В отдалении меж зеленых крон маячил рассвет, озаряя первыми лучами сумрачный лес. Ни малейшего дуновения ветра, ни ночной прохлады. Затяжной жаркий август изматывал, в то время как организм отчаянно требовал прохлады. Прохлады, пищи и воды, которая, к слову, закончилась пару суток назад. Состояние было при паршивое. К общей дикой усталости и истощенности от отсутствия питания, добавлялась дикая головная боль, что мерными ударами отбивалась в висках. Слизистая глаз пекла, словно выжжена огнем. Ноги казались ватными, осложняя ходьбу.
Надо было спешить. В ближайшее время жизненная необходимость выйти хоть к какому-то водоему или селению, поджимала. Она заблудилась. Заблудилась, потеряв требуемое направление в ночи и теперь шествовала по наитию неведомо куда, уповая на благоприятное стечение обстоятельств. Однако с каждым минувшим часов эльфка слабела, ее состояние ухудшалось, в то время как шансы на выживание ничуть не возрастали.
-Нихрена меня жизнь не учит..
Жар пробирал все тело. Когда именно началась лихорадка сказать было сложно, но терзала юношеское тело не менее суток, отчего испачканная рубаха взмокла и прилипла к телу. Не теряя время на привалы, очевидно считая что каждое промедление сокращает часы ее жизни, Киа делала шаг за шагом в неизвестном ей направлении. Вот уже сутки взгляд ее не находил ничего съестного по пути, возможно именно потому, что глаза были стеклянными и порой мутнели от бьющего жара. Но она не сдавалась. И не из такой передряги удавалось выбраться.
Как вообще получилось, что юная эльфка в одиночку решила пересечь лесную долину? Маэнул сама не знала к чему стремится. В поисках лучшей жизни, становления на ноги, поисков себя она кочевала из поселения в поселение. Ныне же она была ориентирована на войну. Где война там и заговоры. Где заговоры - там убийцы. Где убийцы, там трупы. Горы трупов, которые можно обобрать до нитки. Они против не будут, им уже не требуется все это бренное барахло.
Солнечный луч мелькнул по бледному лицу, резанув глаза. Скривившись, эльфка отпрянула назад, оступившись. Мир на мгновение пошатнулся, пользуясь заминкой и в следующий момент, чудом нашарив рукой тоненький ствол растущего рядом дерева, светлоголовая с глухим ударом пришлась спиной о шероховатую кору, облокачиваясь и постепенно сползая наземь.
- Хорошо, всего пару минут - решила для себя неприкаянная, прикрывая пекущие глаза. Жуткий гул в голове, с которым кровь струилась по венам не давал покоя. Казалось, болело все, ноющим неприятным чувством медленно вытягивая из организма все силы.

Отредактировано Киа Маэнул (2017-09-10 17:39:33)

Пару минут затянулись, утратив счет времени. Усталость тяжелым грузом погребла под собой, затаскивая своими липкими, темными щупальцами в тревожную дрему. Снов не было. Усложненное поверхностное дыхание периодически прерывалось из-за пересохшей глотки. Потрескавшиеся губы отдавали болью с каждым тяжелым вздохом. Сознание не желало возвращаться, хотя разум настойчиво твердил о необходимости собраться с силами и вновь выдвинуться в путь.
Солнце полным желтком красовалось в небесной синеве, повиснув над лесом. Земля отдавала жаром, словно в недрах ее кострища огромными языками пламени облизывали почву с обратной стороны.  Стекая по лбу, тонкие капли испарины спускались к щекам, перебираясь на подбородок. Соленые, они жгли микротрещины на коже, появившиеся от обезвоживания.
Мягкую, словно обволакивающую тишину разрезал чей-то не знакомый голос. Чувства отреагировали не сразу, с не большой заминкой. Дернувшись, не поспевая за собственными мыслями, девушка в спешке выхватила нож из сапога. Но, к сожалению, реакция в таком состоянии изрядно подкачала. Голова закружилась, зрение так и не смогло сфокусироваться на требуемом субъекте. Слабость на мгновение овладела телом, а когда эльфка вновь смогла вернуть контроль над конечностями, уже лежала на боку на сухой, горячей земле. Так безалаберно брякнуться на бок - наверняка смешное зрелище. Смешное, да только не для нее. Управлять собственным телом уже не было сил.
-Сука.. - лишь тихо выматерилась она на всеобщем, все еще пытаясь настроить зрение на незнакомце. А тот упорно не хотел показываться, оставаясь для Мануэл пятном с расплывчатыми очертаниями и не характерными, странными движениями. Пальцы сжали неприятно теплую рукоять ножа. Словно чужие, они не желали с требуемой силой зафиксировать оружие, давая попытку остроухой повторить неудавшийся выпад.
Все последующие слова незнакомца более не трогали разум скитальца. Веки сомкнулись, даруя глазам спасительный покой. Сознание ускользнуло, уступая место сумбурной горячке.
-Посиди, дочка. Посиди тут, подожди пока я вернусь. - пронесся отголосок где-то в голове до боли знакомым голосом. Голосом, что заставил сердце жаться в спазме боли и одновременно ярости, злобы и отчаяния.

Тревожные видения мелькали в сознании, окутанном жаром. Бессвязные отрывки прошлого, обиды, сконцентрированные на самом больном.
-Лгунья.. - порой срывалось с пересохших уст девушки, однако веки все еще были сомкнуты. Сколько времени прошло - не известно. Однако жар понемногу начал спадать, уступая место более спокойному сну.
Когда светлоголовая пришла в себя, на улице уже было темно. Свинцовые веки никак не хотели подниматься, в то время как слух уже воспринимал все внешние звуки, начиная рисовать приблизительную картину происходящего. Когда наконец Мануэл справилась со слабостью и сконцентрировала зрение на окружении, была не на шутку удивлена.
Сарай, освещаемый всего несколькими свечами, был тем не менее знатной роскошью для существа, что привыкло ночевать в лесу под ворохом листьев. Рука чуть скользнула по шероховатой обивке кушетки. Плетение под пальцами казалось столь непривычным, а жесткая по всем параметром мебель по сравнению с сырой землей оказалась словно перина. Покосившиеся своды помещения по углам побила плесень, отчего воздух был немного спертым. Детально, насколько это было возможно в нынешнем состоянии, изучив не высокие своды сарая, Киа все таки заставила себя повернуть голову, дабы окинуть взором того, кто сидел неподалеку, около одной из свечей.
-Да ты мальчишка.. - делая упор именно на возраст, тихо, ломающимся голосом, что еще не обрел силу, молвила. Сородич (а сородича она признала в молодом парнишке сразу по смазливой мордашке) был весьма юн. И дело было вовсе не в не увядающей эльфской молодости. Не смотря на безобидный внешний вид присутствующего подле, Мануэл резким, нос мазанным движением руки проверила наличие рубахи, что ранее была застегнута на все пуговицы. Жизнь единожды уже научила ее, чем может закончится общество с противоположным полом. Впрочем, нынче вся одежда была на месте, что не могло не радовать.
-Ты меня сюда приволок?.. И куда это, сюда? - мысли путались, сумбурным комом роясь в сознании. Невозможность того факта, что уже на краю пропасти ей был дан очередной шанс на жизнь в лице этого бледного, худощавого мальчишки казалась наваждение.

Болезнь выедала изнутри. Сжигала, лишая сил. Благо, эльфка была обладательница достаточно сильного иммунитета и в более менее сносных условиях вполне могла бы выкарабкаться сама. Однако эти самые "сносные" условия были как раз таки недостижимы.
-Зачем? - резко оборвала нового знакомого остроухая, когда тот признал в себе спасителя, что черт знает откуда тащил ее, ведомый неизвестными намерениями. У Кии был сложный характер. И это еще мягко сказано. Свыкшаяся с тем, что существует в гордом одиночестве, не распыляясь на благодетель, Сеидхе не видела смысла в бескорыстной помощи. Глупое чувство жалость. Глупое и бесполезное. Именно оно доводит разумных существ до угрызений совести, заставляя жертвовать своим благополучием ради эфемерного понятия. Всегда есть какой-то смысл, какие-то мотивы. Именно их нынче она хотела услышать от мальчишки, что сам сводил концы с концами. Худой, в плечах он казался уже самой Маэнул. Вот тебе и спаситель.
На все предостережения златоглавая отмалчивалась. Мыслительный процесс о том, как можно ситуацию вывернуть в еще более удачное русло, пошел. Прикидывая как в будущем можно достать пропитание, как нажиться на местных кметах, как обнести чью-то скудненькую казну и сбежать оставаясь безнаказанной. Все будет, стоило лишь окрепнуть и стать на ноги.
Разумеется, проблемы с передвижением мальчишки так же не остались не замеченными. Поэтому становилось еще более удивительным как же он транспортировал бессознательную Кию и на кой ему вообще был весь этот геморрой.  Что именно мешало эльфенку переставлять конечности, Маэнул не понимала, но то что это давалось ему с большим трудом - факт.
Стакан с жидкостью был полностью осушен. Жадно, умудрившись подавиться, припав обветренными губами к краю чаши, эльфка глотала столь желанную ранее воду. Приподнявшись на локтях, откашлявшись и переведя дух, она наконец перевела взгляд на того, кто в очередной раз даровал ей шанс на жизнь. Бледный, исхудавший. С потухшим взглядом.
-Спасибо. - лишь тихо произнесла, справляясь все еще с першащим горлом: Сколько я могу здесь находится?
Маэнул никогда не была любителем пустословить. В большинстве своем,о на всегда была резкой, однако краткой, спрашивая действительно то, что интересует. Имя она огласила не сразу. Повисшая тишина о многом могла рассказать, учитывая что золотые глаза тут же скользнули куда-то в бок, разрывая зрительный контакт. Столь шаткая подача себя же, настырность что можно было разбить всего одним банальным вопросом. Удивительно, что за столь длительные годы, она так и не привыкла полностью представляться. Порой, ей действительно хотелось произнести полностью собственное имя, распробовав как оно на вкус. Как звучит, повиснув в воздухе. Но каждый раз натыкаясь на собственно отстроенную стену в сознании, борясь с собственной тлеющей яростью, она молчала. Вновь и вновь.
-Киа. - наконец изрекла, вновь опускаясь на спину, тут же поворачиваясь к собеседнику спиной.

Мальчишка ничего более выспрашивать не рискнул. прочем, Маэнул именно этого и добивалась, показательно развернувшись к собеседнику спиной. Усталость многотонным камнем давила на тело, вдавив в жесткую лежанку.
-Глупо это - подбирать незнакомцев в лесу и позволять им оставаться на неопределенный срок. -подумав про себя, она лишь недовольно фыркнула. Мальчишка, по ее мнению и не долгосрочным наблюдениям был слишком мягко характерным.  Слабым и глупым, не предусмотрительным. Но лишь благодаря этим его качествам, она сейчас не доживала свое где-то в лесу, а умастилась на достаточно мягкой поверхности, свернувшись в комок.
Притупленное чувство голода уже давно не действовало на сознание. Организм продолжал мерно истощаться, пуская в расход какие-никакие мышцы и скупые остатки подкожного жира, что бы хоть как-то протянуть. Впрочем, наличие воды уже было огромным плюсом. Булькая в животе, всего одна выпитая кружка казалось канула в лету, так и не восполнив потребности организма в жидкости. Поэтому, когда Ренвейн упомянул про кружку, она сиюминутно осушила емкость залпом.
Вновь заснуть оказалось не простой задачей. Настороженность не позволяла расслабиться, в то время как вновь накатывающая температура играла злую шутку с сознанием. Казалось, ее кинули прямиком в костер. Игривые языки пламени будто обжигали кожу, но боли как таковой не было. Горячий ком, что находился внутри девушки, отдавал жаром, а в следующую секунду кидало в озноб. Холод наступал мгновенно, заставляя проступившие ранее капли пота словно льдинками впиваться в кожу. Маясь в лихорадке, едва опускаясь в дрему, будто ныряя в водоем, эльфка уже спустя пару минут была вынужденна приходить в себя, неосознанно ворочаясь.
Ночь выдалась тяжелой. Организм, не имея каких-либо ресурсов для поддержания жизненных функций, не справлялся с хворью. Иммунная система без какой либо пищи, не давала отпор. С утра златоглавая не проснулась. Более того, она даже не услышала как ушел ее спаситель. Однако, к середине дня отдых начал постепенно приносить плоды. Лихорадка отступила, качели с перепадами температуры отступили. Повышенная температура хоть и держалась, однако сон стал куда более глубоким, а дыхание мерным. Когда хозяин жилища возвратился, было уже темно. На этот раз, Киа услышала, как скрипнула дверь, чьи петли давно никто не смазывал. Как шелестела солома под ногами, как неравномерные шаги рассказывали о перемещениях мальчишки. Она слышала все, но вынырнуть из плотной пелены дремы было очень сложно. Головная боль спазмами сковывала, в то время как организм находился словно в энергосберегающем режиме, не позволяя расходовать последние капли жизни.

-Не так громко.. - промямлила сквозь спадающую пелену сна  девушка. Момент пробуждения давался с трудом. Словно барахтаясь в мутной воде, пытаясь вынырнуть на ружу что бы судорожно ухватить ртом глоток свежего воздуха, она сражалась в камнем что плотной бечевкой был привязан к ноге, не позволяя всплыть. Оторвав словно склеенные друг с другом веки, эльфка не без иронии отметила что в помещении вновь полу тьма. Проспав практически сутки, особого улучшения самочувствия она не ощущала. Голова звенела так, что казалось сейчас лопнет. Таким назойливым, настойчивым сигналом организм свидетельствовал о том, что какие-либо запасы возможного белка, накопленного ранее в организме, истощились до предела.
Несколько минут понадобилось просто, что бы вновь начать контролировать собственное тело. Постепенно возвращались ощущения, ранее притупленные забвением. Так же мозг начал вникать в слова, смысл которых молодой человек пытался донести до девушки, прерывая ее сон. Общее состояние было гадостным, если не сказать хуже. Хотя, стоит отметить, из плюсов все же был тот факт, что температура более менее остановилась на одной отметке, пусть и выше нормы. Неуклюже перевалившись на бок, подведясь на локтях, Киа все же нашла в себе силы присесть на краю кушетки. Выглядело это конечно достаточно скверно - словно мертвый восстал из могилы. Косматый, не умытый, бледный да еще и грязный. После каждого движения остроухая старалась выдержать не большую паузу, давая врем головной боли немного стихнуть.
Общи улов спасителя по объему был достаточно не мал, однако, по мнению самой эльфки, совсем не сытен. Без мяса или крупы овощи лишь немного сытнее воды, но не более. Тем более помидоры и огурцы. Эти вообще по пищевой ценности напоминали отягощенный воздух, который забивал живот но никогда не давал чувства насыщения. Наблюдая мутным взглядом за хлопотами хозяина жилища, Маэнул не могла не приметить мохнатую наглую задницу, что все это время свернувшись мясистым клубочком мурлыкала у себя на месте.
- Мм... может, кота твоего съедим? Без мяса, я не представляю как ты питаешься.
Впрочем, становилось понятно почему Рейвейн был столь щуплым, худым и бледным. Сидя на одних овощах, парень вряд ли имел право на доминирующее место в пищевой цепочке.
Хотелось ополоснутся. Смыть с себя слой грязи и пыли, что налип в процессе постоянной температурной агонии. Рубашка не единожды пропитанная потом, казалась тяжелой и не приятной. И хотя девушка почти все время проводила в лесных дебрях, мешающая дышать чумазость не была в чести, пусть и не вызывала брезгливости.
-У тебя нет какой-нибудь рубахи?

Когда в руках появилась чаша с водой, эльфка не поняла. Запоздавшая реакция и незаинтересованность в происходящем не позволяла остроухой уследить за всеми действиями молодого собеседника, лишь изредка успевая за акцентами содеянного.
-Уссусь - подумала она, залпом осушая емкость, хотя жажды вовсе не чувствовала: Точно уссусь.
Реакция хозяина жилища оказалась весьма забавной, что не могло оставить бродягу безразличной. Не меняясь в лице, лишь едва растянув уголки губ в легкой ухмылке, она ухватилась за ниточку разговора, переводя его в забавное, по ее мнению, русло.
-Я согрею твою постель куда лучше, не волнуйся.
Маэнул предполагала, что реакция калеки весьма развлечет ее скучное существование. Даже если тот скроет смущение, не отреагирует или и вовсе разозлится - эффект будет достигнут.
-Впрочем, если ты никогда об этом не задумывался - я даже завидую тебе. - для Кии было вполне обыденно распотрошить да употребить в пищу не большую кошачью тушку либо же собаку. Собаки, как правило, чаще были болезненными. А вот коты вполне себе ничего. Светлоглазая прекрасно знала, что животное - не самое худшее, что можно съесть. О нет, на собственном примере она помнила насколько силен эмоциональный барьер и насколько суров голод.
Ощущение, когда она впервые попробовала человеческой плоти тяжелой отметиной высечено в ее разуме. Тогда, она была в отчаянии. Голод туманил разум, толкая на безумные поступки. И все, что у нее было, это хладный труп такого же исхудавшего путника, как и она сама. И тогда пришлось решится на отчаянный шаг. Ранее, она не встречалась с границами собственной морали, из-за чего считала что все сможет перенести лишь бы выжить. Но оказалось, что и у ее воспаленной психики есть рамки, которые нельзя переступать. Сколько тогда блевала - не помнит. Мясо воняло и было ужасным на вкус, но вполне съедобным. Вот только организм выталкивал его обратно, стоило только проглотить. И абстрагироваться никак не получалось.
Долго искать замену своей одежке не пришлось. Без разбору ухватив первое, что попалось под руку, она вытянула из мешка льняную рубаху с потертой вышивкой у ворота. Смазанными движениями расстегнув собственную, не потрудившись даже отвернуться, не желая совершать лишних телодвижений и при этом бередить и без того больную голову, эльфка спустила одежду по обнажившимся плечам.
Картофель безусловно должен был быть куда более питательным, нежели водянистые овощи. В этом Ренвейну стоило сказать спасибо - все таки, парень потрудился достать действительно нечто весомое.

Трапеза проходила в полной тишине. Парень оказался скучным и дальше подтрунивать над бедолагой сил у эльфки не было. Впрочем, пища, что теперь приятно грела желудок, была замечательным дополнением к крыше над головой и длительному сну. Правда, уже после ужина больную вновь потянуло в царство Морфея - организму требовалось время на восстановление. Опустошая посуду, она все время смотрела перед собой, в гипотетическую точку в пространстве. Раздумывая над дальнейшими действиями полностью поглотили светловолосую, отчего она и взгляда не кинула на хозяина сего скупого дома, что сидел ровнехонько напротив. Со стороны, наверно, смотрелось весьма странно. Впрочем, если речь шла о Маэнул, это понятие повсеместно преследовало Сеидхе.
После ужина, благодарности не последовало. Киа и вовсе не собиралась произносить ни слова, отчего диалог, что пытался начать Ренвейн о будущей добыче, остался так и оборван, без ответа. Она словно его не слышала, оставаясь на своей волне. О чем думала путник? Все просто. Через несколько дней, паразитируя на мальчишке, ее состояние улучшится. Далее же стоит начать крутится. Осмотреть округу, сделать выводы о поселении, его расположении относительно более крупных поселений, количества охраны, зажиточных кметков и прочего. Надо было решить, что делать дальше. И коль судьба занесла девушку в место обитания человеков, дав кров и скрытность, упускать возможность остроухая не собиралась.
С насыщением пришла усталость. Глаза стали слипаться, словно в них засыпали песка. Бухнувшись на свое и без того належанное место, светлоглазая свернулась калачиком, отмечая неприятный холод, отдаваемый землей.
-Тебя завтра снова весь день не будет? - лишь тихо спросила она, не поворачиваясь к собеседнику. Для чего именно была нужна эта информация одному черту известна. Впрочем, Ренвейну этого знать  было не обязательно, как и то, чего себе успела надумать весьма ушлая светлоглазая. Нет, она вовсе не собиралась обводить вокруг пальца калеку, который и без нее еле сводил концы с концами. Вообще, мальчишка казался слишком мягким и не способным на действительно серьезные поступки, что изменят его скудную убогую жизнь. И именно это заставляло его и дальше копошится в сене сарая, лопая на ужин помидоры да запивая пресной водой. Что же, новый день покажет...

В сон Маэнул провалилась быстро, даже чересчур. Организм, что получил хоть какое-то питание, теперь мог в полной мере избавляться от вируса. Впервые за не малый промежуток времени, сон оказался мерным и спокойным.
Проснулась остроухая к полудню. Солнечные зайчики, пробиваясь сквозь запыленные ставни раздражали, нагло выдергивая из столь сладостного состояния. Но ничего не поделать, ведь едва приоткрыв глаза, сон тут же улетучился как не бывало. Стоит признать, самочувствие было на много лучше. Головная боль отступила, наконец позволяя свободно мыслить. Присев на кушетке, мародер окинула оценивающим взглядом хибару - смех да и только.
-И его устраивает это.. - тихо произнесла в слух с долей сарказма, понимая что с такими потребностями далеко Ренвейн не уйдет.
День Киа провела праздно, вылеживая бока. Лишь бегло проведя ревизию всех пожитков калеки, придя к выводу что ничего интересного тут и в помине не водилось, светлоголовая целенаправленно дожидалась вечера. План уже созрел в ее головенке и ныне лишь обретал более конкретные формы, оттачиваясь.
На дворе уже стемнело, когда эльфка впервые покинула помещение, в котором несколько суток провела в болезненной лихорадке. Дикое желание наконец смыть с себя всю раздражающую пыль пересилило. Найдя взглядом не крупную бочку с дождевой водицей, светлоглазая не долго думая сбросила с себя рубаху и портки - сарай стаял в отдалении, сюда вряд ли кто-то залетный захаживал. Не смотря на теплые вечера, вода не баловала температурой. Скоро ополоснувшись и вновь втиснувшись в одежду, эльфка даже потрудилась вымыть волосы что вскоре грозились стать похожими на сосульки.
Когда же вечерняя возня в поселении подутихла, Маэнул осмелилась обойти округу. Осмотреться стоило лишь только для того, что бы в будущем знать куда и зачем можно наведаться. Впрочем, даже нынешняя ее не долгая прогулка принесла свои плоды.
Легким, давно привычным движением выломав замок в чей-то сарай, который не охранялся псинами, мародер успела спереть несколько куриных яиц да прихватить одну молодую куропатку, мгновенно свернув той шею на месте, прежде чем остальная живность подняла крик. Мгновенно выбежав из двора, остроухая кинулась на утек, не дожидаясь пока хозяева всего этого праздника жизни выйдут на звук возни.
Стоило признаться, бегать было еще рано. Очень рано. Сбившееся дыхание, не равномерное сердцебиение, нахлынувшая слабость. Мелькнув в рощу, Киа засела за одним из крупных деревьев, пережидая. Надо было затаиться - если будет погоня, запутать следы. Но таковой не последовало. А посему, часа через пол девушка вновь очутилась на пороге покосившегося сарая со скромной, но все же добычей.