Ведьмак: Глас рассудка |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ведьмак: Глас рассудка » О людях и чудовищах » Ночь длинных ножей (Темерия, август 1269)
Для небольшой глухой деревеньки мирная жизнь закончилась в один миг. Не мирная, впрочем, тоже, как и любая жизнь в принципе - скоя'таэли не жалеют людей, когда стоит вопрос об их собственном выживании.
Однако это оказалась не единственная беда, свалившаяся на когда-то сонное поселение.
Обыденный, жаркий вечер в глуши, кажется, в любом уголке мира походит один на другой. Разъяренные мухи, что сопровождают весь род человеческий, жалят орущих детишек, что наворачивают круги между домами, ведомые своей очередной, "крайне" интересной игрой. Мамашки серчают на свое потомство, грозно выкрикивая им в след очередную брань, хотя в глубине души чувствуют радость за следующее поколение. Рабочее мужичье уже во всю заливает глаза после физически изнуряющего дня на пекле. И лишь всеведущие старухи неустанно бормочут что-то, причитая с поводом и без. И ничего им более для счастья не нужно - только утолять примитивные нужды да кое как сводить концы с концами. Не далекий люд, что существует без какой либо возвышенной цели. Только спать срать жрать и размножаться, что бы и потомки так же праздно прожигали свои короткие, наполненные банальщиной, годы.
Йорвет ненавидел людей всем сердцем. Даже если отмести тот немаловажный факт, что треклятые дхойне практически уничтожили его народ, эльф просто испытывал отвращение к сим существам на уровне инстинктов. Усугубляло ситуацию то, что семя их было крайне живуче и плодовито, а гены паскудны до безобразия. Даже при получении смешанного потомства от эльфа и человека, у полуэльфа уже четко проявлялась та толика в сущности, что опускала существо на планку ниже Сеидхе. Полуэльфы были мелочными, порой жадными, вечно пекущимися о своей шкуре, в точности как люди, которые напоминали Йорвету тараканов. Тараканов, что своими многочисленными лапами разносят грязь, заразу, хворь и морок. И при этом имеют невероятную устойчивость и живучесть.
Недовольствоот собственных размышлений заставило командира с отвращением выплюнуть тонкую плодовую тростинку, что до этого он бездумно закусывал зубами. Не время придаваться бесполезному самокопанию - дела не ждут. На этот раз цель отряда была не столь глобальной, как хотелось бы. В преддверии холодов да и дхойне на смерть, лидер белок выдал очередной план по грабежу маленькой, но вполне себе зажиточной, деревеньки. Перечень действий был как всегда отработан и прост - сперва стрелы, подчищая тех несчастных, что встретят закат не в домах, а после выживших настигнет клинок, принеся в некогда вполне себе живое поселение, мертвенную тишину.
Отсветом в единственном глазе командира мелькнул последний солнечный луч, после чего на все еще достаточно активное поселение стали спускаться сумерки. Человеки все так же беспечно тратили ни на что последние часы своих жизней и не подозревая, что средь едва начавших желтеть деревьев скрывается опасность.
Когда же наконец селение утонуло в полу мраке, освещаемое лишь озорными языками пламени факелов, Йорвет поднялся на ноги, вставая с ветки. Небрежно отряхнув акетон, он обернулся через плечо, удосужив взором своих подчиненных. Первая выпущенная стрела сходу вонзилась в кмета средних лет, обычного мужлана коими все они являлись. Вторая поспела спустя секунду, тотчас добивая цель, сея искры паники среди поселенцев. Много времени обстрел не занял и вскоре средь не больших улиц появились тонкие, юркие эльфьи фигуры, что проникали в кривые хибары, сокращая количество населения построек. Среди них был и сам командир. Ловко орудуя эльфским клинком, он с легкостью наносил отточенные удары в немногочисленные цели.
Брезгливость.
Именно брезгливость Терния ощущала, наблюдая сквозь колдовское окно за работой скоя’таэлей. Чуть поодаль, за ее плечом негромко переговаривались всадники, с одобрительным хмыканьем обсуждая, сколь умело сейдхе расправлялись с людьми – небольшая сытая деревенька тихо и незаметно, словно привычно соскальзывая в сон, вымирала будто бы сама собой. Эльфов выдавал разве что короткий посвист стрелы или испуганный вскрик – для не ожидавшего нападения селянина такой сошел бы за хныканье жены, которую к ночи взялся воспитывать захмелевший супруг. Дело семейное и привычное, к чему обращать внимание, верно?..
Все это напоминало забой кур. Не свиней, не коров – тех обычно выводят на скотобойню, обездвиживают, корову ставят в колодки, чтобы не могла ни ногой дернуть, ни головы повернуть, а затем с размаху бьют кувалдой в широкий теплый лоб, одним ударом обрывая жизнь.
Люди же были, что куры – они клевали свое зерно, топтались на своих насестах, грели своих цыплят, и только некоторые из них разевали клювы в попытке начать кудахтать, увы, только когда их уже схватили за шею.
Крестьян не было жалко. Но то было низменное, недостойное зрелище. Действия белок были удивительно слаженными и эффективными, но постыдными донельзя – невелика честь была забить тех, кто не то что не сопротивлялся, но даже не способен на это. Не пристало детям Старшего народа возиться среди луж и приземистых соломенных крыш, прячась в ночи, подобно жалкому ворью, и вырезая одуревших и беспомощных человеков.
Однако голод и подступающая осень толкали сейдхе за грань допустимого, обстоятельства и весь мир был против них – и они отвечали миру сторицей, озлобленные, голодные, бездомные дети.
Терния медленно склонила голову к плечу, безмолвно размышляя, сколь многим из них довелось знать привычной безбедную, уютную жизнь – в собственном доме, с погребом, полным еды, безопасную и спокойную.
По всему выходило, что очень немногим. И с каждым днем надежда на лучшую долю для них тускнела и истончалась все сильнее, она таяла, будто льдинка в преддверии весны.
В какой-то степени Терния сочувствовала потерянным собратьям – однако недостаточно, чтобы предложить помощь.
Безвозмездную, по крайней мере.
Воля короля была ясной – привлечь эльфов этого мира на их сторону, единственно верную, сторону Aen Elle.
И так получилось, что голод, холод, злоба и страх играли в пользу поставленной цели.
Коротко выдохнув, Терния выпрямилась. Быстрым движением она водрузила на голову шлем, застегнула подбородочный ремешок и оправила закрепленную на шлеме вуаль – багряную, будто венозная кровь, в тон легкому плащу, что покрывал плечи.
- Подъем. – Негромко позвала она и прищелкнула языком, привлекая внимание. Разговоры тотчас стихли – секундой позже воздух пронизало негромкое бряцанье оружия и стремян, да тихое фырканье натренированных лошадей и пары гончих. – Король скоро прибудет, а они почти закончили.
Эльфийка повела рукой в воздухе, выхватывая из пространства кристалл – тот потускнел и пошел трещинами, отработав свое, и на землю девушка ссыпала ставшую бесполезной стеклянную пыль.
Вскочив в седло, она тронула пятками лошадь – кобыла норовисто всхрапнула, но быстро притихла, когда перед ней распахнулся портал.
Уже сквозь червоточину в пространстве от них потянулся холод – он извечно сопровождал Охоту и всех ее Всадников, что самой Тернии казалось в чем-то даже ироничным: «А ведь наш владыка так старается предотвратить наступление Хлада», - с горькой мысленной усмешкой часто думала она, наблюдая за обжигающей льдистой дымкой, вившейся под ногами.
Вот и теперь та ползла вперед и ширилась, как поток шелка. От прикосновения холодной завесы трава леденела и вставала иглами, как если бы сама земля дыбилась от несвоевременного мороза, а корни деревьев покрывались инеем. Луну заволокло облаком и деревня погрузилась во мрак – из этой тьмы и соткались всадники, холодные и мрачные, взиравшие на вырезанное селение сквозь личины ободранных черепов.
Отредактировано Терния (2017-09-23 02:43:21)
Проклятья. Мольбы. Неумелые сопротивления. Мгновения мелькали одно за другим, не оставляя в памяти ни крупинки от творящегося безумия. Уничтоженные дома, горящая плоть, смрад, что заполнил узкие улочки. Эльф медленно передвигался по селению, с беспощадным безмолвием сея хаос и смерть, что языками пылающей ярости облизывала перекошенные грязные хибары. Гнилая солома, что покрывала крыши убогих человеческих жилищ не сразу занималась пламенем, недовольно потрескивая и пованивая гнилью. Обитатели сих примитивных строений, что боялись встретить лесных мародеров лицом к лицу, так и гинули в тесных коробках, не найдя в себе смелости пасть от руки эльфа. Эта трусость еще больше раздражала командира.
С очередным шагом, слух уловил булькающую брань, что перемежалась с надрывным кашлем. У обочины,в компании еще нескольких тел лежал не добитый мужчина, что активно хватался за жизнь. Он был чисто выбрит, вполне вероятно, опрятен до того как повстречался с эльфским клинком. Барахтаясь в жиже собственной крови вперемешку с грязью, он пытался дотянуться до грабель, что покоились в руках почившего рядом кмета.
-Удивительное рвение, несвойственное вашему виду.. - безучастно молвил одноглазый, в несколько шагов приблизившись к смертнику. В момент, когда кончики пальцев обреченного мужчины коснулись столь желанного орудия, Сеидхе резким движением ноги вдавил грабли в грязь.
-Я найду тебя даже в аду, мразь! - брызгая собственной кровью, прошипел селянин, хватаясь непослушной рукой за носок эльфского сапога из тонкой кожи.
- Ад? - скривившись, темноволосый с трудом вспомнил что означает это слово на общем наречии, не находя аналогов в старшей речи: Глупец. Нет никакого ада.
-Вас вырежут как паскудных шавок да вздернут на эшафоте! - стараясь подползти по земле к столь ненавистному скоя'таэлю, тем самым доблестно свести счеты с жизнью, мужчина ухватил второй рукой штанину Грозы долины Понтара в районе колена, оставляя на той грязные потеки.
Мародер не шелохнулся, позволяя себе насладиться зрелищем. Хмыкнув, он было собирался молвить что-то в ответ, но покалывание щеки от не характерно ледяного потока воздуха для этого сезона, заставил отвлечься. Дыхание обернулось не большим облаком белого пара. Эльф лишь небрежно отдернул ногу, пнув кмета, высвобождая конечность. Как именно клинок нанес последний удар по строптивому дхойне, сам Йорвет не обратил внимания, так как мысли уже были заняты другим.
Старые байки о всадниках бурь давно ходили средь разных народов. Однако эльфы всегда чтили свою историю и никогда не относились к истории пренебрежительно. На своем веку лично командиру никогда еще не доводилось встречаться с сородичами, отчего нисколько не страдал. Более того, столь удивительная встреча никак не могла быть случайной - уж в этом он был уверен. Ровно как и в том, что не мог ошибиться в собственных суждениях - Дикий гон спустился с небес.
Пространство и время со знакомым треском и холодом открывались перед ним. Миры не подчинились Эредину, но безропотно пропускали его вместе с воинами, будто крепость с распахнутыми настежь вратами. Привычный свет далёких звезд, тонущие в дымке кони и вновь твердь чужой земли. Ястреб поднял коня на дыбы и тот заржал, оповещая всех — король прибыл.
Вдали слышались крики. Эредин спешился, Навигатор и несколько Всадников последовали его примеру. Торопиться было некуда, он прямо перед собой послал Тернию. Путешествие между мирами она бы выдержала без проблем, но что действительно было ему любопытно, так это станут ли его воины слушаться её. Он приказал им, но кто знает? Для многих она оставалась предательницей, несмотря на то что уже многие месяцы стояла с ними в одном строю. Навигатор занёс руку над колдовским посохом и прошептал заклинание. Вырвалась вспышка света, мгновенно покрывая окрестности тонкой коркой льда. Они прибыли сюда как Дикая Охота. Ею же они и предстанут перед всеми, кто рискнёт встать на пути.
Эредин поднял голову, увенчанную шлемом-короной. Своих воинов он узнал сразу. Чуть подёрнутые паровой дымкой, они стояли на противоположном холме и безучастно взирали на деревушку. Терния выделялась среди них, даже с такого расстояния. Украшенная алой вуалью, она была особенно прекрасна … В своём ужасающем облике. Будто призрак мщения, вновь вернувшийся на поля сражений. Может даже Элирена? Нет, та Роза из Шаэрраведда была белой. Мерзлая же Роза была багрово красной.
Вновь вскочив на коня, Эредин направил его в сторону деревни.
— Навигатор, подай сигнал нашему передовому отряду. Пусть берут деревню в кольцо и медленно теснят всех к центру, полагаю, к колодцу. Эльфов и краснолюдов не трогать, если только они не начнут сами нарываться на меч. Люди меня не волнуют, — медленно Эредин извлёк свой клинок. Если эльфские народы и браться, то в текущий момент все же двоюродные. Если не сказать хуже — он прекрасно помнил свой дипломатический визит в Долину Цветов. Когда король поднял взгляд на холм, призрачные всадники уже исчезли.
Крики становились всё тише и тише, пока не исчезли вовсе. Навигатор старался на славу и постоянно поддерживал чары так, чтобы Король Дикой Охоты шагал уже по промерзшей и обледенелой земле. Не было нужды скрывать от Aen Seidhe кто он на самом деле, да Эредин и не стремился. Но первый, кого они встретят — это не король Aen Elle. Это оживший миф, который столько раз скоя’таэли могли наблюдать, несущимся по небу во главе призрачной кавалькады.
По сельской дороге кто-то бежал. Девчушка, совсем ребёнок. По человеческим меркам ей было едва ли больше пятнадцати лет. Завидев всадников, она упала на колени. Беспомощно хлопая глазами, она с ужасом взирала на приближающиеся силуэты. Прислуга на кухне. Или в саду. Возможно, если руки не сильно загрубели, помощь портным. Эредин быстро отогнал от себя эти мысли. Как он и сказал, люди его не волновали. Не успел он с нею поравняться, как в спину девчонке ударила стрела.
“Скоя’таэли не разочаровывают. Возможно они именно те, кто мне нужны. Людской род не будет ждать ни спасения, ни милосердия. И всё же, какие они звери. Ужасное расточительство”, — не обратив внимания на труп, Эредин с сопровождением проехал мимо. Деревня буквально утопала в пару. Колдовство Навигатора столкнулось с пламенем горящих хибар. Кажется, воины Дикой Охоты и скоя’таэли нашли взаимопонимание. Когда Эредин приблизился к колодцу, там его ждали уже гордые представители Aen Seidhe. По крайней мере те, в ком ещё не умер бойцовский дух. Своей статью и даже взглядом они были так похожи на Маргаритку из Долин. И в то же время даже Эредин, который не отличался особой проницательностью, видел между ними пропасть.
Король спешился. Почти мгновенно рядом с ним возникла пара воинов. Не нужно было искать предводителя этой банды. Он не пытался скрыться, да и Эредин был осведомлен о том, кого называют Йорветом. Его преданные — или запуганные — агенты из числа dh’oine замечательно справлялись и даже смогли кое-что разузнать о страшнейшем разбойнике в долине Понтар. Для того, чтобы узнать Йорвета, достаточно было знать о том, что тот одноглаз.
Эредин приблизился к Йорвету. Разница в их возрасте отлично демонстрировала чей народ пал, а чей напротив — возвысился. Король Дикой Охоты, чей голос многократно был изменен и многократно усилен чарами, громогласно спросил:
— Ты тот, кого зовут Йорветом?
Температура стремительно понижалась. Слух уже отчетливо улавливал цокот копыт, однако точного местоположения наездников, что рассыпались вокруг деревушки, было определить не возможно. Приоритеты изменились - ныне уничтожение местного населения отошло на второй план, уступая место куда более сложной задаче. Намерения Красных всадников были загадкой, более того Йорвет прекрасно отдавал себя отчет в их силовом потенциале. Посему, конфликт мнений был крайне не желателен. Неожиданно спустившийся туман ухудшил видимость, скрадывая детали. Высокие фигуры тенями мелькали то тут то там, оставляя за собой лишь отголоски предсмертных криков. Рывками передвигаясь к центру поселения, командир искал кого-то из подчиненных - ему требовалось убедится в том, что их не тронут.
-Йорвет! - послышался окрик за спиной. Три фигуры возникли из плотной пелены тумана, в которых одноглазый безошибочно узнал своих верных товарищей.
-Что с остальными? - без лишних церемоний, был задан вопрос. В зависимости от ответа, остроухий собирался отдать соответствующие приказы.
-Нас не трогают. Только дхойне. - чего таить, Киаран, что был давно знаком с известным эльфским разбойником, нервничал. Как и все остальные. Даже сам Йорвет с трудом представлял на что способны незваные гости и чем Сеидхе обязаны визитом своим давнишним братьям: Но.. уйти не удастся. Они сжимают нас в кольцо.
Стоит отдать Элле должное - хорошо отработанная тактика. Своим скромным визитом Всадники бурь одновременно внесли раздор в ряды скоятаэлей, заставив тех ощутить полную и всепоглощающую беспомощность перед натиском пришельцев и продемонстрировали свои намерения к диалогу, при этом не оставляя выбора отряду.
Йорвет молчал. Взгляд скользил по окружению, стараясь уловить еще какие-то детали, однако туман напрочь отрезал данную возможность. Остальные молчали в ожидании. Выстроившись клином, спинами друг к другу, они на всякий случай приняли оборонительную позицию. Собратья не торопили. Нервы шалили, однако они стойко ожидали, давая командиру шанс взвесить все за и против и, наконец, сделать правильное решение.
- Тогда, нам остается лишь принять их приглашение. - сталь запела, когда клинок был возвращен в ножны. Оставив пустые попытки анализировании ситуации, борец за права Свободных молча направился к середине поселения, приблизительно сориентировавшись.
Громкий свист огласил округу. Самый простой сигнал, не замаскированный под птиц, без каких либо ухищрений, гласил об отступлении. Все члены бригады, что так или иначе были частью сего безумного действа, наконец получили четкий приказ - сбор на лидера. Пока Дикая охота продолжала успешно зачищать деревушку, белки в полном составе, что был равен двадцати трем головам, собрались у колодца - старого и полу разваленного, но все еще действующего.
- Что им от нас..? - начала было темноволосая, статная Сеидхе, что до побелевших костяшек сжимала в руках клинок.
- Они сами нам поведают. - не дожидаясь окончания вопроса, тем самым предотвращая накатывающую истерику, ответил командир. В отличии от него, подчиненные все еще не решались вернуть оружие в ножны. Пальцы нервозно поглаживали оперенные стрелы в готовности выхватит одну и тут же пустить в полет.
Йорвет нервничал. Однако необходимость постоянно держать себя в руках, не давая повода собратьям усомниться в его стойкости, была обусловлена скорой деморализацией от не адекватного руководства. Одна осечка, одна не верная эмоция на его лице вполне могла растоптать уверенность всей бригады в нем. А именно на этом они сейчас и держались.
Присев на край колодца, облокотившись локтями на колени, командир ожидал. Впрочем, ожидание сие длилось не долго. Что же, иномирцы умели себя показать, в этом им стоило отдать должное. Тот пафос, что они демонстрировали, та сила как физическая так и магическая, что довелось увидеть не шла ни в какое сравнение с возможностями лесных жителей. Впрочем, что имеем тому и рады.
Они были огромными. В полтора раза выше. Всадники спешились, отчего сразу были расставлены приоритеты - командира их было определить не трудно. Вернее наоборот, только слабоумный не нашел из них лидера. Взгляд сверху вниз Йорвета не то, что бы раздражал, однако доставлял дискомфорт, отчего эльф поднялся на ноги. Что, впрочем, не особо решило ситуации. Искаженный, потусторонний глас резал уши, но никто из Сеидхе не выказал сомнения. Все, как один, подавали себя гордо, статно и бесстрашно. В какой-то момент командиру хотелось отшутиться - что за нужда заставила Короля дикой охоты разузнать имя обычного лесного убийцы? Впрочем, ситуация была не подходящей, как и собеседник. Посему, не изменившись в лице, Йорвет лишь еле заметно, утвердительно кивнул, подтверждая слова незнакомца. Разговор с грудой устрашающих доспехов, разумеется, был сомнительным удовольствием. Эльф не был знатоком и приверженцем этикета, однако правила хорошего тона знал. Знал, что собеседники не должны скрывать своих лиц. Так же знал, что прежде чем спрашивать чье-то имя стоит изречь свое.
Людей в деревне оставалось немного – скоя’таэли хорошо потрудились, выкурив способных оказывать сопротивление из домов, а беспомощных зарезав в постелях. Красные Всадники, послушные приказу своего бессердечного господина, лишь неторопливо прибирали учиненный младшими братьями
Изредка густое, словно парное молоко, марево прорезали звучные щелчки и короткий пронзительный свист – то запевал кнут, занесенный девичьей рукой. Спешившаяся Терния сбила с ног пару крестьян – граненый наконечник рассек воздух и врезался в мясо и кости, обращая невыразительные, но все же здоровые лица в безобразные маски с порванными губами и размочаленной дырой там, где должен был находиться нос.
Она действовала методично, спокойно, без малейшей злости – словно сворачивала головы курам. Ни одно лицо, ни один взгляд человеческий не отпечатался в ее памяти – когда все стихло и предсмертные стоны немногочисленных недобитков затихли, Терния уже не могла вспомнить, кем была ее последняя жертва: мужчиной, женщиной ли?..
Наконец, коротко выдохнув, всадница обернулась к центру селения, и как раз вовремя – Король Дикой охоты соткался из разреженного воздуха и ступал по земле, и от каждого его шага волной распространялся холод. Морозное прикосновение сковывало и пригибало к земле редкие островки незатоптанной травы, скручивало свесившиеся с крыш пучки сена. Казалось, в легких его свернулась зима – и с каждом вздохом она вырывалась, разливаясь ледяными узором на стеклах близлежащих домов. Но если в иное время то был бы признак грядущего торжества, отголосок долгожданного праздника, то ныне эти узоры символизировали увядание и смерть. Казалось, тени убиенных застыли в стеклах – Терния видела образы деформированных, перекошенных в крике лиц, видела пустые провалы глазниц в бахроме снега.
Безразлично повернувшись спиной к бестелесным призракам, она шагнула вперед – сквозь пространство – и потонула в короткой белой вспышке, чтобы мгновением позже оказаться подле своего владыки, между ним и сбившейся в кучку стаей белок.
Они напоминали детей в своей растерянности. Напряженные, на грани испуга, сейдхе нервно цеплялись за свои луки и мечи, настроженно поглядывали на явившихся из осенней тьмы исполинов.
И только их предводитель сохранял спокойствие. Он выделялся среди своих, этот Йорвет, так же, как выделялся Эредин среди Всадников – и дело было не в доспехе, не в оружии, даже не в отличительных знаках, вроде нашивок на плечах. В каждом его действии, взгляде, вдохе виделась уверенность существа, которому некуда отступать, потому что за спиной у него стоят товарищи, а потому единственно возможной тактикой было стоять насмерть, непоколебимой стеной.
Для сейдхе он был высок и широк в плечах, даже увечье – выбитый глаз – не казалось чем-то критичным. Всем он был хорош.
Только манеры – как у собаки.
Про себя Терния покачала головой: право слово, ну кто ты такой, чтобы требовать к себе обращения, как с равным? Лидер кучки всеми покинутых голодных оборванцев, напавших на человеческую деревню от голода и безнадеги. А туда же – норов показывает.
Впрочем, это давало свои плоды – скоя’таэли, вдохновленные уверенностью своего командира, все, как один, расправили плечи, задышали ровнее. Теперь они глядели не как пуганые серны, а словно лесные коты – взъерошенные, отощавшие, но все еще остававшиеся в своем праве. В какой-то степени это не могло не радовать – Терния ощутила затаенную горделивую радость за собратьев. Та мелькнула горячей искоркой – перед тем как ухнуть в ледяную воду.
- Ты говоришь с Королем Дикой охоты, Йорвет, - всадница заговорила первой на правах верноподданной – негоже монарху расшаркиваться перед бандитом. Искаженный магией голос двоился и вибрировал в воздухе, неприятно ввинчиваясь в уши, слова отдавались эхом, в котором при желании можно было расслышать как звонкие, переливчатые, так и грубые, скрежещущие тона. Однако ни голос, ни даже броня не могли скрыть женственности Тернии – она была тоньше, немногим ниже соратников, двигалась с большим изяществом, – тем, кому открыты тропы междумирья. Прояви уважение, дитя, и представься, как подобает.
Она замолчала, и укоризненное «не позорься» прохладной дымкой повисло в воздухе.
Посмешище. Даже “разбойники с большой дороги” было бы для них крайне деликатным названием. Не в последнюю очередь и из-за того, что Эредин видел в них не просто разбойников. Грязные, одичавшие и выглядящие как шавки — они всё ещё были эльфами. Или тем, что осталось от их наследия. Но в этот раз король не обманывался. Их давняя встреча с королевой Энид показала, что не стоит недооценивать противника. Даже если он всего лишь тень былого себя.
Однако всё, на что хватило разбойника — кивнуть. Это могло бы оскорбить, не разделяй их огромная пропасть. Отщепенец и король, надо же! Эредину следовало бы хохотнуть: ему-то казалось, что подобное возможно только в балладах менестрелей. В балладах с крайне скверным концом:
— Оставь. Ужели ты не видишь? Грозного Йорвета, грозу долины Понтара и самого свирепого из этих потешных скоя’таэлей сковал страх. Мог ли он надеяться, что столкнётся с живой легендой?, — издевательски проскрипел король, но мигом посерьезнел, — Прикажи своей ганзе спрятать оружие, бродяга. Я теряю терпение и дважды повторять не буду.
Нужен ли был ему Йорвет? Открытый вопрос. Его банда едва ли могла бы сделать что-то, на что не были способны Красные Всадники. Или даже Терния в одиночку — прошедшие месяцы сделали её идеальным оружием в арсенале Эредина. Но они имели свою ценность. Ценность, которой уже в своё время успела воспользоваться королева. Нет нужды гибнуть достойным, когда есть те, кто за славную идею готовы сложить головы. Известная история! Но с завидной регулярностью повторяющаяся вновь и вновь. Эредин медлил. Но дело должно быть сделано. А для того он должен заручиться поддержкой белок. Сомкнув латные перчатки на шлеме, Эредин явил своё лицо разбойникам:
— Узри истинного короля, Йорвет. И услышь то, что я скажу, — Эредин положил шлем на каменную кладь колодца. Он был в окружении верных солдат, но с занятыми руками чувствовал себя неуютно. К тому же, его новым знакомым нужно было дать немного времени на осознание, что они пошли от одного предка. И сейчас не время для братоубийственной битвы, — Вижу, ты уже вкусил кровь dh’oine. И теперь тебя не остановить. Ужасное побоище. Но нечего терять тем, кто ничего не имеет, верно?
Эредин фыркнул. Он подсознательно чувствовал симпатию к Йорвету. Он был из тех, кого даже предательство королевы не остановило. Лишённый всего, он продолжал свою борьбу. Случись иначе, король поступил бы также. Разбойник был воином. Тем, кого не покупают красивые слова. Но и Эредин прибыл не дипломатические речи изрекать. А значит была небольшая, но всё же надежда, что они друг друга поймут. Если же нет … Он исправит ошибки прошлого. Привычным ему способом — с помощью своих воинов и острого клинка.
— Взгляни на себя. Вот цена верности королеве, что стелится пред владыками dh’oine. О, во всех временах и мирах история едина: красивый идеал на флаге и несчастные, что в него верят. Я сочувствую тебе. И потому прибыл лично, — Эредин легко взмахнул рукой. Вьюга усилилась. Но среди обжигающе ледяного снега виднелись длинные шпили далёкого и тайного города, — В другом мире эльфы выстояли. Построили города, вспахали поля. Там не ведают ни войны, ни голода. И как разительно отличается твоё существование! Я предлагаю тебе то. что было украдено. Я предлагаю тебе вернуть смысл этой бесконечной битвы.
Король Дикой Охоты взмахнул рукой. Шпили исчезли, снежинки изображали теперь бушующее пламя, где то тут, то там проглядывались гибнущие силуэты. Простейший фокус. В своё время Ауберон обучил ему Эредина. И как часто старый король прибегал к подобному методу изображения. Не в последнюю очередь и из-за того, что любезно доставляемый Ястребом фисштех доводил Муиркетаха до состояния. когда тот не способен был вымолвить ни слова.
— Мир изменился, бродяга. И его жернова рискуют перемолоть в пыль всё то, за что ты сражался. За что гибли твои друзья. И если ты готов дать этому случиться, лишь скажи — я не буду тратить время, — Эредин вновь взял свой шлем и надел его. Желаемое показать он показал, теперь ход за Aen Seidhe, — Я призываю тебя отречься от лживых королей и служить тому, кто ведет истинных эльфов. Твои воины будут сыты, а раны излечены. Но я не желаю видеть увиливаний от ответа, ты вынесешь решение прямо сейчас. Потому как — прислушайся — мельница Предназначения уже начала свою работу.
Отредактировано Эредин Бреакк Глас (2017-09-26 00:04:41)
Йорвет видел много королей. Слишком много. И каждый из них требовал безоговорочного подчинения и подобающих почестей, на деле же оставаясь пустым местом. Да, Сеидхе всегда противился столь вычурным причудам владык - не потрудившись заслужить хоть мизера уважения и доверия, они вечно чего-то требовали и считали, что им должны. И король дикой охоты, увы, нечем от них не отличался, что не могло не разочаровывать. Не смотря на колоссальную разницу между дхойне и Аен Элле, власть, видимо, развращала виды одинаково. Надменность и высокомерие, с лихвой демонстрируемое так называемым королем перед собеседником не могла быть расценена как-то иначе, нежели в штыки. Все просто - ни о какой аудиенции сам Йорвет не просил, а посему и благодарным быть не за чем. Более того, струны его души абсолютно не трогал ни светлый лик владыки далекого мира ни его показательное снисхождение, которое тот пытался подать как благо.
Сеидхе видел слишком много таких. И был изрядно разочарован тем, что некогда собратья нынче были нечем не лучше, нежели обычные людишки, что погрязли в самолюбовании.
Женщину же, чьи попытки пристыдить убийцу, основываясь на собственным преклонениях оказались напрасны, мужчина и вовсе проигнорировал, хоть и выслушал, удостоив при этом терпимым взглядом.
-Король.. - словно пробуя на вкус весьма противное слово, одноглазый ухмыльнулся. Удивительная самонадеянность, неужели подобным представлением сему мужу, облаченному в груду доспехов, удавалось ранее склонить кого-то на свою, весьма сомнительную сторону? Оратор из него, прямо говоря, был паршивый. Умудрившись сперва указать на предательство Маргаритки, он предложил ровно то же самое, что предлагала она. И обещал, к слову, то же самое.
- Много королей ходит по этой земле. Если бы я приклонял колено перед каждым - кем бы был? - легкий намек выдавал в убийце бывшего предводителя не малого подразделения, которому не чуждо было ораторское мастерство. Ныне, не смотря на то что пришельцы смотрели на местных мародеров сверху вниз, они вели себя как обычные варвары. Йорвет же не желал погрязать в такой черни, сохраняя то самое былое величие своего народа в статности, подаче и речи.
-Ты можешь приказать своим подчиненным вырезать нас всех в течении минуты. Но, я никогда не буду служить тому, кто требует подчинения, не утруждая себя в необходимости доказать что достоин вести на смерть.
Йорвет за всю свою не слишком продолжительную для Сеидхе жизнь был в подчинении у многих командиров. Но не многие из них действительно заслужили уважение остроухого. Именно это заставляло его беспрекословно выполнять приказы, стоять до последнего. Он шел лишь за тем, в ком был уверен. И в итоге, стал таковым для собственных подчиненных.
-Ты пытаешься купить меня за черствую корку хлеба, словно голодной собаке швырнув ее к ногам. То же самое в свое время делала Маргаритка. - продолжая мерно, спокойно выговаривать слово за словом, эльф не пытался выглядеть вызывающе. Вовсе нет, напротив - он не желал уподобляться своим сородичам, что ныне предстали перед ним.
Отредактировано Йорвет (2017-10-02 17:12:51)
Вы здесь » Ведьмак: Глас рассудка » О людях и чудовищах » Ночь длинных ножей (Темерия, август 1269)
