичного, нежели капустный лист или черенок от веника.
— Да и денег на долгий вояж, честно признаем, у нас нет.
Впервые за долгое время Детлафф обзавелся спутником, который был обязан ему жизнью и в чьей компании провел без малого месяц и наверняка то был не последний месяц совместных путешествий. Это было до странного непривычно: заботиться о ком-то, быть опорой, порой в буквальном смысле, поддержкой, да еще к тому же и источником крови. Никогда раньше Детлаффу не приходилось оказываться в подобных ситуациях, тем более так долго. Стая, которая была в его прошлом, ничего подобного от него не требовала, там были ожидания иного рода: убей-защити, утоли свою жажду. Откликаясь на зов сородича, что находился на грани жизни и смерти, ван дер Эретайн и не подозревал на что подписался.
Какое-то улучшение стало заметно лишь сейчас, но и то Регис требовал к себе внимания, не то, чтобы настойчиво, но все равно не хотелось потом возвращаться и искать воскресшего высшего вампира в придорожной канаве. По дороге к знакомой, репутация которой обещала избавление хотя бы от части неприятностей, связанных со здоровьем свежеоберетенного знакомого, им часто приходилось останавливаться на постоялых дворах, которые потом сменились тавернами, а в конце пути их ждало это: дешевая корчма, копыто в котором так и просилось сменить корытом, и миска какой-то зеленой жижи, которую Регис размазывал по тарелке. Деньги, которые были у Детлаффа и которые они изъяли из имущества недолгого знакомца-мага, подходили к концу и позволить себе нечто большее они не могли. Во всяком случае так утверждал Регис, Детлафф же придерживался иной, не одобренной, точки зрения.
-Надеюсь часть срока вашего знакомства не приходится на годы твоего посмертия? - Детлафф откинулся на спинку неудобного стула и вопросительно приподнял левую бровь. Он с определенной долей скептицизма относился ко всей этой затее. С трудом можно было представить, чтобы какая-то травница могла помочь в столь сложных вопросах. Почему бы не прибегнуть к помощи чародеев? В списке "хороших знакомых" Региса наверняка была парочка таких...
-Знает ли она кто ты есть? - Если знает - не придется им объясняться слишком долго, если не знает - какую помощь сможет оказаться высшему вампиру? - Может нам стоит обратиться к кому-то более толковому? Деньги - за тем вопрос не станет, коли будет нужда. Честно говоря, - взгляд холодных голубых глаз с неприкрытым презрением скользнул по гороховой жиже, - не понимаю, почему ты... мы... должны питаться чем-то подобным. Ручаюсь, я слышал запахи жареного гуся с кухни, достать его будет не так трудно, с деньгами или без. - Детлафф говорил негромко, зная, что даже за возросшим от пьяной толпы шумом Регис его все равно услышит. - Если весь твой рацион будут составлять такие помои, то даже регулярный прием моей крови не спасет, крови не хватит, чтобы вывести из организма весь этот яд.
Едкий сарказм по отношению к данному заведению и к тому, чем их кормили, сочился не только из его слов, но и во всей позе, во взгляде читалась открытая неприязнь. В некоторым смысле, Регису удалось отыскать весьма показательное заведение, в котором собрались образцовые представители низших слоев человеческого общества.
— Нет, абсолютно весь срок нашего знакомства приходится на пик моей личностной и деловой активности, — не разжимая губ, улыбнулся Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой.
Пожалуй, Детлафф был прав. Было в супе что-то такое, весьма подозрительное. Например, то, как умно с точки зрения стратегии и тактики луковые кольца вытесняли морковные кубики, создавая тем самым зону демаркации между собой, горохом и некими черными вкраплениями, каковые, теряясь в догадках, Регис назвал почти ласково «перчики». Или piper nigrum, согласно международной классификации.
— Понимаю, в это с трудом верится, однако периоды умирания я предпочитаю чередовать с периодами бодрствования, причем если первые отнимают десяток-другой лет, вторые имеют свойство охватывать столетия. Сиринна — одна из многочисленных, не стану скрывать, медичек, которые при моем плотном профессиональном содействии обрели себя... не подумай ничего лишнего... на карьерном поприще. В определенном смысле она моя должница и сколь бы велика ни была моя нелюбовь к исполнению обязанностей сборщика податей, вынужден признать, некоторые долги существуют исключительно для того, чтобы их взыскивать, — едва заметно пожал плечами Регис.
В отличие от Детлаффа, о собственном прошлом Регис рассказывал охотно, по случаю и без случая, при всем при этом нисколько не требуя ответного доверия. Наверное, еще и поэтому так долго продержался в его, по сути ничем ему, Регису, не обязанной компании. А, может быть, дело в оттепели. Дороги портятся, туманы сгущаются — словом, даже для нетопыря погода, мягко выражаясь, нелетная.
— О моей природе, — продолжил Регис, оставляя в покое ложку. — Сиринна... весьма наслышана. В остальном, не буду отпираться, ты прав. Помочь мне выше ее сил, зато я могу рассчитывать на ее запасы лекарши и травницы. А это уже что-то. Конечно, ты можешь возразить, мол, чем мне не угодили запасы.... мэтра, покойся он с миром. Я отвечу — я не маг и магический инструментарий мне полезен не более, чем быку рогатина в заднице. То есть абсолютно, совершенно, категорически ничем. Вдобавок, Детлафф... пойми меня верно, чародеев на мой век достаточно. И привлекать к себе внимание воровством, грабежом или гипнозом мы не будем. Ну а раз уж еда тут паршивая, самое время покинуть это в высшей степени гостеприимное и какая жалость, что не отвечающее нашим высоким запросом заведение.
— А что там с Ягжеком? — громче обычного произнес один из пьянчуг, сосредоточенных за дальним столиком.
— Что-что? Подох он, вот что, — ответил мужской голос, выявляя среднюю степень опьянения. — Три дня тому... того... скопытился. Аль холера, аль тиф. Вощим, нет его, Ягжега.
Повисла тишина. Впрочем, недолгая.
— Вздрогнем.
— Вздрогнем.
Вздрогнули.
— Слышал? — оживился Регис. — А вот и возможность честного заработка. Запасы Сиринны, мои навыки, и по итогам никакого насилия. Конечно, мой облик исключает возможность личного визита к больным, но вот твой... — загадочно улыбнулся Эмиель Регис. — Тем не менее, от построения долгоиграющих планов воздержимся. Вернем к краткосрочным. Если память мне не изменяет, дом Сиринны вниз по дороге. Там, у озера.
Регис смолк. Удивительное, почти феноменальное явление.
Детлафф уже понял, что только дай Регису повод развязать язык и тот им непременно воспользуется. Несколько вопросов и вот - вампир уже не запинается через слово и речь его звучит более связано. Так уже не раз создавалось впечатление, что тем его знакомец пытался привлечь внимание и вывести Детлаффа на очередной виток вялой беседы. Стоит отметить, что во время таких разговоров говорил обычно Регис. Первое время, несомненно, он это делал потому что забыл, как звучит собственный голос и каково это вообще - иметь способность говорить вслух. Похоже, Эмиэль наслаждался звуком собственного голоса и будь Детлафф хоть чуточку более сговорчив - не затыкался бы вообще.
-Что, сам зелье сваришь? - Щека, изрезанная глубокими складками, дернулась. Почему-то ван дер Эретайн представил себя за этим процессом, а Регис, наверняка, усядется где-нибудь рядом со своей травницей и будет долго и нудно вещать о своем прошлом или затянет беседу на полупрофессиональную тему, ссылаясь на трактаты многовековой давности, стремясь поразить сельскую травницу глубокими познаниями... Впрочем, вампир тряхнул головой, не стоило забегать так далеко вперед, исходя на яд и предвидя для себя полный комплект неприятных последствий. Может все будет иначе.
И все равно, все равно, даже если зелье варить будет сам Эмиэль, то наверняка найдется один-два ингредиента, которые: "извините, закончились". Вот за ними то и придется мотаться, обычная ситуация в подобных вопросах, верно?
-Не нравится мне вся эта затея, с человеком, знающим кто ты есть - тем более. Что-то не припомню, чтобы такие открытия заканчивались чем-то помимо ночи факелов и топоров, - о последствиях, которые шли за подобной облавой, Детлафф тактично умолчал. Вовсе не хотелось выслушивать порцию нотаций на заданную тему о ценности человеческой жизни и необходимости понять и простить. Прощение как-то намного легче давалось, если в спину не утыкаются грязные вилы. Вернее, когда они уже не направлены против тебя, а их хозяин воет о потерянных конечностях. Веры людям Детлаффу определенно не хватало, собаке и той проще верить, та хотя бы не скрывает, что ты ей не нравишься.
-И, боги, не хочешь гуся - ешь эту дрянь, откачивать я тебя потом не буду. - Вампир махнул рукой и отвернулся, взгляд его уперся в одну точку за спинами пьянчуг.
Те, как выяснилось почти сразу после этого, поминали недавно приказавшего долго жить дружку. "Закопать они его хоть додумались? Или где нашли там и бросили?". Последнее тоже не раз встречалось, а после приходилось встречаться с последствиями такого решения, когда дружка решает присоединиться к скорбящим и добавить что-то новенькое в общее горе по своей персоне.
-Что? Предлагаешь закопать их друга? - В тоне определенно слышалось, что Детлафф на это согласится только если вся эта компания ляжет рядом с усопшим. Что за честный заработок имел ввиду Эмиэль он так и не понял, впрочем, не важно. Он наконец бросил заляпанную ложку и поделился местом проживания травницы. Совсем близко и ван дер Эретайн недовольно дернулся на своем стуле. Стоило сюда заходить, если пройти осталось всего ничего? Но вслух ничего не сказал, только встал и обошел стол по кругу, выжидательно замерев за спиной Региса. Сам встанет или?.. За соседним столиком что-то глухо упало на пол, следом послышался звук разбитого стекла. Уже порядочно выпивший селянин запнулся о ножки стула и, не удержавшись, рухнул на пол, следом за собой утянув почти полную бутылку. Разочарованный вой под ехидную усмешку вышедшего на шум корчмаря, кажется в их карманах на этот вечер больше не осталось денег и добраться им было нечем.
-Не будем терять времени, - пусть его в их песочных часах было предостаточно, все же иногда стоило поспешить.
Отредактировано Детлафф (2016-09-17 21:49:10)
— Варят, Детлафф, обыкновенно борщи. Лекарственные препараты, как правило, синтезируют, — тоном всеведающего завкафедры прикладной житейской мудрости сентенциозно изрек Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. — Но, если опустить терминологические формальности, совершенно верно. Сварю. По необходимости — порционно дозирую и даже разолью по маленьким аккуратным флакончикам, конечно, при условии, что у Сиринны таковые отыщутся.
И твое недоверие, друг мой, при всей свой закономерности абсолютно ничем не оправдано. И ничем не подкреплено. Веришь ли — о, безусловно, не веришь — однако факт есть факт: далеко не все люди — грубые, неотесанные животные. Некоторые, к слову сказать, успели проникнуться благами цивилизации, то есть прежде, чем устраивать кому-то ночь топоров и факелов, взвешивают, насколько благотворно или напротив — пагубно — эта самая ночь факелов и топоров скажется на их кредитной истории. Сиринна, повторюсь, мудрая, ответственная, весьма проницательная женщина. И она мой друг. Друзьям же я доверяю всецело. Целиком, Детлафф, и полностью.
— А-у-у-ы-у-у! — выл кметок, то ли оплакивая преждевременную кончину бутыли самогона, то ли от того, что при попытке спасти самогон путем слизывания разбил нос, рассек губу и всячески изгваздался.
— Уходим, уходим, — согласно кивнул Регис. — И, прошу прощения, когда это ты меня откачивал? Ну, предположим, раз. Может, два. В крайнем случае — четыре. То есть не система, а значит, не считается. И раз уж тебе любопытно, скоропалительное закапывание трупа в деле определения патогенеза инфекции занятие суть самое неблагодарное и самое что ни есть бессмысленное. Так что, Детлафф, труп мы выкопаем, — сверкнул антрацитовыми глазами из-под черного капюшона Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. Впрочем, тоже бессмысленно. К тому времени Детлафф успел оказаться у него за спиной.
— Спасибо, но помощь мне не требуется, — без тени насмешки произнес Регис, поднимаясь на ноги.
Как выяснилось, чересчур резко. Голова закружилась; бок, будто бы сам собой ударился об угол столешницы. Опрокинулась миска с гороховым варевом.
Смешливые глаза корчмаря вмиг сузились.
— Шо? — тотчас же нашелся Регис, картинно пошатываясь. — Ну вот шо ты зыркаешь? Ну вот шо тебе не нравица? Ну да! Я энто-то уже того... пришел сюда... пянинький.
— Все мне нравится, — ухмыльнулся корчмарь. — А ты «энто-то» иди проспись давай.
— Эмиель? О боги! До чего же паршиво ты выглядишь! — вздрогнула Сиринна. Большие, изумрудно-зеленые глаза расширились. Высокая, статная, медноволосая, она куталась в длинный шерстяной платок, почему-то не спеша приглашать в дом, конечно, вряд ли долгожданных, и вместе с тем явно нуждающихся в крове путников.
— Он самый и ты права. Выгляжу я паршиво, — скривил губы в улыбке Регис. Капюшон он снял, позволяя мелкому снегу падать на седые, едва отросшие до колючего «ежика» волосы. — А вот ты совершенно не изменилась.
Это была правда. Высокой, статной, медноволосой женщине с равным успехом могло оказаться и тридцать, и пятьдесят лет. Разве что жесткие складки в уголках рта свидетельствовали, по крайней мере, о немалом житейском опыте.
— Ох, Эмиель, я, конечно, рада тебя видеть, но... — взгляд Сиринны остановился на Детлаффе. Зеленые глаза блеснули. Округлые плечи под платком расправились. — Но... что ж ты так без весточки? Сообщил бы. Я бы хоть приготовилась. А то даже как-то неловко потчевать гостей вчерашними щами. Да что это я?! Проходите-проходите! Сготовлю яишню со шкварками.
Изба Сиринны была маленькой, зато теплой и уютной. Огонь в печке потрескивал.
— Эмиель, быть может, пора представить меня твоему спутнику? Меня, к слову, зовут Сиринна Витор. И чем обязана?
У него было достаточно жизненного опыта для того, чтобы не верить рассказам Региса. Тем более его до ужасного простой вере людям. "Целиком," - здесь Детлаффу хотелось отвернуться от собрата и оставить его один на один с этим самым доверием. Сделать это не позволило только собственное упрямое недоверие к неизвестным ему людям. Регис сейчас в таком состоянии, что его даже старуха отделает.
-Не требуется, - мрачно передразнил его Детлафф и подхватил под локоть, чувствуя раздражение от всей ситуации в целом. Потратить столько времени, часть последних денег, пополнить которые Регис не позволяет, и толику здоровья, да еще и оказаться в глазах местного мужичья кем-то из их стихии... Хотелось не то Региса припечатать к столу, не то сделать то же самое со всей честной компанией, орущей на растяпу и причитающей над утраченной бутылкой.
Отвратительное зрелище, сложно представить что-то хуже того.
Когда-нибудь Регис увидит, что люди собой представляют? Когда его вера этим существам закончится? Чем для этого придется пожертвовать ему, Детлаффу, и самому Эмиэлю? Хорошо, если только временем.
Всю дорогу до дома травницы ван дер Эретайн держал не твердо стоявшего на ногах Региса под руку, со всяческим успехом игнорируя его заверения о том, что беспокоиться уже не нужно и он чувствует себя лучше. Помнится, один раз вампир повелся и уже в следующую секунду ловил спутника за воротник, чтобы потом не пришлось вылавливать из глубокой ямы.
Домишко выглядел не лучшим образом. Если эта женщина столь сведуща, владеет ценными знаниями и немалыми запасами, что ж она не обзавелась чем-то получше? Переехала бы за городские стены, устраивая и расширяя свою практику? Нет, конечно, благополучное положение в обществе не всегда говорит о профессиональных навыках, но это говорит, что человек умеет добиться хоть чего-то. Эта же?..
Стук в дверь и она почти сразу отворилась, вероятно их приближение женщина заметила заранее, и на пороге их встретила хозяйка дома. Взгляд Детлаффа оценивающе скользнул по ней, примечая поеденную шаль, заплату на подоле платья, слегка уставший, немного изможденный, вид. Похоже дела шли не лучшим образом.
Кажется, узнав кто в этот раз обивает ее порог в поиске помощи, она не обрадовалась. За время короткой беседы Сиринна обернулась, заглядывая в собственный дом, а когда повернулась обратно, то взгляд замер на Детлаффе. Тот себе изменять не стал и ответил тем же, не скрывая собственных подозрений на ее счет. В какой-то миг она точно расслабилась и наконец отступила в сторону, открывая путь в дом и развивая бурную деятельность вокруг незваных гостей.
Хлопнула за спиной дверь и их окутало душное, пахнущее травами, тепло. Повсюду вдоль стен были развешаны пучки трав, как показалось Детлаффу, они служили просто для украшения и создания образа. На полках можно было заметить склянки, пустые и заполненные какими-то снадобьями. Вокруг небольшого стола была всего пара табуреток, одна из которых стояла так, словно с нее в спешке вскочил кто-то. Подвинув ранее упомянутую мебель под зад Региса Детлафф наконец выпустил его локоть из рук и отступил в сторону. Голодным он себя не чувствовал, так что на второй табурет не претендовал. Возможность говорить тоже решил предоставить Эмиэлю, в конце-концов из его уст фраза о помощи не будет звучать как угроза расправы в случае отказа.
Отредактировано Детлафф (2016-09-18 18:25:26)
Яишня, разложенная по чашкам, шипела на столе.
В маленькой, на первый взгляд уютной комнате оказалось душно. Остро и резко пахло травами. До одури. До тошноты.
Регис молчал, прекрасно понимая, почти разделяя опасения Детлаффа. Потому что добрым и всепонимающим был отнюдь не всегда, потому что не хуже других знал: единственно приемлемым для человека и человечества методом обмена культурой и опытом с представителями иных видов и раc был метод сугубо насильственный — метод группового траха для представительниц; и чуть менее изобретательный для представителей — метод разбоя, надругательства, банального грабежа. А, впрочем, куда лучше других понимал Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой: в горячечной страсти человека и человечества к самоутверждению посредством надругательства над всем и вся полноправным виновником была не столько элементарная, казалось бы, и очевидная генетическая предиспозиция, сколько — окружающая среда. Бей-убивай или будешь убит сам.
«А доброта, — Регис бесшумно выдохнул. — В моем случае мера вынужденная, защитная реакция, направленная на сохранение самое я». Потому что, в отличие от иных форм коммуникации с реальностью, добрые деяния редко когда являлись кошмарами во снах.
— Вероятно, тебе любопытно узнать, какие такие злоключения вынудили меня изменить привычному облику и образу поведения? — с легкой усмешкой начал Регис, внимательно наблюдая за Сиринной. Сиринна в свой черед внимательно наблюдала за Детлаффом. То ли зачарованная вампирьим гипнозом, то ли павшая жертвой совершенно иной магии — магии гормонов.
— Зря так думаешь, Эмиель, очень напрасно и зря, — округлые плечи под шерстяным платком сгорбились. — Не любопытно. Ничуть. Это наверняка не чахотка и не педикулез, а раз уж не чахотка и не педикулез — прости, ничем не могу помочь. При всем моем желании, Эмиель, я нынче весьма ограничена в средствах. О боги! Да что там! С недавних пор я даже чахотку и, мать его, педикулез имею право лечить не иначе как чудотворным наложением капустного листа! Так что, мой милый друг, о чем бы ты меня не попросил... просто не проси. Не исполню. И, со всей откровенностью, Эмиель, мой тебе совет — уходи отсюда. Оба. Разворачивайтесь и бегите.
— Неужто прямо-таки разворачиваться и бежать? — хмыкнул Регис.
— Можно прямо, можно наискосок — решите коллективно. Прости меня, правда, прости, — закусила губу Сиринна, лицо без возраста неприятно сморщилось. — Я должна объясниться. Я объяснюсь. Полгода тому здешний шульц* приветил компашку рыцарей, по началу их было трое, потом компашка разрослась до восьми... Необыкновенные это оказались рыцари. Сплошь просветленные борцы за чистоту веры. А для таких что старая беззубая знахарка, что титулованный хирург, что сам глава чародейского Капитула одно на одно еретик, богохул и дьявольский приспешник. А еретиков, богохулов и приспешников дьявола, как ты знаешь, потребно держать в узде. Я, Эмиель, жить хочу...
— Даже ценой чужих жизней, — кивнул Регис. — Бедный Ягжек... Все понимаю.
— Да что ты понимаешь? — скривила губы Сиринна. И вздрогнула. — Ничего ты не понимаешь! О боги, боги! Если тебя увидят рядом со мной, если догадаются... Меня сожгут, Эмиель. Это-то ты понимаешь? Сожгут.
— Понимаю, — вновь кивнул Регис.
— Нет, не понимаешь. Но, быть может, понимает твой молчаливый спутник, Эмиель. Он очень похож на тех рыцарей. Такие же холодные глаза.
__________________________
* — шульц или шультгейс (нем. Schultheiß) — глава поселения
На хитрый взгляд Региса, в какой-то момент скользнувшего с Сиринны на него, Детлафф ответил своим. Уставился в ответ, не мигая и не щуря холодные голубые глаза. По счастью, они были лишены возможности видеть собственное отражение, потому что порой вампиру казалось, что его человеческое обличие слишком часто уступает звериному, хищному. Видеть такое каждый день... да, пожалуй, и к такому привыкаешь.
В его холодных глазах, жестких складках, залегших возле губ, и сложенных на груди руках очень легко читалась мысль: "я же тебе говорил, что здесь нечего делать". Обычная сельская травница, которая пустила по ветру вложенные в нее усилия, коими хвалился Регис. Все же, раз он так хотел какой-то помощи, искать стоило людей рангом повыше. Или не людей, как сложится. Может среди своих не мало найдется знатоков, найти бы еще таковых, но с его, Детлаффа, умениями это будет в разы легче.
Весь этот диалог вампир точно знал наперед, вернее, его общий смысл, поэтому стоял и таращился по сторонам, игнорируя опасливые взгляды женщины. Только в какой-то момент решительно отодвинул от Региса тарелку с едой и смерил женщину еще одним подозрительным взглядом. Вампира не многое может свалить с ног, но в таком состоянии ему много и не нужно.
Ответ был почти таким, как и стоило ожидать: пугливо съежились плечи, опустились глаза в пол, с опаской перебегая с Детлаффа на Региса и снова к исходной точке. Быть может она, судя по высказанному вслух, решила, что то проверка? Привели к ней пойманного и слабого нелюдя и решили посмотреть, окажет ли она помощь таковому? Забавная была мысль, в некотором роде.
-Ладно, Регис, - рука Детлаффа, облаченная в кожаную перчатку без пальцев, опустилась другу на плечо, - идем отсюда. - Без спроса схватил того за ворот и рывком поднял на ноги. - Иначе, ты знаешь, здесь все дороги будут залиты кровью на много миль окрест, до самой столицы. - Защищаясь вампир никогда не бился в пол силы, удовольствия в том нет никакого. Когтями это тебе не мечом махать, не пофехтуешь.
"И еще подумать надо, стоит ли оставлять ее живой." - Впрочем, примерно такой стиль "общения" в нем был виден даже слепому, так что недружелюбие Сиринны было понятно.
Уже стоя у двери, почти положив руку на запор, Детлафф обернулся:
-Думаю, мне не стоит в красках обрисовывать ближайшее будущее, вздумай ты нас сдать? - Неопределенно махнул кистью, точно и в самом деле невидимые, пока еще, краски хотел разбрызгать по стенам и полу. В его случае фраза могла носить настолько буквальный характер, насколько это возможно, если иметь ввиду вампира. - Я бы очень не хотел тратить наше время на решение... мелких неприятностей. - Кажется от Региса потянуло неодобрением? Еще бы, тот попытается решить возможный конфликт своими способами, то есть - очень долго, нудно и, конечно же, не эффективно, помня сложившуюся ситуацию с блюстителями веры и порядка.
Отредактировано Детлафф (2016-09-20 17:07:29)
— Дороги будут залиты кровью? Серьезно? Аж до самой столицы? — на миг исчерна-черные радужки глаз вампира полыхнули багрянцем. Раздулись ноздри картинно породистого носа. Несмотря на безудержную гуманистичность натуры и еще более гуманистический склад ума, злиться Регис умел. И злился. Правда, тихо, аккуратно и очень вежливо. Ибо, вопреки удивительно солидарной позиции Сиринны и Детлаффа, в жизни все-таки разбирался и кое-что понимал. Например, следующее: будь желание, Детлаффу вполне бы достало наглости вышвырнуть его за дверь пинками. Или того хуже: транспортировать в пределы ближайшей лесистой местности на манер куля с мукой или — что несколько четче характеризовало ситуацию — средней тяжести картофельного мешка.
— Разумеется, они будут залиты кровью! — не смог сдержаться Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. Глаза вновь сделались исчерна-черными. — А как иначе? Может быть, ты не в курсе, друг мой, однако истина есть истина: где ортодоксальные фанатики — там бойня. А бойня, знаешь ли, имеет свойство самым что ни есть радикальным образом видоизменять природный ландшафт. В том числе многообразными инкрустациями кишок, крови, желчи, флегмы и, разумеется, всем выше перечисленным, прошу прощения, — вперемешку с говном. Убери руку. Пожалуйста, — скрипнул зубами Регис. — Твоей правоты я не отрицаю. Мы уйдем. Обязательно уйдем, но...
— О боги! О боги! — мотнула медноволосой головой Сиринна. То ли испуганная угрозой Детлаффа, то ли — красноречием Региса. — Почему я? За что?
— Но... — нисколько не смущаясь, продолжил Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. — Думаю, при всей полноте образов картина твоего, моя дорогая коллега, авторства слегка провисает в деталях. Я верно излагаю, Сиринна?
— Эмиель, прекрати, прошу тебя...
— О нет. Не прекращу! Так вот. Провисание наблюдается не только в деталях. Провисание наблюдается по всем фронтам. Потому как, да будет тебе известно, моя дорогая Сиринна, дело с ортодоксальными фантиками я имел и имел неоднократно. Отлично знаю, с чего начинается их трудовой будень. А начинается он по обыкновению с закатом. То бишь аккурат в тот самый момент и час, когда из могильников, когда из температурно родственных могильникам погребов обязано вылезать всяческое гадство. Включая и подразумевая ведьм, умертвий, кровососущих нелюдей и прочих побратимов диавола. Хочешь возразить? Скажешь, я не прав? И ночные улицы рыцари не патрулируют? Я не верю, Сиринна. Я просто тебе не верю.
— Эмиель, умоляю тебя, прислушайся к другу...
В маленькой, уютной, на первой взгляд комнате было душно. Остро и резко пахло травами. До тошноты.
— А я и прислушался. Поэтому мы уйдем. Утром. На заре. У тебя ведь есть чердак?
Регис выдохнул. Ноги подкашивались.
— Ну так вот, моя дорогая Сиринна, не откажусь, предложи ты переночевать усталым путникам именно там. Потому как, — исчерна-черный взгляд уставился на Детлаффа. — Далеко я не уйду, а, следовательно, с учетом моего... положения... не имею никакого права рисковать. Ну так вот, Сиринна, чердак?
— Вход через сени, — опустила взгляд целительница.
В маленькой, уютной вроде бы комнате, в самых дверях, было душно. Остро и резко пахло травами.
Впрочем, дурманили не они. Отвращало происходящее. До одури. До тошноты.
- Если бы не ты, Регис... - "нас бы тут не было". Вампир сжал и без того тонкие губы, стиснул челюсти и шумно выдохнул, вынуждая себя успокоиться.
Ему и правда очень хотелось отвесить спутнику пинка и раздавать их до самой лесной кромки, пока не окажутся подальше от этого людского селения. В лесу и то помощи больше будет, чем здесь! Не сделал этого лишь потому, что... прислушивался к этому клыкастому гуманисту. Более того, даже слушался его, хотя и чувствовал за собой силу, право решать.
- Так значит и без меня эти люди справятся с удобрением своей земли, - оторванной головой больше, головой меньше, разницы заметно не будет.
Признаться, Детлафф слегка не понимал, с чего Регис так завелся. Им ночью путешествовать не в первой, какая разница уйдут сейчас или позже? Разве что до следующего городка доберутся, наверное, чуть раньше. Или... Брови ван дер Эретайна сошлись на переносице, он пытался размышлять в непривычном для себя направлении, пытался нагнать мысль своего спутника. Люди так любят подставлять друг друга, справляться с проблемами ценой чужой жизни.
Подстава? Их, вернее, его руками эта женщина пыталась решить свои дела? Случись им напороться на такой патруль и первая же проверка выдаст Эмиэля с головой, у того на лице сейчас написано все, что только нужно для вынесения обвинительного приговора. Тут, кажется, хватит простой прогулки под сокрытой тучами луной. В иной день его бы не обеспокоило все это, достаточно обратиться и можно даже без жертв добраться туда, где нога рыцаря не ступала, но Регис был подобен якорю на ноге. И якорь тот вампир готов был таскать, бросить его что-то мешало. С ним было так трудно, непривычно, Детлаффа вытащили из привычной среды и теперь тому остро не хватало воздуха и места для собственного маневра.
- Как ты так живешь, Регис? - Уже наверху, сидя на краю люка, в стене рядом с которым было вырублено маленькое окошко, спросил Детлафф. - Столько условностей, - он хмурился, пытаясь найти для себя ответ, - столько ограничений, проблем. Было бы из-за чего переживать, эти люди за наши жизни и гроша не дадут. Вернее... - повел плечами, явно вспоминая различного рода плакаты и призывы к охоте, а так же полагающуюся награду. Прислушался к возне на первом этаже, шуршали пучки трав, развешенные вдоль стен, точно их снимали или пересчитывали, скрипели половицы под ногами, тяжело и печально вздыхала травница.
- Ты сказал, что веришь в нее, безоговорочно. - После взятой паузы продолжил Детлафф. - Ты знаешь, мне проще расписаться в собственной беспомощности в данной ситуации, чем пытаться самому сложить эту картинку. - Сиди он сейчас на краю пруда и на дно отправилась бы половина подобранной у ног гальки. Хотелось чем-то занять руки, потому что он чувствовал - твердая почва под ногами закончилась и дорожка, на которую он сейчас свернул, не выглядела надежной.
Вновь в воздухе повисла напряженная тишина, вампир думал, сидя спиной к другу, отчего то не хотелось, чтобы его лицо сейчас видели. От скупого движения скрипнула кожа черного сюртука, разбавив резким звуком тяжелую атмосферу на чердаке. Трав тут, к слову, было совсем мало. Вернее, пол устлан соломой, в углу лежала куча свежей. Где она хранила свои запасы, травница прославленная?..
- Если устал - спи, я ложиться не буду. - Добавил он наконец и протер глаза холодными пальцами. Даже без этой ночной стражи им, двум высшим вампирам, не грозило внезапное вторжение, но уснуть здесь он бы не смог.
— Как я живу? — устраиваясь на куче соломы, накрываясь потертой рогожей, непривычно сухо, абсолютно без эмоций произнес Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. — Я так долго дожидался этого вопроса, что успел заготовить целую лекцию. На твое счастье, мой лимит красноречия на сегодня исчерпан. Да-да, бывает и такое. Редко, но бывает. Посему буду предельно честен, — солома оказалась мокроватой и неожиданно колючей, Регис перевернулся на левый бок. — Паршиво, Детлафф. Очень и очень паршиво. Нет, отнюдь не по причине переизбытка проблем, ограничений, условностей. Потому, Детлафф, что я чересчур хорошо знаю людей. И нисколько не сомневаюсь: те, кого сегодня не убил я, с высочайшей долей вероятности окончат жизнь завтра — под забором, упившись до смерти; с перерезанным горлом или с ножом под ребрами; от чахотки, от тифа, от скарлатины, от оспы, от холеры... да какая разница? Люди гибнут сотнями. Тысячами. И, право слово, так уж ли важно, от чего? Подумаешь, убьет одного из тысячи — или даже парочку — скарлатина, холера, тиф или, допустим, я, высший вампир? Вот тут-то, Детлафф, и кроется суть паршивости. В соблазне. В соблазне принять мир таким, каков он есть, и... начать соответствовать. В конечном счете, как ни крути, я — чудовище, страховидло, монстр. Таковая моя природа, а природу не изменить. Однако это не все.
Там, внизу, скрипели половицы. По-прежнему остро и резко пахло травами. Но уже не до одури и, по счастью, не до тошноты.
— Да, это не все. Я не только чудовище, страховидло, монстр, я еще и существо мыслящее. У мыслящего существа, друг мой, всегда есть выбор. Соответствовать стереотипам или хотя бы попытаться воспитать из себя, воспитать в себе нечто большее. Я, представляешь, Детлафф, бунтарь, — усмехнулся Регис, опуская голову на руку, согнутую в локте. — Имею дурную привычку не соответствовать ожиданиям и хуже того — успел выработать принципиально новые, как оказывается, уникальные, не имеющие аналогов взгляды на жизнь. Проще говоря, я научился ее ценить. Любую жизнь. Поправлюсь: за редкими, очень редкими исключениями. Сиринна не из их числа, — Регис нахмурился. — Бедняжка Сиринна. Все-таки поддалась соблазну и предала себя. Да, Детлафф, в первую очередь она предала себя. И я ничем не могу ей помочь. Ибо, в отличие от сломанных костей, на сломанные принципы невозможно наложить шину. Рана, нанесенная собственным убеждениям собственной же рукой, никогда, Детлафф, поверь мне, никогда не перестанет кровоточить. Поэтому мне жаль ее, — пожал плечами вампир. В дальнем углу начинала шуршать мокроватой соломой пока что невидимая мышь.
— Но это ее право. Ее личный, персональный выбор. И вот еще, друг мой, натура человеческая такова, что люди не ставят ни в грош не только жизни подобных нам с тобой, люди не ставят ни в грош даже собственные жизни. А это, со всей ответственностью, очень глупо и категорически неправильно. И вот эту вот неправильность, Детлафф, хотя бы изредка, время от времени, в меру сил и способностей пытаюсь изменить я. Признаю, выходит плоховато, но... я хотя бы пытаюсь. А теперь я бы действительно не отказался поспать. Страшно признаться, каких чудовищных усилий требует каждодневная борьба... с соблазнами. И необходимость день за днем доказывать себе, что борюсь я все-таки не зазря.
Регис все говорил и говорил, шуршала в соломе мышь, изредка затихая, точно и она прислушивалась к словам старого вампира. Детлафф вздохнул и прикрыл глаза. Как это обычно бывает, навалилась усталость, но это не заставит его поменять свое решение на эту ночь. Нет, конечно, речь Региса не заставит его изменить в одночасье свое мнение и отношение к людям, но возможно когда-нибудь заставит задуматься.
Регис заснул, не дождавшись ответа Детлаффа, потому что отвечать он не собирался. Обсуждать эту тему было немного неловко, вампир чувствовал себя не в своей тарелке, не его стихия все эти словесные баталии. Проще не спорить, а просто сделать для себя выводы и поступить в итоге по своему. Последнее то вот Регису и не понравится, но он знает с кем имеет дело.
Спустя несколько минут Детлафф перебрался ближе к несущей балке, в которую уперся спиной. Взгляд бесцельно блуждал по деревянной стене, потом остановился на единственном источнике света - грубо вырубленном окне. Ничего интересного, только клочок неба и верхушки деревьев. Звуки почти все стихли, но вампир знал, что женщина не спит, пусть и потушила свечу. Слышно было как шуршит в сене одинокая мышь, как перебирают маленькие лапки по полу, приближаясь сначала к куче, где устроился Регис, а потом к нему. Детлафф уже некоторое время не двигался, даже не думая ни о чем толком.
Руки вампира были расслаблены, одна на колене, вторая опущена на пол и на раскрытой ладони лежала горсть набранных семян. Мышь приблизилась и замерла в десятке сантиметров от него.
Шли минуты, Детлафф ждал, не желая спугнуть зверька. Наконец она неуверенно потянулась, холодный нос коснулся пальца, защекотали кожу тонкие усики, мгновенье и отпрянула, словно испугавшись. Детлафф затаил дыхание, потребовалось некоторое усилие, чтобы не пошевелить пальцами. То еще развлечение, ведь можно было и проще поступить, много ли нужно вампиру, чтобы подчинить ее своей воле? Но... Это было не то, он едва удержался, чтобы не обернуться и не бросить вопросительный взгляд на Региса. Пожалуй, раньше Детлаффа не столь волновал вопрос об этике использования своих сил, пусть даже и на мышах.
Прошло совсем немного времени и вот лапки легли поверх перчатки, острая мордочка сунулась между пальцев и схватила одно зернышко, потом другое, затем еще одно... и вот она уже сидит у него на ладони и лущит свою добычу, оставляя шелуху копиться у себя под брюхом.
Ночь обещала стать тихой и, вероятно, долгой, так что наблюдать за мышью не самое худшее занятие из возможных. Но когда под крышей какой-то безвестной знахарки собираются два высших вампира ничто не может пройти спокойно. Не прошло, казалось, и пары часов, как свеча на первом этаже вновь вспыхнула, а еще через пол часа в дверь забарабанили. Мышь, спугнутая новым звуком, негромко пискнула и тут же растворилась в темноте ближайшего угла, потому что Детлафф уже поднялся и беззвучно скользнул ближе к люку.
Сиринна прошла как раз под ним, и спросила, кто там, но вместо ответа раздался лязг железа и снова требовательный стук. Даже ему стало ясно, что то были местные "законники". Скрипнула, отворяясь, дверь и через порог переступили трое рыцарей. Женщина отступила и исчезла из поля зрения вампира.
- Что вам нужно? - Голос звучал слегка испуганно.
- Такой поздний час, госпожа, а свеча еще горит, решили вот узнать, все ли в порядке. - Они прошли вглубь дома, осматриваясь по сторонам. - Заняты чем? Может и нам расскажете, чем порядочная и одинокая женщина может заниматься среди ночи?
- Оченно нам интересно, да. - Этот голос уже звучал на тон или даже два выше и принадлежал другому из троих людей, упакованных в сталь.
- Я... да... ничего такого. Послышалось что-то... вот, хотела проверить, - неуверенно проговорила Сиринна и Детлафф напрягся. Если она сейчас укажет им на чердак, вампир обернулся к Регису, то придется сдержать свое обещание. Отсюда не было иного выхода, один люк в полу, да дыра под вид окна.
Скрипела кожа. Скрипели половицы. Позвякивал металл. Не совсем понимая, сон это или уже действительность, Регис не без усилия открыл глаза. Открыл рот, да так и замер.
Слышал чужое сердцебиение. И явно не сулящие ничего хорошего голоса.
— А вон оно шо, — протянул второй из рыцарей. Наверное, именно так мог звучать голос хорька, причем хорька весьма сообразительного. Такого, который внезапно осознал: жизнь по соседству с курятником может быть не только сытной, но и прибыльной — всего-то нужно отгонять от курятника других хорьков и тогда на пропажу пары-тройки цыплят куры ровном счетом не обратят внимания. А недожранное ничто не мешает продать. — А чой-то вы так, любезная госпожа, ажно сумлеваетесь в нашей таланции изгонять нечистый дух? Али кого приметили, а?
— Да будет тебе, Марек, — подал голос первый из рыцарей. — Госпожа у нас лекарша. Лекари спят чутко, дабы не проворонить какую оказию навроде инфлюэнции или заворота кишок.
— А, может, какой иной хвори, — заговорил третий. — Такой, от которой яйцы пухнут и нос отваливается. Слышал я, милсдарыня Сиринна, к тебе взял моду наш кузнец Яшко Длинноморд захаживать, а у этого по промежной части извечная беда.
Сиринна молчала. Молчал и Регис. Крохотными глазками-бусинками пялилась на вампиров мышь, почти не различимая в исчерно-черном мраке дальнего угла.
— О, я ж говорил! — неожиданно звучно пискнул рыцарь, похожий на хорька. — Яишней попахивает! С салом! Энтот запах я за версту учую. Не хужее гончего пса.
— Все верно, — наконец заговорила Сиринна. Регис почти чувствовал, как распрямляются округлые плечи под шерстяным платком. — На ужин у меня была яишня со шкварками. А вы что думали, ежель я лекарша и женщина, стало быть, не пью и не ем? И ем, и пью. А теперь, добрые господа, будьте любезны оставить одинокую женщину в одиночестве. Завижу что подозрительное — будьте спокойны — сообщу. И вы правы. Нечего мне смущать добрых рыцарей. Посему желаю вам доброй ночи и незамедлительно отхожу спать. Да прибудет с вами благость Вечного Огня.
— Да прибудет, — почти в унисон с целительницей произнес первый рыцарь.
Дверь захлопнулась. Свет погас. Повисла тишина.
Регис закрыл рот. Осторожно опустился на солому.
И ничего не сказал.
Часы, оставшиеся до рассвета, он, разумеется, провел без сна.
Впрочем, дожидаться рассвета не стали. Едва небо окрасилось в по-зимнему тяжелую, предрассветную серость, Регис все также молча спустился вниз и даже позволил себе отказаться от собранного Сиринной хотуля с провизией. Однако не то чтобы окончательно. В конце концов сдался, вручил мешок Детлаффу, и искренне обрадовался, обнаружив в хотуле скромный набор анальгетиков. Конечно, облегчить его боль людские средства не могли, а вот утяжелить их с Детлаффом кошелек — были вполне в состоянии.
— Знаешь, я бы не отказался своровать пару коней, — неожиданно бодро начал Регис, когда село осталось позади, когда покрытый ледяной коркой тракт хрустел под ногами, и можно было говорить открыто, не ожидая внезапного появления кавалькады рыцарей из придорожного куста. — Жаль только, воровать нам нечего. С другой стороны, еще неделя-другая и я смогу обращаться по-че... по-вампирьи. Избавлю тебя от лишних трудностей, — Регис улыбнулся.
Преждевременно, как всегда.
Раздался свист. И, будто бы в насмешку, вдали, за вампирьми спинами показалась «кавалькада рыцарей». Шестерка латников.
— Нет, вы только поглядите! — начал чернобородый, по виду — предводитель, заставляя приплясывать гнедого жеребца, и равняясь с вампирами. — Пришли незванными, уходите, как воры, тихо и в наглую... А у нас, к слову сказать, военное положение. И святая война с нелюдями.
Гнедой жеребец скалился. Плясали недобрые огоньки в глазах рыцаря.
— Эй, ты! — рявкнул черный, дергая подбородком в сторону Региса. — Скидывай капюшон. Слухи до нас дошли. Нехорошие. Мол, видали в таверне всамделишно натуральное чудовище. Я-то что? Я не суеверный, в чудовищ, лопающих похлебку нашего Вальдека не верю, но народ... сами понимаете. Народ требует. Удостоверности в собственной безопасности. Поэтому прошу, как говорится, войти в положение. Дело минуты.
Регис тяжело и шумно выдохнул. Хотел было опустить руку на плечо Детлаффа, но так и не опустил.
— Мне, видите ли, не здоровится, — начал Регис. Не договорил.
— Нездоровится ему! Еще б! — взвизгнул похожий на хорька рыцарь. — Крови людской не нашел! Вот и все оправдание! Я, верно говорю, мужики, братья-рыцари?!
— Верно! Верно! — подхватила кавалькада.
Регис покачал головой. И зачем-то сделал шаг назад.
Казалось, что они на грани, женщине оставалось лишь указать пальцем в потолок, этого хватило для разжигания "профессионального" интереса в этих железках без мозгов, но ничего из ожидаемого Детлаффом не случилось. Сиринна отбилась от них и вскоре в доме вновь воцарилась тишина. Даже Регис не сказал ни слова, хотя наверняка видел, что черты лица Детлаффа уже начали изменяться, все еще не приобретя конечной формы. Выдохнув, вампир тряхнул рукой, заставляя себя убрать когти, и вновь опустился на пол.
Остаток ночи так и провели: Регис молча зыркал по сторонам, так и не сумев вернуть себе остатки сна, Детлафф сидел привалившись к стене возле люка, тоже не произнося ни звука, однако, это он понял немного позже, прислушиваясь к обстановке. Мышь так и не показала носа из своего убежища.
Утром обнаружилось, что не спала и Сиринна. Для них она даже собрала немного вещей в дорогу: еда, лекарства и, похоже, даже шарф. Последний был бы весьма кстати, затыкать рот Регису хотя бы изредка. Спутник его немного поотнекивался, но в итоге мешок оказался у Детлаффа в руках, а спустя минут десять после того, как они покинули дом Сиринны, Эмиэль залез в него и расцвел. Похоже содержимое его приятно порадовало. Не то, что они ожидали от этой травницы, но лучше чем абсолютное ничего.
- Если только это будут мертвые кони, иначе, боюсь, с ними мы будем выглядеть куда более подозрительно, чем без них. - Попытки поладить с животными обычно ничем хорошим не заканчивались. Да, под гипнозом эти копытные будут более чем послушными, но конные путники вызывают нездоровый интерес у окружающих. В той же мере, что и хорошие сапоги, да дорогой сюртук из кожи. Желающих стать счастливыми обладателями и того, и другого всегда хватало.
Впрочем, пешие они тоже не вызывали доверия. Об этом оповестил топот копыт и лязг доспехов, раздавшиеся почти сразу, едва они только отошли на приличное расстояние от деревни. Правильно, меньше свидетелей тому непотребству, которое здесь вот-вот произойдет.
Совсем рядом протопал гнедой жеребец, пронося мимо владельца, подозрительно косящегося в сторону Детлаффа, но ничего не могущего ему предъявить. Это у Региса на лице написано кто он есть, так что на него внимание и переключили, точно исключив из уравнения неприветливого на вид спутника. Детлафф сжал челюсти, чуть скривил губы и убрал руки за спину, потому как те начали неистово чесаться, если выражаться не в буквальном смысле. Мешок собранных для них вещей упал на землю. Эмиэль, стоящий у него за спиной, уже мог лицезреть быстро увеличивающиеся в размерах острые когти. Вероятно потому и не стал подходить ближе, напротив, сделал шаг назад, точно складывая с себя ответственность за происходящее.
- Раз любопытный такой, - Детлафф встал на пути у коня и поднял глаза на всадника, - слезь и проверь.
Спокойный тон, в котором все же чувствовался яд, и прямой, граничащий с дерзостью, взгляд заставили лицо рыцаря скривиться. Он переглянулся со своими и все они почти синхронно слезли с коней, при этом так бряцая железом, что даже бывалые скакуны затоптались, приплясывая, на месте. А может все дело в нарастающем в вампире гневе. На его лице уже заметно углубились некоторые морщины, еще не искажая общих черт лица, но привнося в общий вид нечто не слишком приятное.
- Дам тебе шанс, - вальяжно положив руку на рукоять меча, все еще остававшегося в ножнах, - остаться сегодня живым. Посмотри, кого ты перед собой видишь? - Они явно чувствовали себя хозяевами ситуации. Еще бы, никто раньше не осмеливался им перечить и при этом уйти целым. Детлафф молчал, что было воспринято однозначно. - Что? Язык проглотил? Перед тобой рыцари Ордена Пылающей Розы, невежда! Тебя стоит поучить хорошим манерам, и дружка твоего заодно. Что за страховидлу за собой тягаешь? - Мелкие глазки шныряли по их одежде. - Небось и магик еще, морда больно наглая, - сказал точно в лицо плюнул.
Пришлось закусить уголок губы, чтобы не сорваться раньше времени. Вампир отвел глаза в сторону, глядя чуть выше головы в шлеме, на котором красовалось пощипанное перо.
- Вижу перед собой шайку попрошаек. - Наконец ответил он, фокусируя взгляд на пере. - Которых наверняка поганой метлой гнали с родных мест и которые теперь побираются по деревням, занимаясь грабежом под видом законников. - Хмыкнул, перебирая пальцами за спиной. Как же хотелось вбить их сейчас в стык между кирасой и шлемом, снизу вверх, пригвоздив язык к небу и еще оставляя ему несколько минут жизни. Несколько очень мучительных, но крайне поучительных для других, минут. - Скажи мне, скольких "чудовищ" ты убил на этой неделе? За этот месяц? Дай угадаю - ни одного. Все ваши чудовища - это подобные вам пьяницы и предатели собственного рода. - Сказал это и сплюнул под ноги, угодив прямиком на латный сапог.
Если в этой ситуации и была возможность разрешить все мирно, то теперь уже нет. Морда в шлеме побагровела, звякнула сталь опущенного "намордника", он попытался достать меч из ножен.
- Ты ответишь за нанесенное нашему Ордену оскорбление! - Прогрохотало из-под шлема.
Дожидаться первого удара Детлафф не стал, очень не хотелось опять искать приличную одежку, коротко и зло размахнулся, рассекая кольчужные кольца вместе с горлом. И прежде чем бьющая струей кровь ударила по нему, вампир уже оказался за спиной двух других и, не размениваясь по мелочам, вогнал когти под шлемы.
- Знаешь, Регис, твои желания странным образом сбываются. - Огибая трупы рыцарей, высказался Детлафф. - Вот тебе и кони, которых мы сейчас украдем, и кровь, которую мы, по мнению этих людей, в деревне не сыскали.
Отредактировано Детлафф (2016-09-23 13:09:19)
Из придорожных кустов, нагло и гулко оглашая округу протяжным стрекотом, выпорхнула сорока. И взмыла ввысь.
Слова Детлаффа были не лишены истины. За вычетом, быть может, странствующих рыцарей Туссента, благородных в достаточной степени, чтобы странствовать и рыцарствовать за ставку и редко когда за процент, рыцари, образно выражаясь, классические от не менее классических раубриттеров не отличались ни чем. Ну, разве что — шутки ради — изредка позволяли себе изменить традиции, классическим куньему колпаку и стеганке предпочтя несколько более благородные бацинет, бриганту и хауберк. Регис тяжело выдохнул. Происходящее было неправильным. И неправильным было совсем. Потому как даже по стандартам рыцарства — стандартам, надо отметить, весьма заниженным, — эти шестеро вели себя чересчур уж глупо, чересчур уж борзо и категорически самонадеянно. Вместо того, чтобы окружить противника — трепались, как купчиха на ярмарке; вместо того, чтобы держать строй, — этот строй окончательно зарушили, стоило Детлаффу продемонстрировать, насколько эффективным в действительности бывает action rapprochée или попросту «ближний бой».
Хрустнуло. Заскрежетало. Хлынула кровь. Горячая. Сладко — ох, и сладко! — пахла та кровь. Регис тяжело выдохнул. Опять. Один из тройки выживших, недолго думая, рванул в галоп. В противоположном бойне направлении. Двое других, очевидно, не способные смириться с участью братьев по ордену, более того — явно не готовые эту самую участь разделить и принять, сосредоточили внимание на Регисе.
— Ах ты, курвина ебаная! — зарычал первый, поднимая жеребца — крупного, пегого — на дыбы. Конь заржал, вне всяких сомнений стремясь размозжить тяжелыми копытами вампирью голову, пока еще более-менее человеческую на вид. Это было большой ошибкой.
Достанет ли сил на обращение, Регис не знал, но обратиться был вынужден. Ему попросту не оставили выбора.
Черты лица размазались, заострились уши, глянцевито блеснули в предрассветных сумерках длинные, конусовидные клыки.
Конь заржал. Заржал куда громче, куда пронзительнее. Это был самый настоящий предсмертный вой. Когти чудовища распороли брюхо, вывалили на покрытый ледяной коркой тракт исходящие паром внутренности. Конь завалился на зад, потом на бок, подмял под себя рыцаря.
— Убью! Сожгу! Курва! У-у-у-бью! — вопил рыцарь, впрочем, не имея ни малейшего, даже крохотного шанса воплотить задуманное.
Регис развернулся. Как раз вовремя. Второй латник, следует полагать, наиболее разумный из оставшихся, как раз планировал броситься наутек. Однако не успел. Ибо успеть не имел ни малейшего, даже крохотного шанса, ни единой возможности. Вампир был быстрей.
Когти Региса глубоко вошли в рыцарское бедро, вырвали из седла. Металл шлема звонко ударился о лед.
— Не хочу! Не хочу! — крикнул рыцарь. Но его не услышали. Вампирьи когти, со скрежетом проходя сквозь щели забрала, легко пробили и кость, и плоть.
— Убью! Слышите, твари? Убью! На костер пойдете! Сам поведу! — орал единственный живой из латников.
— Да неужели? — скривился Эмиель Регис Рогелек Терзиефф-Годфрой, в мгновение преодолевая расстояние между собой и латником, рывком сбрасывая с головы рыцаря шлем и кальчужный капюшон. Без особых усилий вскрывая горжет. — А вот лично я так не думаю, — усмехнулся вампир, разглядывая искаженное злобой и страхом лицо. Рыцарь был молод, никак не старше двадцати пяти лет. — Вы, любезные господа, сообщили, мол, меня выдал трактирщик. Так?
— Так, — неестественно ломким голосом произнес рыцарь.
— И это была ложь. Понимаешь, мой благородный друг, прежде чем покинуть то славное заведение, я слегка поработал над сознанием вашего Вальдека. Он бы не признал меня даже в том случае, если бы я вдруг выскочил из-под его кровати. Следовательно, меня выдал не он. А кто тогда?
— Баба! Баба! Сука! Убью! Слышишь? Убью! На костер пойдешь! — рыцарь орал. Регис обернулся к Детлаффу. — Вынужден согласиться, мне самым что ни есть парадоксальным образом везет. Вот нам и кони, которых мы украдем хотя бы потому, что выглядеть подозрительным верхом куда сподручнее, нежели подозрительным и пешим. Вот нам и кровь, которую мы не сыскали в деревне, и которая заявилась к нам сама. А это, позволю заметить, предложение, от которого — боги в свидетели — прямо-таки невозможно отказаться, — добавил вампир, ощерился и сомкнул челюсти. На шее рыцаря едва ли старше двадцати пяти лет.
Минуту спустя — или две — Регис выпрямился. Сплюнул на землю, на грязный лед, в грязный снег. Покачнулся, но все-таки сумел удержать равновесие.
— Не помню, говорил ли я, — принимая обычный облик, подал голос Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. — Скажу сейчас: я ведь неплохо лажу с животными. В том числе с лошадьми. Они, конечно, существа подозрительные, зато верные. Никогда не предадут. Жаль, так не бывает с людьми.
Мир перед глазами кружился. Большой, необъятный, полный предательства мир.
— Месть — это плохая идея. Безнадежная, сумасбродная. Как ни крути.
Кровь. Детлафф уже довольно давно не слышал ее запаха, ее зова. Устоять было сложно, он чувствовал, как меняется лицо, как еще сильнее обостряется чутье, как фокусируется взгляд на алых пятнах крови в грязном снегу. Но, сделав над собой усилие, вампир справился с соблазном. В конце-концов прошли те времена, когда кровь для него значила многое, когда тяга к новому глотку живительной влаги пересиливала все остальное в этом мире. Боги, Детлафф прикрыл глаза всего на секунду, погружаясь в далекие воспоминания, к которым зарекся возвращаться. Об это можно будет подумать на досуге, когда над головой не будет висеть сбежавший в короткой схватке трус, способный поднять на уши ближайший гарнизон, а то и не один.
- Регис! - Ему не следовало пить человеческую кровь, не сейчас, не в том состоянии он был, чтобы перенести нечто подобное.
Для него это перебор, едва только восстановив форму, не обретя и трети прежней силы, не способный обращаться без серьезных для себя последствий. Пройдет еще много лет, прежде чем вампир восстановится полностью, и сейчас этот срок сдвинулся. Почти месяц работы над ним псу под хвост и все из-за... кого? Рыцарей? Те и не знали б ничего, но им помогли.
Помогла та, которой Детлафф весьма прямо, без привычных Эмиэлю, уловок объяснил последствия такого выбора. Похоже, не сработало. Даже так люди не способны понять, не способны сделать выводы. Она ведь не думала, что у этих людей хоть что-то получится? Не думала же?! Так ради чего все это? Пять убитых, не считая коней, и два не слишком довольных таким результатом вампира.
- Держись, - в один резкий рывок, на миг превратившись в смазанное пятно, вампир оказался рядом с другом и подхватил его под локоть, второй рукой придерживая за плечо. Тот стоял на ногах непрочно, но имел еще силы хотя бы просто стоять.
Не долго думая, Детлафф стянул перчатку и замер, так и держа ее в зубах, пытаясь понять, а стоит ли делать это сейчас. По виду Региса можно было сказать, что того вот-вот вывернет. Похоже своей кровью делиться придется чуть позже, может ближе к вечеру, когда он будет в силах удержать в желудке хоть что-то. И им, безусловно, придется здесь еще задержаться. Они не могут просто оставить за спиной предавшую хрупкое доверие женщину, не могут идти вперед, Региса сочтут уже не пьяным, а больным и дай боже, чтобы обошлось без досмотров и новых жертв. Но Детлафф понимал, что не обойдется. Каждый пост, каждый встречный-поперечный, каждый лже-рыцарь будет подозревать. В лучшем случае обойдутся косыми взглядами, в худшем оставят за собой такой след, за который на них объявят охоту. Этого они так долго пытались избежать и об этом первое время совершенно не волновался Детлафф. Теперь же на горизонте маячила перспектива бороться с тягой к крови у Региса. Слабым вампирам всегда приходится в этом плане тяжелее, сложно сказать себе "нет", зная какое колоссальное удовольствие это за собой влечет.
- Черт бы тебя побрал. Мы не можем ее оставить в живых. - Даже если Эмиэль сейчас откажется возвращаться, а Детлафф его тут одного не оставит, воздать должное придется, но уже чуть позже. Возможно тогда придется приложить некоторые дополнительные усилия для того, чтобы найти беглянку (она ведь должна понимать, что оставаться на прежнем месте нельзя?), но он найдет. Если у самого не выйдет, соберет стаю, объявит на нее охоту. Жертв будет в разы больше, низшие вампиры нуждаются в крови, для них это не наркотик, для них это жизнь. - Лучше сейчас, я не хочу тратить силы и время на то, чтобы отыскать ее спустя недели, а то и месяцы после этой встречи. Ты знаешь - я найду ее. И можешь представить себе последствия такого поиска.
Молчание, вокруг тишина и только дурной запах крови, распугавший лошадей. Те сейчас разбежались в стороны, но поймать их будет не сложно.
- Можешь держаться в седле? - Глупый вопрос, на ногах едва держится. Взять пару лошадей, вернуться обратно в деревню и решить вопрос доверия раз и навсегда.
Завидев снятую перчатку в зубах Детлаффа, Регис отрицательно мотнул головой — время для «процедур» было, мягко говоря, не самое подходящее. Чего никак нельзя сказать о поддержке в целом. За поддержку в целом Регис был благодарен. Впрочем, не в той мере и степени, чтобы молча принять неизбежное.
— Месть — это плохая идея, — повторил Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, искоса поглядывая на Детлаффа. — Однако воздержись от оскорбления моих интеллектуальных способностей. Я, дорогой друг, при всей своей уникальности взглядов все-таки не кретин и, что бы ты ни думал, фанатичным приверженцем теории всепрощения не являюсь. Есть проступки, достойные прощения. Есть — не достойные. Есть люди, заслушивающие второй шанс. Есть такие, которые не сумели воспользоваться даже первым. Сиринна не смогла. И я сейчас говорю вовсе не о ее предательстве. Я говорю о ее жизни в целом. Можно ведь... можно ведь было прожить эту жизнь как-то иначе? Можно ведь. Можно ведь, Детлафф, — ни одобрения, ни согласия Регис не требовал.
С высоты придорожных кустов на коченеющий труп лошади посматривала сорока. И пара присоединившихся к ней воронов.
— В определенном смысле не позволить Сиринне... деградировать и далее — своего рода милосердие, — Регис стиснул зубы. — Да кого я обманываю? Тебя? Себя? Себя, разумеется. Порой, что уж скрывать, я тебе, Детлафф, завидую. Ты живешь так, как должен жить. Так, как тебе велят инстинкты и принципы. Ты, Детлафф, не пытаешься выдавать себя за того, кем быть не можешь, потому что не можешь быть по факту... существования. Например, моралистом-филантропом, совершенно и категорически не признающим саму мысль о насилии как о единственно надежном способе привить кметскому само- и просто сознанию пусть слабенькие, но хоть какие-то представления о морали и нравственности. Моралистом-филантропом, который отрицает саму мысль — замечу, наиочевиднейше очевидную: кметы вообще не думают. А если думают — исключительно и только о сохранности милой и любимой, родной, драгоценной задницы.
С высоты придорожных кустов на коченеющий труп лошади поглядывала сорока. Пара воронов, сочтя наиболее доступной целью труп рыцаря, медленно к этому трупу подкрадывалась.
— А знаешь, чего бы мне сейчас хотелось? — Регис оскалился. В черных глазах угадывалось что-то очень и очень недоброе. — Надраться. Надраться до тех самых чертей, которым давным-давно следовало меня куда-нибудь прибрать. И у которых ничего, ничегошеньки не вышло. Объяснить, почему? Я объясню, Детлафф: мою тягу к жизни тоже ни в коем случае не стоит недооценивать. Я удержусь в седле. Это вопрос... принципа.
В одном Сиринна их не обманула. Рыцарей в селе действительно дислоцировалось никак не больше восьми. Потому что двойку оставшихся они встретили на выезде. Или въезде, как посмотреть.
Регис против воли в очередной раз осклабился.
Высокий светловолосый рыцарь, спешившись, покрикивал на маленького черноволосого — того, который предпочел покинуть недавнее место бойни в противоположном от нее направлении. Того самого, который удивительным образом напоминал хорька — такой же при малом росте вытянутый и остроморденький. И с похожим именем. Марек, его звали Марек, припомнил Регис.
И сейчас Марек тужился над колесом телеги, по всей видимости, соскочившим с оси. Взошло солнце. Ослепительно яркое, по-зимнему холодное.
— А знаешь, что любопытно, Детлафф, — поглаживая между ушей невысокую кобылку, серую в яблоках, тихо заметил Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. — Я ведь никакого корчмаря не гипнотизировал. Мне бы банально не хватило сил.
В телеге, явно не без удовольствия соседствуя с мешками награбленного, обнаружилась Сиринна. Спокойная, улыбчивая, бывшая ученица и лекарша с аппетитом обгладывала куриное крылышко.
— Сиринна! — поднимаясь в стременах, махнул рукой Эмиель Регис. Капюшон он отбросил. Мелкая пороша серебрила и без того седые волосы, едва отросшие до колючего ежика. — Думала, мы больше не встретимся? Сбегу и прощу? Не сбегу и не прощу. Как известно, — показал зубы вампир. — Люди меняются. Как менее известно: меняются и нелюди.
Рыцарь, похожий на хорька, взвизгнул. Сиринна уронила крылышко. Лицо у нее было до смешного глупое. Пусть и без возраста.
Оказывается, что на грани Регис куда еще более многословен, чем обычно. И это оказалось одним из неприятных сюрпризов, так что в его же, Детлаффа, интересах было не позволять вампиру доходить до этой черты. Потому как сдохнуть он не сдохнет, но болтать будет просто без перебоя.
И с некоторой долей удивления Детлафф узнал о себе, да и о спутнике своем, несколько интересных вещей. Зависть. Удивительно, что он завидовал тому, чьи поступки, большую их часть, порицал, не одобрял, пытался приучить сдерживать и не поступать так, как хочется. Детлафф пережил много, в том числе и массовые убийства, как себе подобных, таки людей и не совсем людей. После такого прошлого странно было бы вдруг превратиться в святошу, в филантропа, вдруг стать открытым для мира и людей, всегда, всегда готовых воткнуть нож в спину. Вот как Сиринна эта, на счет которой у него сразу были сомнения, но Регис уговорил попробовать. Можно было даже не пытаться, потому как урок вышел от противного той вере, в которую друг так стремился его посвятить.
- Если потребуется, сам буду заливать тебе в горло, раз уж так хочется. В любом случае это, наверняка, будет лучше выпитого до дна человека. Для тебя же в первую очередь. - Детлафф разжал пальцы, натянул перчатку обратно и пошел за первой лошадью, вставшей совсем недалеко от дороги. Вороны, заметив движение, с недовольными криками разлетелись в стороны и присоединились к сороке, дожидаться более благоприятного момента.
Всю короткую дорогу до деревни Детлафф не скрываясь косился в сторону Региса, пытаясь подгадать момент, когда тот начнет заваливаться на бок. Подбирать вампира с земли все равно, что потом вылавливать из канавы, так что в целом ситуация не изменилась, что на двух, что на четырех ногах.
Впереди уже замаячили люди, пытающиеся починить телегу. Та верно дала сбой едва только выехала из сарая и сейчас к ней пытались прицепить совсем не лишние пару задних колес. Что Детлаффа удивило, так это относительно спокойная обстановка. Не казалось, чтобы люди спешили. Пусть Марек и старался изо всех сил сделать как можно быстрее, в целом... очень ровная картина. Рядом с телегой еще один рыцарь, со снятым шлемом. Светлые волосы трепал прохладный ветер и до них все же доносились отдаваемые жестким голосом команды. На телеге, в которую уже успели закинуть несколько мешков с добром, восседала Сиринна. У вампира даже дух перехватило от подобной беспечности и наглости. Что ему нужно было сделать, чтобы эта женщина всерьез восприняла его слова о последствиях неправильного выбора? Ну, кроме мгновенной смерти. На ее месте Детлафф бы уже бежал, взяв с собой лишь самое необходимое, а она здесь, сидит, грызет тощее крылышко и не думает о ближайшем будущем.
Она верила, что добродетельный Регис уговорит своего друга оставить все как есть? Пожалуй, объявить на нее охоту было бы даже интересно, чем просто убить ее здесь и сейчас.
- Я знаю, - вздохнул Детлафф, - ты тогда и мышь бы под гипнозом не удержал, не говоря уже о наглом корчмаре. Хороший ты лжец, Регис. - Неожиданно заметил он. Честно говоря... в какой-то момент ван дер Эретайн был готов поверить этой Сиринне, списать все на нелепую случайность, поэтому в байку про корчмаря готов был поверить, зная, что Регис не прибегал ни к каким уловкам.
- Смотри не перетрудись, - с этими словами вампир пришпорил коня, вынуждая того перейти на галоп и грудью раскидать оторопевших от подобной наглости рыцарей. Никак те не ожидали, что нелюдь явится среди дня, да еще и морду из под капюшона покажет. Посмотреть было на что, и речь вовсе не о роскошных залысинах, коими Регис успел обзавестись за годы жизни.
Поравнявшись с телегой, Детлафф натянул вожжи, конь недовольно взвизгнул и встал на дыбы, ударив копытами по деревянному борту. Бросив на растерянную Сиринну неприязненный взгляд, вампир спрыгнул на землю и, не скрываясь, направился к медленно отползавшему в сторону блондину. Тот еще пол минуты назад рухнул на задницу, когда пятился запнулся за камень. Хорошо ничего себе не сломал, шею там, например, рано еще.
- Поднимайся, - сцапал его за железный ворот и грубо дернул на себя, вынуждая встать на ноги. Сталь чуть помялась, а под выступающими когтями и вовсе лопнула, выпуская их наружу. - Поговорим, немного. И лучше не дергайся лишний раз, - лицо Детлаффа изменилось уже сильнее, почернели белки, на фоне которых неприятно выделялись светлые глаза, проступили фиолетовые вены, побледнела кожа. Правда, с Регисом не сравниться, у того без частичного обращения вид был как у свежеоткопавшегося трупа примерно пятидесятилетней выдержки в гробу.
Под телегой тихонько завывал Марек, причитая какие-то молитвы и явно кляня себя за то, что остался здесь, а не дал деру, как следовало.
- Ну, раз все мы здесь собрались, - Детлафф едва поборол желание наступить на руку Марека, вздумавшего слегка полюбопытствовать. Тряхнул лихорадочно покрасневшего от гнева рыцаря, но близость когтей, способных как масло резать железный панцирь, вынуждала держать рот на замке. - Обсудим ситуацию в красках? - Длинный острый коготь лег поперек горла повыше судорожно дернувшегося кадыка.
Отредактировано Детлафф (2016-09-24 22:47:02)
— А что тут обсуждать, друг мой? Тем более в красках? — Регис спешился. Серая кобылка в яблоках вела себя на диво смирно, лишь сейчас, освободившись от всадника, начинала исподволь тянуть морду к телеге. Чуяла среди награбленного пару-тройку мешков с фуражом.
— Обсуждать тут совершенно нечего, — все также спокойно, даже ласково говорил Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, составляя компанию Сиринне. Сиринна вздрогнула, но тут же подобралась. Замерла. Смотрела строго. — Может статься, наши друзья рыцари — никакие вовсе не рыцари. Может статься, наши друзья рыцари — элементарные бандюги с большой дороги. Мародеры. Стервятники. Да-да, стервятники и мародеры, которым — сугубо на правах теории — как-то свезло наткнуться на отряд славных и доблестных рыцарей. На отряд, надо думать, разбитый... Далее еще проще. Вот вы, милсдарь, с буйным пшеничным волосом, поправьте, коли ошибаюсь. Ну так вот. Стянуть латы с мертвецов? Замечательная идея! Прикинуться адептами Ордена, сама мысль о котором отзывается пренеприятнейшей влажностью в портках, не стану преувеличивать, у доброй половин здешнего населения? Замечательная идея! А две замечательных идеи в сумме по обыкновению дают еще более замечательный план. Навроде такого: а не двинуть ли нам с дружками-товарищами в какую деревню да не присесть ли нам на хвост толстопузым кметка́м? Потому как и дураку ведомо: кметы — народ ушлый, какой бы голод кругом не свирепствовал, а стоит пошукать и тут как тут за кметской пазухой обнаружится и сала шматок, и курочка, и уточка, и — и что приятно вдвойне — гладкощекая, мягонькая дочь, может и вовсе девочка. Ничего не упускаю, милсдарь рыцарь?
Лицо рыцаря сделалось окончательно пунцовым. Хотя, следует отдать должное, не в пример товарищам, этот исходить дерьмом и проклятиями не спешил.
— И что ты от меня хочешь, упырь? — сквозь стиснутые зубы процедил рыцарь, непонятно, правда, к кому обращаясь. — Покаяться? Признать вину? Умолять оставить в живых? А вот хер вам! Здоровенный бычий хуй! Не дождетесь. Двумя смертям не бывать, одной не миновать!
— Я бы на вашем месте, милсдарь рыцарь, не был бы так уверен, — загадочно улыбнулся Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, с любопытством копошась в котомке Сиринны. — Ох! Да тут у нас и сальце! И чесночок! Не возражаешь, дорогая моя? — подкидывая на ладони крупную головку чеснока, обернулся Регис к женщине. — Кушать хочется аж сил моих нет.
Схоронившийся под телегой Марек начал выть. И молиться еще усерднее. Как будто это могло помочь. Как будто впервые в жизни по-настоящему уверовал. Солнце светило над головой. Ослепительное, холодное. Изжелта-белое.
— Прекрати, Эмиель, — Сиринна поджала губы. — Что, разочаровался во мне? Не оправдала высокие чаяния?
— Есть немного, — кивнул вампир, поочередно откусывая от ломтя сала и здоровенной чесночины.
— А как я должна была, по твоему, поступить? Обделаться на радостях? Вы только гляньте! Свалилось на мою голову невиданное счастье! Ты мне кто, Эмиель? Ты мне никто! По сути чужой человек... Нелюдь! Которому я ничем — слышишь? — ничем не обязана! О, я поражаюсь твоему самолюбию! Кем ты себя возомнил? Святым? Мессией-избавителем? Нет, Эмиель! Ты подлец! Ты самый натуральный подлец! И еще... всех не спасешь, Регис. Даже не старайся.
— Даже не стараюсь, — отложил в сторону сало с чесночиной Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, изо всех сил пытаясь загнать обратно, в самые темные, самые пыльные углы памяти картины бойни в замке Стигга. Лишние и неуместные. — Именно поэтому я не стану тебя убивать. Убить тебя, в конце-то концов, значило бы принять на себя твои грехи... в какой-то степени. Разве ж мне это нужно? Нет, Сиринна, не за чем.
Кроме того, я ни в коем случае не хочу лишать моего друга права сдержать обещание. Ты умрешь, Сиринна. Ты умрешь, — повторил Регис. Почти заворожено.
Улучив момент, Марек выскочил из-под телеги. Однако не успел толком подняться на ноги, как был повален обратно. Мордой в снег. Мордой об лед. Регис среагировал мгновенно — колено уперлось в затылок то ли рыцаря, а то ли не рыцаря.
Вампир поморщился.
— Некоторые создания настолько мерзки и мелочны, — заметил он. — Что напрочь отбивают желание искать в них... скрытые достоинства.
В следующий миг Эмиель Регис сделал то, что должен был — убрал колено, опустил одну руку на затылок, вторую — под скулу рыцаря. И сломал шею. Резким, молниеносным движением.
— Ох, друг мой, сильно тебя прошу — поторапливайся. Я ведь... я ведь не всегда могу себя контролировать, — добавил вампир, поглядывая на Детлаффа. Глаза из черных сделались красными. — Я, конечно, не в лучшей форме, но ежели утрачу контроль... боюсь, от деревни мало что останется. А этого не нужно, друг мой, именно этого не требуется.
Громко и неожиданно Сиринна захныкала.
Вы здесь » Ведьмак: Глас рассудка » Книжные полки » Исцели себя сам (Ангрен, февраль 1268)
