Ведьмак: Глас рассудка |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ведьмак: Глас рассудка » Книжные полки » Какая ночь! Ничто не предвещало... (окрестности Аэдирна 1266 г.)
Время: лето 1266 года, ночь.
Место: леса под Аэдирном.
Участники: Ламберт, Каролис
Описание: жители пригородной деревеньки, что у леса, собрали мзду, дабы выловить волколак, совершающего частые набеги. Получив задаток, ведьмак Ламберт преследует тварь, но, волей случая, дело принимает неожиданный оборот.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
Отредактировано Ламберт (2016-08-25 20:41:49)
«Вбок! Поворот. Два прыжка. Кусты, твою мать! Убегает, харя синяя! Врешь! Не уйдешь! Хрен хемерячий тебе в глотку! Да, чтоб тебя! Снова ветки! Ну, же, мужик, двигай ногами, двигай! Епт… дерево. Петляешь, заяц?! И…, овражек. Оп! Догоню – ноги повыдергиваю! Вампирья срань! Глаза! Удавлю! Дер…».
Знаки знаками, а встреченная на пути преграда поддалась и легла в горизонталь, увлекая за собой ведьмака. Тот, еще влекомый азартом, бухнулся на нее со всего маха, плашмя, падая рожей во что-то теплое, мягкое и до одури знакомое. Дыхание сперло. Точнее, плотно зажатый нос отказывался делать глубокий вдох.
Промогавшись со второй попытки и избавив глаза от странной дряни, прилетевшей в лицо, свободной от кинжала рукой, Ламберт отодвинул возвышенность, мешающую дышать и…
Губы тронула привычная ухмылка, свойственная ведьмаку во все времена года.
«Титька… Баба…» - для пущей уверенности пальцы изучающе пожамкали грудь. «Она, родимая…, точно бабья, на упырицкую непохожа», - на этом ощупывание закончилось, возвращая к мыслям об испорченной охоте. Оно и понятно, что нечисти след простыл, а уставшие от озорства волколака крестьяне, собрали причитающуюся мзду, задаток которой туго набил кошель. Задачка то, куда как проста. Нет отродия – нет денег. А тут еще эта дура! Что ей по ночам дома не сидится? Даже шлюхи в такую пору под бока разбрелись, а эта стерва…
Вот тут Ламберт напрягся. Сиски, они, конечно, хороши, когда волколаки мимо не бродят. Оставалось слезть с бабы и, на всякий случай, ухватиться за меч. А мало ли, что у этой малохольной на уме? Да и кто она такая? Можно ведь и прибить. Не велика потеря. Кто ее искать по чащам будет? Одни убытки!
Окинув взглядом фигуристую молодуху, ведьмак тихо присвистнул. Если такую кралю в Новиграде в бордель продать – как раз половина волколака будет. Не прибил хоть? Баба, вроде, шевелилась. Значит не сильно приложил.
- Чего разлеглась, дура? За каким хером тебя в лес понесло? Муж выгнал или от любовника деру дала? Хотя, с твоими сиськами, только по лесам и бегать, - нахальный и зоркий взгляд, по-хозяйски приласкал упомянутые прелести, но пальцы на рукояти не ослабили жим, а лишь плотнее придались к гарде. Споро засунув кинжал в ножны, Ламберт наскоро сотворил аксий. Знак был простецкий, а в общении с женской братией наиправейший. Оно и понятно, ни ору тебе, ни визгов, а одно удовольствие. Заодно и прислушаться не мешало. Напрягая слух, ведьмак вслушивался в звуки ночной чащи. По тропинкам плутало зверье, гикали филины и сычи, шуршали мыши, но заветная нечисть, как сквозь землю провалилась. К добру ли? – А ведь ты мне должна, девка, - задумчиво произнес ведьмак, оскалившись. – Охоте помешала. Чем долг отдавать будешь? Я, парень, не гордый, могу и лаской взять.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
Отредактировано Ламберт (2016-08-19 23:59:41)
[AVA]http://sa.uploads.ru/kfJtC.jpg[/AVA]
Когда делаешь вид, будто ты умер, главное правило - не вставать раньше времени. Народная мудрость, которая, знай её всякая нечисть, позволила бы сохранить их нежные шкурки.
Сперва пролетело нечто большое и очень волосатое. Что было довольно подозрительно, так как ни чего-то большого, ни тем более волосатого в прогнозе погоды не писалось. Затем пролетело тоже нечто большое, но уже менее волосатое. И оно, будто целенаправленно, сделало куда больнее.
Сперва был удар. Сильный и могучий, сшибающий с ног. Каролис даже не успела ничего понять. Просто, как подобает законам земного притяжения, активно притянулась землей. И сильно ударилась головой. Ни трава, ни густой мшистый настил, положения не исправили. А потом в глазах была тьма. Вперемешку с яркими пляшущими кругами.
Тело, ласково в высшем свете именуемое чародейкой, а в простонародье - ведьмой - не шевелилось. Но подавало признаки жизни: оно продолжало дышать. Тяжело, со свистом втягивая воздух ноздрями, но дышало. Потом начало активно сжимать-разжимать кулаки. И, наконец, открыло глаза. Мутные, темные, будто подернутые мертвецкой пеленой.
- С-с-с-сука... - шипяще протянул скрипучий, металлический голос, вовсе не похожий на девичий. - До чего же небо сегодня красивое...
И оно опять замолкло. Минуты на три, которые тянулись очень-очень долго.
Каролис приходила в себя медленно. Ей казалось, будто она видела сон. Как белокурая маленькая девочка поливает цветы, сложенные из вырванных страниц книг. Оборачивается, а вместо лица у неё страшная лисья морда с черными глазами, в которых читались грусть и боль. А потом она начала танцевать и петь жутко скрипуче, будто когтями кто-то водит по стеклу. И хохотать. Громко и пронзительно.
За три минуты в мире мало что произошло. Только-только возвращающееся сознание улавливало отголоски слов. Обращались к ней? Или ей показалось? Вот только слов разобрать толком никак не удавалось. Судя по интонации, обращающийся был даже возмущен. Наверное, тем, что Каролис стала для него препятствием при беге. Но это ей надо бы возмущаться: бегают тут всякие по местам отдыха честных чародеек, спать мешают, будят, разводя какофонию в кустах, да ещё и сбивают на полном лету. А потом удалось уловить слабый - едва ощутимый - магический посыл. Чародей чародея? Как в присказке про рыбаков? Да вряд ли. Ведь больше магии в округе не было. Была только напуганная сорвавшаяся с привязи лошадь по кличке "Мясо". Но это Каролис узнает уже потом. В смысле, что её "Мясо" сбежала в покуда что неизвестном направлении.
- Стесняюсь спросить, но какого хера тут творится? - процедила она сквозь зубы, приподнимаясь на локтях. Голова гудела и раскалывалась, будто по ней усердно, с любовью к делу били молотком несколько часов подряд. Болела грудь - спасибо столкновению. И очень сильно ныло правое плечо. А еще в глазах двоилось. Каролис прищурилась. Перед ней, кажется, был человек. Или два? Или полтора? Пока зрение приходило в себя, она ещё немного едва слышно повозмущалась, а потом попыталась сесть. Со второй попытки ей это удалось. И тут же тягучие, горячие капли потекли по губам, подбородку. Нос разбила? Или не в столкновении дело?
- Может, тебе ещё ключ от сундука в Новиградском банке, где деньги лежат? Ласки ему, видите ли, подавай...
Отредактировано Каролис (2016-08-20 10:57:30)
Бабенка оказалась на редкость крепкой и в себя приходила на удивление быстро. Даже чересчур быстро. Как уже понял Ламберт, половину его брюзжания прибитая упустила. Не то чтобы скверно, но такие поучения зря пропали. Ну, да ладно! Можно и наверстать. Целая ночь впереди, раз охота мимо прошла. Выследить волколака не сложно, зелье слуховое в запасе имелось, но тащиться за образиной пешим строем смысла не было. Часто усиливающие спрытность декокты принимать нельзя. Помрешь раньше срока. Было бы за что. Другое дело, что мужики в приграничье злые. Могут и потрясти за потерянные денежки. А с другой стороны хренов Кодекс. Хоть разрывайся!
Еще раз окинув взглядом помятую и растрепанную девку, с растекшейся у носа юшкой, Лаберт оперся о меч, задумчиво почесывая бороду. С виду, ничего, вроде. Чистенькая. Да и мордашка смазливая.
«А почему нет? Ночь, лес, романтика… А у меня бабы с деревни не было, аж со вчерашнего вечера. Так и навык потерять недолго», - он даже приосанился, расправляя плечи и вскидывая голову.
- А чем тебе ласковые не угодили? Или побои больше по душе? Да в этой паршивой дыре, искуснее меня не сыскать. Соглашайся, пока уговариваю, - ведьмак склонился над девкой, пальцем стирая с подбородка бурые капли. – Больно? – вопрос звучал нелепо. Конечно, больно. Не всякий здоровяк выдержит ведьмацкий удар, да еще примет на себя полновесное тело, с размаху. Странно, как выжила. А раз такая живучая – потерпит. Если «по-быстрому» - кукушка десять раз прокричать не успеет. А, может, все-таки, подлечить, слегка?
Растерев между пальцами кровь, ведьмак, по наитию, поднес ладонь к носу, втягивая насыщенный металлический запах руды, а за одно и аромат девки. А вот тут Ламбета шибануло, аж пот на лбу проступил. От ночной бродяжки пахло мылом и каким-то приятным цветочным духом, который с потными подмышками охотника не сравнишь. Так пахнут благородные пани или зажиточные горожанки, а еще обеспеченные магички, ну ни как не сельские молодки и шлюхи.
Голова заработала усерднее, стараясь уложить события в одну цепь. Баба выдержала удар, шлялась одна в чаще, не визжала, как ошпаренная, пахла приятно и…, аксий на нее не подействовал, будто мимо пролетел. Другая бы уже глазки строила и на шею вешалась, а эта сидит, как обиженный сыч, и хорохорится.
Наклонившись пониже, Ламберт старательно, по собачьи, обнюхал черные густые волосы и, разогнувшись, сравнил результат с собственными флюидам. От рубахи разило не пойми чем, в пору накеров распугивать. А если сапоги снять…
- Магичка, что ли? – вопрос был прямолинеен и прост, как и его задаватель. Такой расклад полностью объяснял происшествие. Что тут еще думать? – Ладно, руку давай, - пересадив прибитую молодку на крепкий ствол поваленного ясеня, Лаберт сунул меч подмышку и принялся рыться в поясной сумке. Лечебного порошка было немного и качества не лучшего, сам варил. Кое-чего из трав не хватило, но лекарство кровь останавливало и боль утоляло. Следующий раз лучше получиться, а пока…, что есть. – На, - щепоть высыпалась в маленькую ладошку. Понимая, что не просветит, Ламберт с тоской уставился на опробованную ранее грудь, медленно переводя взгляд на перепачканную кровью мордашку. Тут ведьмака осенило. Он шустро отвел ладонь с зельем и рывком оборвал потрепанный грязно-серый манжет рубахи. – Вот! Вот так, - тряпица неопределенного цвета, промокнула нос и подбородок молодки, старательно собирая свежую кровь. – Сморкнись. Посильнее, - азартно приказал ведьмак, откровенно радуясь подоспевшей идее. – Сейчас он сам прибежит, на запах, - потрясая приманкой-трофеем, Ламберт довольно оскалился и подмигнул молодухе. – Жаль, что не девственница. Иначе б уже тут был.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
Отредактировано Ламберт (2016-08-20 21:39:04)
Сказать честно - слушала она его вполуха. Потому как остальная часть сего чудного чувства была занята улавливанием звуков окружающей среды. Ну ведь что-то же это большое волосатое тут делало. И мысли были неутешительны: это была добыча. Но не только его.
Остальное же время Каролис сидела, глупо пялилась куда-то вперед себя и соображала. Восстанавливала ход привычных мыслительных процессов. Нельзя было его терять в столь интересной ситуации. Странный гость пожаловал на её стоянку. И принес с собой слишком много событий для одной ночи. А когда пригляделась получше - особенно к сверкающим в ночном мраке блудливым зенкам - её аж передернуло. И натурально затрясло. Не столько от удивления, сколько всё же от злости. А еще от осознания того, что эта груда ведьмачьих навыков могла зашибить ее так, что кровью из носа и болью в грудине она бы не отделалась.
Пожалуй, за предоставленный в пользование платочек и вообще уход можно было бы немного смягчить гнев на милость, но не тут-то было. Каролис, сколько бы ни строила из себя мужика с большими и стальными, была и оставалась бабой. Простой бабой из нижнего города Аэдирна. Даже нет, не так. Она была девушкой. А в книгах пишут, что так с девушками обращаться нельзя. Вот она и дулась. Пусть это делу и не помогало. У ведьмаков, как известно, мозг вверху только когда они ведут охоту. Всё остальное время он мигрирует в область штанов. Как показывает практика и пишут всё же книги.
- Все вы, мужики, одинаковые, - закатила она глаза в ответ на его заигрывания. - И без вас жизнь дерьмо, и с вами - не сахар. Староста - паскуда. А от тебя воняет.
Подытожила она и схватилась за нос - проверяла, не течет ли больше кровь. Не то чтобы ей было жалко телесных жидкостей, да и сломать нос о ведьмачий лоб - будет, что потомкам рассказать. Но как, мать вашу, обидно это звучит в контексте цельного рассказа... "А он бежал, не заметил, сбил, сломал пару ребер и нос. Увы, не себе, " - попыталась она начать историю. Был бы знакомый виршеплет - ещё бы и написать попросила. Вдруг вышло бы что-нибудь больно интересное. Кстати о боли. Как моральной, так и физической. А еще порошочек этот его чудодейственный редкой мерзости на вкус был.
- Не нужны ему, видите ли, титьконосцы в защитниках деревни. Да я одна стою трёх его "крепких молодцев", - чародейка специально исказила голос, дабы выделить, - которых он послал в разведку. Их кишки утром нашли. Ещё тепленькие. А титьконосцы ему не нужны, ага. Да разве ж часто попадается чародейка, которая мечом машет лучше, чем подводит глаза? Да он просто не поверил. Надо было обратить его в барана. Старый хрен.
Она опять закатила глаза и устало потерла переносицу. Не сломана. Просто распухнет немного к утру, но это ничего. Порой ушибы и ссадины получать полезно. Уму учат. И жизни. Временами.
- Да как-будто разница есть, чья кровь. Этим тварям все равно, что жрать. Им бы побольше. И пошустрее, чтобы охота скучной не была.
Каролис встала, чтобы отряхнуться от налипшей травы и грязи, потянулась было к коленкам... Но тут же села обратно с изумлением, застывшим на лице. Во-первых, голова никак не приходила в себя. Мир плыл, будто после десяти литров краснолюдского спирта, принятого на грудь. Залпом. И проблемой стало правое плечо - оно не просто ныло. Оно не двигалось.
- Ты. Ведьмак. Вывихи вправляешь?
- А я не бард и не князь, чтобы цветами пахнуть, - пробурчал Ламберт, - нормальный запах. А вот староста поскуда, да. И жмот, каких свет не видел, - дав чародейке немного прийти в себя, ведьмак сделал круг вокруг ствола поваленного ясеня, помахивая окровавленным тряпьем. Шанс, что волколак вернется - невелик, но попробовать стоило. Наконец он остановился напротив магички, дослушивая ее жалобы и улыбчивая ухмылка тронула губы. – А ты, значит, лучше? На себя глянь? Кишки то у тебя целые и титьки на месте, а голову до меня, видать, отбили. А если бы не я, а зверь на тебя прыгнул? То-то и оно…, - где-то поодаль хрустнула ветка и, пришлось развернуться в сторону звука, вслушиваясь в каждый шорох. Тихое, едва слышное шуршание, больше напоминало скольжение, по пожухлой траве. Так подкрадываются хищные звери, когда хотят подобраться поближе к жертве. Но животное не было столь велико и массивно, как сбежавшая в чащу образина, но, тем не менее, голодно, зло и опасно, раз набралось наглости нападать. А может и не животное?..
Наскоро отхлебнув зелья, ведьмак стал в стойку, удерживая меч на изготовку. Потемневшие глаза насторожено вглядывались в кромешную тьму, ища малейшее шевеление, но бес толку. Листва не колыхалась, птицы смолкли, даже ветер притих в ожидании ночного гостя.
- Тсс…, молчи, - он говорил тихо по наитию. Бессмысленно шептать, когда враг знает, где ты. Плохо то, что ты не знаешь, кто на тебя охотится. – Что? – а, кажется та, которая стоила трех мужиков, приложилась сильнее, чем можно было представить. Захотелось громко выругаться и…, милосердные боги дали шанс, как только Ламберт оглянулся.
- Блядь! – смысл ругательства был собирательный и относился к некоторым вещам одновременно. Как-то все сразу навалилось. Что за жизнь? То пусто – то густо. Совсем паршиво, если быть правильным: за ними охотятся, у девки выбито плечо, а где-то рядом бегает голодный волколак. И за что хвататься в первую очередь? Уж точно не за девкины телеса!
- Вправляю, - процедил он сквозь зубы и ломанулся в кусты, боярышника. Из-за шелестящих зарослей донесся вопль, потом леденящий душу крик и звуки возни. Сквозь рычание и хруст прорвался голос Ламберта. – Рубашку сними! Я скоро! – к звукам борьбы прибавились удары меча, выкрики хрип. – У-же…, и-ду, - возню завершил звук падения и шуршание листьев, будто их гребли когтями. Наступила тишина, но спустя какое-то время заросли раздвинулись и на поляне, тяжело передвигаясь, появился ведьмак, таща за ногу крупное смердящее тело, когтистые руки тянулись по листве, оставляя на ней следы вязкой студенистой крови.
Подопнув гуля поближе к стволу, он вытер с лица грязь и вопросительно взглянул на колдунью.
- Ты еще не раздета? – заметив недоумение в ее глазах, Ламберт страдальчески возложил длань на чело. – Женщины!.. – убрав ладонь, он сел на корточки, выдирая соломинку ковыля и вставляя ее между зубов. – Я, вообще-то, не самый лучший костоправ, могу и промахнуться, в одежде, - звериные глаза сузились в хитром прищуре. – Ладно, давай помогу, - палец скользнул по линии выреза, сдвигая ткань и оголяя правое плечо. – Да ладно тебе. Что я голых баб не видел? – не дав магичке опомниться, он, резко, за локоть, приподнял провисшую плеть, утягивая руку на себя, губы нахально приложились к пальчикам, но после галантного лобызания, ведьмака повернул конечность, заводя ее в задний захват и утягивая кисть вниз. Послышался тихий хруст, а за ним звонкий причмокивающий звук.
Воспользовавшись моментом, удерживая колдунью в захвате, ведьмак приложился губа к щеке.
- Я Ламберт, - решая, что это самый удачный момент для знакомства, прежде чем отпустить молодку, он воспользовался еще одной привилегией, одаривая поцелуем обнаженное плечо.
Отступая на шаг, он выплюнул соломинку и, развернувшись, направился к туше гуля, весело напевая:
- Ходят гули у дороги,
Съели руки, съели ноги.
Скоро им жратвы не хватит.
Так что ты смотри, приятель!
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
Отредактировано Ламберт (2016-08-22 17:04:12)
"Хочу домой" - прозвучала единожды мысль. И с развитием событий она всё чаще повторялась, буравя мозг в поисках подкрепляющих данное желание фактов. "Домой хочу" - повторила она вновь, когда из кустов показался ведьмак с нелицеприятной тушей на привязи. Вообще она надеялась, что он ушёл. Вернее, какая-то её часть надеялась. Например, ноющие ребра и саднящая переносица. А ушибленная голова хотела, чтобы он остался. Потому что в таком состоянии даже самая искусная чародейка - лишь сладкая наживка для всей клыкастой и шерстистой живности леса. И ладно живность, тем хоть знаешь, что надо. Но в сказках порой встречаются ушлые дровосеки, озабоченные охотники, жуткие ловцы чудовищ, охочие до бесплатных девичьих ласк... Каролис передернуло от приказа раздеться ещё когда он впервые прозвучал. Кажется, здесь было целое собрание. Из ушлого дровосека, озабоченного охотника и охочего до женских ласк ловца чудовищ.
Пожалуй, она только что, сама того не ведая, подобрала личное и - как она сама посчитала - прекрасное и правдоподобное! - определение понятию "Ведьмак".
О, она предвкушала, как картинно зайдется в истошном вопле от вправляемого плеча, как откинется в сильные мужские руки с жалостливыми глазами и просьбой пожалеть её, такую несчастную. Но потом ей стало противно от этих мыслей. Настолько, что пришлось сдерживать рвотные позывы. Ибо так себя ведут элита избалованных из касты дочерей высшего света, которые носят кружевные лифчики, обожают кринолиновые юбочки и любят исключительно розовый. А такой Каролис никогда не была. Особенно в плане любви к розовому.
Поэтому вместо всего этого, она лишь опешила из-за неожиданных нежных прикосновений губ к коже, а потом... Потом она просто беззвучно материлась, сильно - почти до боли и побелевших костяшек пальцев - пальцами левой руки впиваясь в собственное колено. И только хриплые страшные слова зависали над поляной. Зато плечо, а ноющая боль начала успокаиваться, теперь работало, а не застыло, будто чужеродная часть тела, отвергшая остальные части.
- Спасибо, - процедила она сквозь зубы и сплюнула в траву под ноги. - Я - Каролис.
Она было собралась протянуть руку для знакомства, но потом опомнилась. Потому что протягивала правую. Хватит с этой конечности на сегодня приключений. Пусть отдохнет.
Чародейка с сомнением и нескрываемым отвращением кинула косой взгляд на сдохшего гуля.
- Я, конечно, не эксперт, однако они редко хотят поодиночке. Я права? Значит, где-то бегают его бравые друзья? Тогда лучше нам здесь не засиживаться. Только букетик заберу, отвяжу Мясо, и пойдём.
Опираясь на бревно здоровой рукой, она встала. И все еще немного пошатываясь, побрела к месту столкновения. С каждым новым шагом, в прочем, походка становилась всё увереннее и... Нормальнее. Не считая легкой, едва заметной хромоты. Для симметрии, видать, именно эта рука повредилась. Правда, отыскать в траве именно букетик из тех же самых трав оказалось не так-то просто, учитывая, что на улице уже глубокие сумерки и даже ночь. С тонких чародейских пальцев соскочили искорки, заплясал маленький яркий светлячок над головой Каролис. Так, разумеется, ей было виднее. И пучок трав, перевязанный черной ленточкой, нашелся куда быстрее. Она тут же потушила светлячка, дабы ведьмак не спешил её ругать за нарушение конспирации. Но она всё равно нарушила всякую конспирацию. Когда, оборачиваясь, в последних лучиках света магического огонька сумела разглядеть поломанное маленькое деревце. То самое, к которому была привязана её кобылка.
Она издала настолько громкий вздох разочарования и обиды, что, казалось, он мог перекрыть собой любые звуки, которыми обычно была наполнена ночь.
С рукопожатием не получилось. Девушка как-то поспешно убрала руку. Оставалось пожать плечами и кивнуть головой. Ну, нет - так нет, для знакомства и так хватило, а вот вопрос с гулем остался открытым.
- Вообще-то, насколько мне помниться из наставлений почтенного брата Адальберта, - при упоминании имении настоятеля, ведьмак заметно поморщился, будто лимон надкусил, - тут их вообще и быть не должно. Гули по кладбищам ходоки, да по местам брани. Как этот сюда забрел – не знаю. Может могила свежая рядом или некромант какой озорует, - остановившись у туши, Ламберт по пинал мыском сапога кровоточащего уродца. Кровь, что стекала на влажную землю, пачкая и пропитывая лиственную подложку, высоко ценилась алхимиками, а еще можно было прихватить мозг и сердце и кое-что по мелочи. Все же не с пустыми руками возвращаться. Правда вонял падальщик мерзко, но если подумать, вонь могла отпугнуть нечисть помельче. Главное дотащить, а у денег запаха нет. Половину туши можно продать без хлопот. Только как дотянуть?
Задумавшись о прибыли, ведьмак отвлекся, прикидывая, как удачнее выпотрошить гуля и не сразу сообразил о чем речь.
«Какое мясо? Мертвяк или еда? А не она ли могилу разрыла или труп прячет?» - расклад Ламберту не понравился. Он угрюмо посмотрел на шатающуюся колдунью, собирающуюся скрыться за широким стволом вяза. Доверие – хорошо, но доверять всем подряд ведьмак не научился. Если подумать, он видел эту Каролис первый раз. Кто знает, что у этой бабы на уме? Может, даст деру или натравит новую нечисть. Еще неизвестно откуда этот гуль взялся?
На всякий случай ведьмак принюхался, вдыхая полной грудью разнообразие запахов ночного леса. Пахло травой, дождем, смрадом трупоеда, затерявшимся в мареве тьмы зверьем и…, конским навозом. Последний запах сильно резанул по чуткому обонянию. Дерьмо было свежим и смердело поблизости. Чем не пахло, так это иным теплым трупаком, да и старого тлена не наблюдалось. Стоило сделать вывод, что магичка в призыве образины не виновата, но проследить не мешало. Туша гуля все равно ни куда не денется.
Тихо прокравшись следом, Ламберт с удивлением наблюдал за поиском букета в тусклом свете крошечной искры. Он даже уловил направление взгляда Каролис и услышал отчетливый громкий вздох.
- Что, лошадка деру дала? – сломанная на уровне узды ветка и куча конского дерьма рядом – тут и следопытом быть не надо. – А большая лошадка? – деловито поинтересовался ведьмак, пытаясь найти решение в вопросе транспортировки. В самом деле, не тянуть же тушу на своем горбу. – Слушай, а если я помогу тебе поймать лошадь, ты поможешь мне дотянуть гуля в село? Подадим алхимику - одна третья часть твоя. Все по-честному. По рукам? – когда дело касалось барыша, Ламберт привык решать дела быстро.
Закрыв глаза и приваливаясь затылком к раскидистому дереву, ведьмак сосредоточенно прислушался, стараясь отсортировать каждый звук наполненного гамом леса. Шорохи ночных зверей слышались отчетливо. Острый слух мутанта улавливал нюансы неподвластные людскому уху. Затрепетавшие ноздри резко и мощно втянули воздух. Ламберт словно волк искал нужное направление, высматривая цель.
Наконец глаза распахнулись, открывая узкий вертикальный зрачок. Он расширился и черное поле полностью заполнило глазницу. Теперь ведьмак смотрел в пустоту ночи.
- Внизу у оврага твоя лошадь. Всю тропинку изгадила. Смердит, как гуль. Я ее приведу, а ты падальщика освежуй. На, держи, - он кинул Каролис острый нож и тот вонзился острием прямо у девичьих ног. – Кровь, лимфа, сердце, печень, мозг, руки и ноги. Если сможешь – слюну. Запомнила? – разворачиваясь, Ламберт скользнул в темноту. Не отравлять же девку. А вдруг сбежит?
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
"Пошёл в жопу," - и другие мысли некрасивого содержания наполняли светлую головку молодой чародейки по мере того, как приходило осознание порученного ведьмаком задания. Однако озвучивать их она не спешила. Сперва решила потренировать суровый прожигающий взгляд на его спине. Но, видимо, суровый прожигающий взгляд получился настолько слабым и незаметным, что Ламберт ушёл, куда шёл, и даже ни разу не обернулся. Плохой, плохой взгляд.
Каролис поковыряла мыском сапога торчащий из земли ножик, повздыхала, выдернула его и метнула в вонючий труп трупоеда. Тот, описав красивую дугу, упал поодаль, труп даже и не зацепив. Чародейка фыркнула. Подняла ножик и метнула снова. На этот раз он стукнулся о вздувшуюся грудь гуля, и так же отскочил. Чародейка вновь фыркнула, раздраженно убирая волосы с лица. Левой рукой, как оказалось, не очень легко проделывать те же вещи, что правой делаешь прекрасно.
- Да катись оно всё, - завершила она свои страдания смачно врезающимся в гулью плоть ножом, воткнутым между ребер.
Разделыванием свежеубиенного трупоеда она, естественно, заниматься не собиралась. Довезти - поможет, её бравая кобылка пофырчит и перестанет, но разделывать - увольте. Пускай сотни оренов она лишится, но зато потом месяц мертвечиной вонять не будет, чтоб люди шарахались ещё.
Дело было не сколько в запахе, сколько в природной женской брезгливости. И нежелании копаться в вонючих внутренностях вонючего дохляка. Одно, в принципе, вытекает из другого.
А когда ведьмак вернется, она еще раза два ему об этом выскажет. Да и потом напомнит. Трижды. Если сама не забудет обо всём, занявшись более полезными делами. К слову о полезных...
Аккуратный букетик, аккуратно перевязанный ленточкой, совсем неаккуратно упаковался в сумку для трав. Туда же последовал еще один. Если уж не повезло с заданием на волколака - в прочем, очень удачно не повезло, ибо мир мог бы лишиться одной чрезмерно амбициозной чародейки самым наитупейшим образом - то травы для престарелой знахарки она-то донесет. За копейки, но хоть что-то. Старым людям тоже надобно помогать. Все такими когда-нибудь будут.
Главное, чтобы кобылу назад привел. Эта зараза - та ещё проблема. Если уж драпу дала, так ловить долго придется. Тот ещё индикатор магического присутствия. Удивительно, как из под зада не убегает во время конных прогулок.
- Давно уже на колбасу сдать мяснику, и купить нормальную... - ворчала она себе под нос, заканчивая сборы. А как только утихло шуршание мешка, она расслышала другие звуки. Тихий скрип травы. Тяжелые шаги. Раздраженный мозг быстро решил, будто бы там кто-то обязательно должен подкрадываться. И кто-то непременно опасный. Хотя и если вспомнить слова Ламберта о гулях, приплюсовать личные знания...
- Ведьмак? - позвала Каролис неуверенно, тихим дрожащим голосом. Будто боялась спугнуть. - Это ты там?
Она почти схватилась за рукоять меча, болтающегося на поясе, готовая вытащить его в любой момент.
- Ведьмак...?
Надежды на то, что девчонка послушает дельного совета и распотрошит гуля, было мало. Уж больно личико у нее было недовольное и сердитое. А ведь бахвалилась, что всем мужикам в округе задницы надерет и всю нечисть переловит. Ведьмак ухмыльнулся в темноте, посылая гримасу застывшему на суку сычу.
- Слышал, лупатый, какие сильные бабы бывают? К таким и в кровать ложиться страшно, всю ночь раком стоять будешь, - тихо поржав и почесав щеголеватую бороденку, Ламберт спустился в овраг, куда вел след лошади, точнее запах свежего навоза. В ярке тихо журчал ручей. Именно у его бережка, между раскидистыми кустами ракиты, мелькала тень беглянки.
Медленно двигаясь и причмокивая губами, ведьмак вытянул руку, приманивая лошадку. Коняшка оказалась норовистой и своенравной, прямо как хозяйка. В руки далась с третьей попытки и то пришлось попрыгать по камням, ходя кругами, пока удила попали в ловкие руки.
Поглаживая кобылицу по морде и успокаивая ее нежным шепотом, как он обычно делал со своим конем, ведьмак потянул поводья, распутывая узел и прикидывая ремень на высокий сук. Пришлось слегка повозиться омывая водой и отирая травой животное. Лишняя вонь в ночи не нужна. Пусть будущая поклажа тоже пахла омерзительно, но вонь монстра отпугивала зверье, а дерьмо привлекало.
Закончив работу, Ламберт отвязал повод и поспешил на холм.
- Ждешь? – подмигнув знакомому сычу, ведьмак гукнул по-птичьи. – Как там моя краля? Нарубила мяса, не видел? – сыч нахохлился, недовольно лупая глазищами, нахалу, что так настойчиво мешал его охоте. Вместо ответа послышался зов, вначале тихий, а после отчетливый, с интонациями страха. – Ого?.. Никак гуль восстал, - шутки шутками, а призыв Ламберту не понравился. Лошадка тоже заегозилась, перебирая ногами, прядая маленькими аккуратными ушами и тревожно похрапывая. Вот это уже совсем не нравилось. Стоило поспешить, пока на поляне не появился новый труп, пусть и довольно привлекательный на фоне падальщика.
Приглаживая лошадку, чтобы та успокоилась, ведьмак усиленно нюхал воздух и вслушивался в лесные шорохи ночи. Первое, что уловил чуткий нос, был песий смрад. Псиной разило близко. Запах был резок и вонюч, его приносил ветер с восточной стороны, с того угла поляны, где валялся дохлый гуль, оттуда же доносился хруст веток и тяжелое хриплое дыхание. Зверь и не думал скрываться. Подстегиваемый голодом и жаждой, он упорно шел на запах крови, не замечая преград и не видя ничего, кроме жертвы.
Сделав полукруг, обходя поляну по дуге, он остановился за деревом, у которого притаилась Каролис. Сидя в кустах, ведьмак видел, как волосатое тело, покрытое грязно-бурой шерстью, замерло и присело, готовясь к прыжку. Медлить дальше было недопустимо. Кинув повод на ближайший сук, Ламберт ломанулся к поляне, нарочно шумя и топая, отвлекая внимание зверя на себя.
Волколак встрепенулся, в свете звериных глаз блеснула холодная посеребренная сталь. Монстр оскалился и завыл, пугая леденящим воем окрестное зверье, но, вопреки здравому рассудку, бросился не к приближающемуся навстречу ведьмаку, а к замершей с мечом колдунье, растопыривая когтистые лапы и обнажая клыкастую пасть.
В один прыжок он оказался на поляне, скачком обрушиваясь на деву.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
Девушки, сидящие в высокой башне, расчесывающие волосы и ожидающие принцев на белом коне - постепенно вымирают. Вместо пяльцев берут они в руки теперь щиты, вместо иголок - острые шпаги. Они коротко режут волосы, перевязывают бинтами грудь и облачаются в тяжелые доспехи, чтобы не покрываться порицанием, чтобы хотя бы выглядеть своим в компании рубайл, бойцов и воинов. Чтобы воспитывать дух свой, чтобы рука была крепкой и не дрогнула в нужный момент.
Но рука Каролис дрогнула. Не потому что она боялась. Потому что с пальцев её слетели ослепительные искры, с уст сорвались громкие слова. Из искр тех разгорелось пламя, и огненный шар обрушился на шкуру волколака. Вот только это был не тот огненный шар, который мог расплавить врага заживо. Этот подпалил волчью шкуру, и то пропустив ногу и голову. Теперь к устойчивому запаху мокрой псины добавился скверный аромат паленой шерсти. И дикий, животный вой, полный не боли. О нет, эта тварь была в бешенстве от действий чародейки. Но что поделать, она просто не смогла бы наколдовать хорошее, добротное атакующее заклинание за столь малый промежуток времени, который волколак ей удосужился оставить.
Не подвела реакция. И наличие дежурного приема, который колдуется на раз-два.
Она не видела Ламберта, не сводила глаз с подгорающей твари. Лишь слышала его попытки отвлечь чудовище на себя. И знала, что он несётся на помощь. Нужно лишь продержаться. И помочь. Доказать: не пальцем сделали, не лыком сшили. И среди женщин есть воители. Пусть и немного брезгливые, не любящие копаться во внутренностях врагов.
- Где! Же! Ты! - выкрикивала она обрывками фраз, заходясь в размахах мечом. Она целилась в лапы, но не могла попасть. Волколак был быстр, а у неё повреждено плечо. Левой рукой драться - что пытаться пригвоздить комара к стенке стальной булавой с сотни метров с завязанными глазами. Посему, она не дралась. Она пыталась продержаться. Таков был план.
И Каролис держалась. Возможно, отбросить меч и было дурной идеей. Однако так было проще уклоняться. Зубастая пасть щелкнула в десяти сантиметрах от головы, чародейка успела исполнить перекат вбок, отпрыгнуть в полуприсяди назад и перекатиться вновь, на этот раз в левую сторону, уворачиваясь от замаха тяжелых звериных лап.
- Ты мне нужен, Исток... - одними губами молилась она таинственной силе, сокрытой внутри её собственного тела, но та её упорно не слушалась. И Каролис продолжала кататься по земле, шипя от боли и начинающей вновь кружиться головы. Кровь бурлила внутри, но такого знакомого затуманивания сознания не наблюдалось. Недостижимая, непорочная и неконтролируемая сила... Возможно, испугайся она хотя бы на мгновение, всё сейчас было бы по-другому. Но.. .Но. Она была не одна. Не один бы пострадал. Пострадали бы трое.
То ли день был поганый, то ли эльфийка третьего дня, в придорожной таверне прокляла, но то, что день не задался с самого начала и так было ясно.
Хотел добежать первым — не успел. На поляне так полыхнуло, что Ламберт зажмурился. Девчонка, конечно, молодец, сообразительная, хоть и прибитая малость. С оборотнями только огнем и надо, а еще серебром и заклинаниями, но огня явно не хватило, на всю вонючую шкуру. Опаленный волколак заметался озлобленной крысой, еще больше впадая в ярость. Тут бы выскочить и снести голову проклятому бедолаге, но колдунья, на пару с зверем устроили такой хоровод, что ведьмак слегка опешил. Не хотелось промазать и, ненароком, прибить Каролис. С одной стороны - жалко, а с другой стороны - не на нее контракт. Что толку в убитой бабе, пусть и колдунье? Живая то полезней, наверное.
Вопрос о пользе был риторический. Выбежавший на поляну Ламберт приметил, что гуль так и остался лежать цельной тушей, без следов свежевания. Детальный осмотр, как надлежащий Каролис выговор, ведьмак отложил на потом. Сотворив знак огня, нелюдь направил поток в сторону монстра.
Дракону в глотку эти знаки! До чего ж они похожи! Чуть палец не так поверну и не то. Точно день непутевый или Предназначение, будь оно неладно.
Словом, зверю огня не досталось, но заклятье аксия шарахнуло по опаленной холке и оборотень застыл, дезориентированный магией подчинения. Но аксий для волколака — комариный укус. Лишь разозлил и только. Одно хорошо — от колдуньи отвлек.
Отвлек то отвлек, но на второй знак силы было маловато, но ждать ведьмак не стал. Отскочив на пару шагов, запрыгивая на тушу трупоеда, он бросил в приближающуюся нечисть световую бомбу, предусмотрительно целясь в открытую ощерившуюся пасть.
Поляну накрыла ослепительно яркая вспышка, пугающая окрестное зверье и слепящая глаза. Волколак хрипя взвыл, крутя мохнатой башкой. Торопясь, пока зверь глух и слеп, Ламберт устремился вперед с финтом, перебивая ведьмацким мечом широкую шею оборотня. Голова оторвалась от тела и, как тряпичный мяч полетела назад, в сторону колдуньи. Пнув ногой еще стоящее тело, с выбивающимся фонтанчиком кровяных брызг из перебитого горла, Ламберт навалился сверху, вбивая в грудину серебренное острие меча. Обезглавленное тело конвульсивно дернула предсмертная судорога и останки обмякли, освобождая проклятого человека от уродливой формы жизни.
-Вот, зараза!- встав с убиенного оборотня, сокрушено поглядел на прореху в штанах. Разорванная ткань, постепенно, окрашивалась в алый цвет, да и бедро ныло от боли, давая понять, что бой со зверем дался не даром. - Ты хоть цела? - подхромав к девчонке, ведьмак протянул руку. - А ты, сегодня, неотразима. Кавалеров полон двор, отбиваться не успеввв..., - тут нелюдь охнул, грузно оседая наземь. Разодранное бедро свербело и ныло. После горячки боя боль чувствовалась куда острее. Раздвинув ткань, он покачал головой, разглядывая две глубокие продранные полосы от когтей. - Успел, таки, перед смертью, лапами помахать, - кривясь от боли, ведьмак прижал раны, не давая крови быстро стекать. - Прижечь надо и присыпать, - покрутив завязки на штанах, он вопросительно уставился на колдунью. - Поможешь..., штаны снять? Я не волколак, кусаться не буду.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
Отредактировано Ламберт (2016-09-05 12:21:45)
- Ага. И каждый хочет меня завалить.
Шутку про кавалеров Каролис не оценила. Скривилась, словно съела что-то исключительной омерзительности. Но обижаться не стала. На умирающих, как известно, грешно обижаться.
Однако перевести ведьмака в раздел умирающих слишком быстро - это как проиграть битву, которая ещё не началась. Крепкие они, как ни крути и как ни пытайся приложить. А те, кто слишком яро пытаются - заканчивают, как этот оборотень.
Несчастная животинка до сих пор распространяет миазмы горящей шерсти и мокрой псины. На мили во круг, возможно. Эдакое амбре точно отпугнет падальщиков. Или напротив, привлечет поживиться зажаристой собачатиной. Скверные эти твари, жрут всё, что под лапищу попадает.
Так или иначе, рассусоливать нельзя. Кобылка опять дала деру в ближайший лесок - это как пить дать. А, может, и не дать. Животное это нервное, однако умное. В прочем, шарма ум Яблочку не придает. Напротив, только портит. Ибо знает, паскуда, куда деру дать, чтобы ещё полночи бегать за ней по кустам пришлось.
Её передергивало раз за разом, как только в голове начинал прокручиваться бой. Бой ведьмака и зверя. Становилось плохо от предположений, что бой чародейки и зверя явно закончился бы по-другому. И слишком мало, слишком мало вероятностей похожего исхода. Амбиции - оно хорошо, когда в меру и по месту. Но не сейчас. Сейчас они могли стать последними.
И пусть всё обошлось малой кровью. Могло ведь выйти далеко по-другому. И оправдания вроде "Ябрасставиламагическихловушекфунавасмужлановмытожечтотоумеет" явно не сработали. Возможно.
- Быстрая тварь. Спасибо, Ламберт. Возможно, буду должна. Хотя вряд ли тебе такие должники нужны.
Малой кровью... Ведьмачьей. Каролис не осталась удивлена.
- Ну-ка садись, спиной к вон тому поваленному стволу. Сейчас перевяжем и обработаем по-быстрому, и надо в деревню возвращаться. В общей сложности из нас сейчас ровно боец складывается: по половине навыков с каждого. А для победы нужно минимум полтора.
Разумеется, всё, что требовалось бы на крайний случай, осталось в чертовой лошадиной поклаже. В маленькой сумке, приточенной к седлу. Бросать эту привычку надо, надеяться на ненадёжных. Однако ж чародеи - гордые, не обвешиваются сумками, как торговки на базаре. От чего и страдают. От собственной гордости.
На роль бинтов подойдёт рубашка. У Каролис она нежная, пусть и льняная, хорошо рвется, но прочная, если хорошенько перекрутить. Пожалуй, на роль бинтов и жгута.
- Зато я покусать могу. Возможно, тебе даже не понравится, - цыкнула она на него, пока выколупывала нож из грудины дохляка. Другого у неё, разумеется, нет, а снять штаны с ведьмака она не посчитала достойным вариантом решения проблемы. Поэтому раскроила штанину выше и ниже раны. Получилось даже очень модно. Если кому-то нравится совсем жуткое рванье, а не одежда. Скрутив один рукав в тугой жгут, она обвязала его вокруг ноги Ламберта. Просунула прочную, но достаточно тонкую ветку.
- Крути, пока туго не будет и кровь медленнее идти не будет. Потом прижгу. Выпей чего-то там ещё из своих запасов, может, и не понадобится жечь. Не с той компанией ты подыхать собрался. Я ни одной отпевальной молитвы не знаю.
Она шутила. Держала ладони поверх его, и крутила чертов жгут. Помогала по мере сил и ноющего плеча, трясущихся рук, обмазанных чужой кровью. И старалась как можно меньше внимания обращать на то, что по пояс осталась практически нагой, не считая белых батистовых полуокружностей, который не очень-то наготу и скрывают...
- Да, п-п-пожалуйста, - Ламберта, слегка, мутило. В обототня, тем более в волколака, он бы не превратился, это точно, разве что какая-то б обиженная магичка проклятьем одарила, такая пронырливая и ушлая, как Йеннифер. Но ведьмак не был дураком и с опасными кралями в шуры-муры не играл. Себе дороже. Все же когти проклятого глубоко вспороли плоть и, то ли грязь, то ли гнилье попали в рану. С другой стороны сотворение знаков и бой отнимали немало силы. Оставалось задуматься, что же было такое на когтях зверя, что нелюдя, потихоньку, пробирал озноб.
Суета Каролис отвлекла от болезненных ощущений н мрачных дум. Он даже порадовался, что не придется мчаться в одиночестве и пытаться бороться с заразой самому. Впасть в беспамятство в прохладе ночного леса, между двух убиенных тварей – сомнительное удовольствие. Мало ли кому два трупа приглянется? А тут еще третий, полутруп, вполне себе подходящий на роль подопытной крысы или приличного завтрака.
Потому энтузиазм колдуньи вдохновлял, но когда засапожный нож вспорол практически новые замшевые порты, прикупленные по случаю у знакомого старьевщика в Новиграде, ведьмак потерял дар речи.
Он развел вымазанные оборотеньвой кровь ручищи и несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь озвучить ту фразу и тот мыслеобраз, что первыми появились в голове, но слабость утихомирила пыл, а еще то, что Каролис была все-таки женщиной. То, что пытался сказать ведьмак, было резкО и грязно даже для портовой матросни.
Когда силы вернулись и Ламберт совладал с порывом гнева, он только и смог выдавить:
- Еб твою мать! Двадцать три орена! Лучше б я яйца отморозил. Да ты!.. Да я…, - фраза оборвалась потому, что гневный горящий взгляд оторвался от штанов, превращенных в лохмотья, и птицей взметнулся вверх, останавливаясь и замирая на оголившихся телесах колдуньи. Рот закрылся сам. Звериный взор уперся в маленькую ложбинку между тонких суконных тряпочек. – Чего? – обращаясь к груди, ведьмак машинально взял ветку. Пальцы сжались на тонкой деревушке и…, ведьмак сглотнул.
Какие штаны?! Даже боль отступает на второй план, когда перед тобой такие прелести. Пальцы второй руки невольно повторили форму округлости, будто удерживали в ладони большое спелое яблоко.
Да, визуально грудь оказалась именно такой, как и чувствовалось на ощупь. Вертя палку, скорее по наитию, чем целенаправленно, Ламберт, хрипя, произнес:
- А…, что ты делаешь завтра утром? Или в обед? Можно вечером, но лучше раньше. Знаешь, красивые си… грудь, - тут же поправился он, но боль пересилила похоть. Туго стянутый жгут передавил мышцу, отзываясь дикой резью в ране. – Ой, е…, - накреняясь вперед, Ламберт отвернул скрутку, задышав отрывисто и часто. Тут уже было не до видов. Пусть бы даже все шлюхи лучших борделей выстроились в ряд. В голове загудело набатом, а к горлу подступила тошнота.
Подоткнув палку под стяжку, ведьмак потянулся к суме. Пальцы дрожали и плохо слушались. Тело накрыло волной слабости, а веки отяжелели. Борясь с приступом сонливости, он отыскал заветную склянку. Выглотав половину содержимого, снижающего интоксикацию, он опустошенно откинулся на ствол. Думать не хотелось. В ушах стоял противный раздражающий звон, но нужно было пересилить себя. Волки Каэр Морхен не должны уступать слабости. Их предназначение держаться до предела, каких бы сил и усилий это не стоило.
- Тут, что-то не то…, - голос был слаб, а дыхание натужно. - … ведьмаки устойчивы к ядам. Каролис…, бросай все…, найди лошадь…, отруби голову твари и…, едем в деревню, - сухо сглатывая и напрягая пересохшую глотку, Ламберт, пересилил себя и закопошился в припасах. Крепясь и сжав зубы, он отыскал остатки порошка, густо присыпая рану. Снова привалившись к стволу, трясущимися пальцами он потянул шнуровку дублета.
Кое-как стянув стеганку, ведьмак протянул ее Каролис.
- Прикройся.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
Отредактировано Ламберт (2016-09-11 18:42:41)
Это было почти обидно. Щеки зарделись огнем, а ладони прямо затрясло от желания врезать ушлому нелюдю, да так, чтобы аж за ушами трещать начало. Возмущения давились лишь тем, что, по сути, умирающих не бьют. И, пожалуй, надо бы закончить акт спасения. А отпинать его она всегда успеет.
Наспех завязав на груди мужскую стеганку - которая смотрелась просто нелепо на куда более сухой, нежели ведьмак, чародейке - она принялась за исполнение указаний.
Чтобы отрубить башку здоровенному волколаку, достаточно и простого стального меча. Её меч валялся неподалеку от грузной туши. Да и всё равно, просить у ведьмака серебренный она побоялась. Учитывая, как тот отреагировал на разрезанные портки. "Собственник поганый" - продолжила она возмущаться, только уже мысленно.
Странно было наблюдать за такой быстрой сменой агрегатного состояния волколака. Еще какое-то мгновение назад он был таким грозным и могучим, внушал страх и отвращение одним ишь запахом. А сейчас лежит сгорбленной лохматой в горелых проплешинах тушей у её ног. И даже не сопротивляется окончательному отрубанию головы. А ведь где-то там, внутри жуткого тела, был скрыт человек. Кровь от ударов не хлестала струёй во все стороны, ибо уже ушла в землю. Но мерзотости происходящему это не отбавляло. А когда косматая харя окончательно отделилась от остального тела, Каролис победоносно встала на неё ногой и гордо вскинула голову к небу. Почувствовала себя ведьмачкой. На пару мгновений. И даже улыбнулась. Пока Ламберт там что-то кряхтел.
А потом, не снимая меча с плеча, громко свистнула сквозь пальцы. Будущее колбасной продукции медленным скромным шагом цокало к хозяйке из-за деревьев.
- Живее, Яблочко, - чародейка сделала подманивающий жест. Кобылка неспешно продолжила путь, но потом, видно, услыхав запах, встрепенулась и заржала. - Заткнись. Или злой дядя ведьмак и тебя так же покромсает. А потом съест как закусь к водке.
Обвязав отрубленную голову волколака веревкой, другой конец привязала к седлу Яблочка. Животинка фырчала, ворчала, но терпела, насколько хватало её лошадиных нервных сил.
- Голова по земле потянется. Но, думаю, ей уже всё равно, загребать клыками землю или нет.
Каролис вздыхала и маялась. Судя по всему, Ламберту приходилось ой как несладко. Интересно, что же и правда жрала эта тварь такого, что такого было на её когтях, что даже ведьмаку поплохело: сидит бледный, как полотно, и даже не пристает больше. Неужто ему и правда так плохо?
- Эх, где только наша не пропадала... - вздохнула она тяжело и протяжно. Не потому что сил не было или желания. Потому что её определенно стошнит.
Портал искрился и светился в воздухе. Получился довольно большим, но это с расчетом того, что и лошадь должна туда войти. Не оставит ведь она Яблочко на этой поляне. Не оставит и Ламберта. И, раз уж пошла такая пьянка, не пойдёт в деревню пешим ходом.
- Залазь на Яблочко и вперед, в портал. Я сразу за вами. По моим расчетам, выкинет где-то очень-очень близко к первому деревенскому дому. Тебе нужен покой. И помыться. Определенно.
Есть это было то, чего Ламберту хотелось сейчас меньше всего, и на злого дядю он совсем не тянул.
«Хорошо, хоть кобылу нашла», - кое-как поменяв положение и став на карачки, он вяло причмокнул губами, подманивая лошадь. Пугать и без того пугливую животину, ведьмак не собирался. Тут бы вообще-то на ноги встать, с третьей попытки и, как-то, допрыгать «зайчиком» до седла.
Забраться верхом оказалось и того сложнее. Наконец, пыхтя и охая, нелюдь подтянулся на руках. Болезный матерный вопль сообщил Каролис о том, что седок готов, если не к скачке, то определенно к быстрому шагу, но вот о портале ведьмак даже как-то не помышлял. А тот оказался очень кстати, сияющий такой и разноцветный. Казалось, что проход слегка рябит и дергается, будто внутри что-то мерцает.
Тряхнув гудящей башкой и разгоняя муть в голове, ведьмак кивнул колдунье и дернул поводья, направляя кобылку, с сочной кличкой Яблочко в портал. А что долго думать, когда шансы и так невелики? Верхом до древни, да еще и живым, шансов добраться меньше. Оно и в портале скрутить может, как червя на вертеле, но какой ни какой шанс, что не станешь мясом для лесного зверья. С другой стороны, сдохни он в деревне, все равно по кусочкам растянут или алхимики, или некроманты. Иллюзий он не питал. Другое дело – подыхать не хотелось.
После зелья стало значительно лучше, даже тошнота отступила и противная дрожь в руках улетучилась, но перенос не дал полностью прочувствовать момент истины. Ведьмак охнул, крякнул, что-то было хотел сказать Каролис, но не успел.
Магия переноса ошарашила потрясая. Даже видавшему виды Ламберту стало не по себе, когда он, цепляясь за широкую лошадиную шею, оказался в густом, напитанном маслами и травами пару. Машинально махнув рукой, разгоняя пары и жар, ведьмак удивленно хмыкнул, пытаясь прорваться звериным взором сквозь завесу иссиня-белого тумана.
- Странные дела творятся на околице…, - стоило ведьмаку подать звук, как зловещая тишина огласилась воплями и визгом.
- А!!! Мужик!
- Чтоб глаза твои лопнули, паскуда!
- Пес поганый! Бей его, бабы!
В Ламберта полетел ушат, пара веников и мокрое тряпье. От колыхания воздуха, ора и движений, пар потихоньку рассеялся, отрывая обзор обоим сторонам.
- Ух ты! – ведьмак даже ожил, приподнимаясь в седле и мгновенно ударяясь макушкой о низкий бревенчатый потолок. Пусть пространство было не велико, но в нем вполне хватило место для полка, скамей, большого бака, печи-каменки и полдюжины голых горланящих баб, пытающихся, кто чем, спрятать срам от похотливых глаз нежданного гостя.
Завидев коня, бабы заголосили еще громче, пужливо протискиваясь к предбаннику, продолжая метать в ведьмака все, что под руку попадалось.
- Издохни, монстр окаянный!
-Предвестник чумы! Изыди! Изыди!
- Говорила я тебе Фриська, не чеши волосы, утопца приманишь!
Крики и жар испугали Яблочко, не отличавшуюся храбростью и терпением. Кобылка взбрыкнула, ударяясь головой о крышу. Натянутая позади бечева вздрогнула, зазвенела и рванулась вперед, выкатывая под ноги селянкам обрубленную голову волколака. Та же, пройдя через портал, обрела первородную сущность, становясь человеческой.
Ведьмак тоже упал кулем с седла, боясь, что испуганная лошадь покалечит хребет. Падая, он удержал удила и, буквально, повис на них, пытаясь удержать гарцующую кобылку.
Бабы, тем временем, почти все сбежали в предбанник, кроме дородной тетки, что придерживала тощую, но крепкую, старуху.
- Батюшки, да это же Мараш, - взвизгнула толстуха, - того, что Ермиловна прокляла, за дочку.
- И поделом ему, насильнику, - фальцетом пропела старуха, прошмыгивая в дверь юркой мышью.
Вскоре вопли и почитания слышались уже в отдалении, давая Яблочку шанс утихомириться, а ведьмаку расслабленно рухнуть на скользкий пол.
- Вот и помылись, - произнес он, утирая лицо мокрой ладонью.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Yjf2B.jpg[/AVA]
Отредактировано Ламберт (2016-09-18 18:30:23)
Шаг.
Один маленький шажок.
Один маленький шажок для чародейки, но большой шаг вперед для всего действия.
Какой-то частью наивной души Каролис надеялась, что портал закроется перед её носом. Другая часть - та, где было выбито и вправлено плечо - обозвало её дурой и сделало шаг в сияющую черноту. А потом лицо обдало паром. И уши заложило от визга десятка женских голосов.
Однако на фоне такого колоритного персонажа, как мужик, да ещё на лошади, да ещё с человеческой - ага! - башкой на привязи к этой самой лошади, скромная персона Каролис осталась незамеченной. Мелькнула тенью в уголок, да и ладно с ней.
На удивление, после телепортации чувствовала она себя хорошо. Возможно, побледнела больше обычного. Но живот не крутило, во рту не было кисло, и не кружилась голова. Значит, всё прошло хорошо. Вот только с ночной прохлады, прямо в духоту женской бани, да ещё и через портал... Нет, живот всё-таки скрутило. А к бледности добавился чарующий зеленоватый румянец.
Однако были во всей сложившейся ситуации и положительные стороны.
Первая: это всё-таки был первый деревенский дом. Вернее, первый дом на деревне. Но то, что так отзывались о женской бане... Кто бы мог подумать. Каролис - явно не могла. Однако Ламберту, кажется, нравилось. Не нравилось только местным девушкам, кто в этой бане внезапно оказался.
И второе: они хотя бы деревней не ошиблись. Ибо в выбегающей на всех парах дородной девке с огромной косой она узнала ту девку, которая была покусана Яблочком. И поделом ей. Нечего к посторонним незнакомым лошадям лезть с подозрительной незнакомой морковкой.
И, наконец, третье: теперь не нужно было расчищать территорию. Девки-то сами повыбегали.
- Ты как? Живой?
Получив подтверждение шевелением руки и, кажется, кряхтением (или это просто угли трещали?), Каролис занялась лошадью. Вывела её на свежий воздух. Всё же, он полезнее жара и духоты бани. И обязательно привязала к калитке. Так, на всякий случай. Затем вернулась за ведьмаком. Выглядел он всё ещё не важно, но уже как-то более живенько. Снадобье ли, ведьмачий организм справлялся, или он просто прикидывался - она не знала. И в хворях ведьмачьих тем более не разбиралась.
Однако фактом оставалась нуждаемость в отдыхе. Им всем он был нужен. А получил его лишь Мараш. Которого Ермиловна прокляла за дочку.
Вечный отдых.
Чародейка протянула руку ведьмаку. Здоровую руку. Предложила поддержку. И помощь.
- А пойдём-ка спать, Ламберт? Утро вечера мудренее.
Отредактировано Каролис (2016-09-19 18:50:05)
Вы здесь » Ведьмак: Глас рассудка » Книжные полки » Какая ночь! Ничто не предвещало... (окрестности Аэдирна 1266 г.)
