— Вот уж, ей-ей, не понравились бы тебе лекции и нравоучения в Бан Арде. Знаешь чему там учат молодых чародеев?, — Себастьян поёрзал, — Учат там тому, что высшее благо - магия. Магия, вот, понимаешь? Все кого ты любишь, кто был тебе дорог — это пустое. Есть лишь магия и познание.
   Конечно, Себастьян лукавил. Конечно в магической школе его учили тому, что суть в магии. Но, то ли от личной обиды, то ли от желания понравиться девушке, он здорово всё передергивал. Бан Ард обучал лишь тому, что магия - незыблемая константа мира, которая существовала ещё до человечества и почти наверняка это самое человечество переживет. Что Сила вокруг нас,пронизывает весь окружающий мир. Любовь, привязанности — всё это не чуждо чародеям, которые держали адептов в ежовых рукавицах. Но как бы оно там не было, магия лишила его самого дорогого и любимого человека — сестры-близнеца. Как же вот после таких дел её любить? Верно, решительно никак.
   — Чародеи … Они другие. Все эти вот их тайные знания, заклинания. Разборки с участием тех же заклинаний. А уж сколько они живут! Можно ли их после такого вообще людьми считать?.. Я не знаю. Но вот что я знаю — можно бесконечно рассуждать о пользе магии для всех-всех, но про людей они даже не думают. Разве что как от мошкары не отмахиваются. Конечно, они ведь всего лишь людишки, а у них там дело великой магии! Чтоб её …
   Он уж было собирался продолжить цитирование своих несуществующих черновиков “О деле магии и её роли в жизни людей” магистра Себастьяна фон Эймара, как вдруг внезапно Маэв … Поцеловала его! Легко и невинно, будто ребёнок. И вот таким вот хитрым маневром она достигла сразу целых две цели. Во-первых, адепт мигом умолк. А во-вторых, из без того усталый ум мигом заполнили сотни тысяч идей, толкающихся и роящихся что злобные пчелки. Что теперь ему делать? Страстно накинуться на неё, покрыв милую блондиночку поцелуями? Нежно взять за ладошку, да сказать что-нибудь нежное? Нет, наверное тоже её поцеловать. Вот так вот. Нежненько, деликатно. Или же …
   Что там ещё юный горячий барон собирался делать с юной барышней — тайна, покрытая мраком, потому как бадью наконец принесли. Игриво прикусив подбородок Себастьяну, Маэв поднялась с кровати и отправилась к двери. Себастьян перевернулся на бок, по направлению к ней. Вот уж дела так дела. Он собирался что-то добавить, как вдруг внезапно раздался не призывный плеск воды, суляющий чистоту и свежесть, а взрыв. Взрыв! Себастьян мигом вскочил с кровати и кинулся к двери.
   “Пахнет жженой лошадиной известью. Огня нет, хлопок не очень громкий. Ой-ёй, это же картечь”, — судорожно соображая, Себастьян зачем-то перебирал в голове рецепты бомб. Вот и говори после этого, что “накаркать” — это всё глупые деревенские суеверия и ни одному здравомыслящему человеку в голову не придет списывать на это свои беды и невзгоды. Мэв успела захлопнуть дверь, а потому урон получила куда меньший, чем могла бы. Подхватив её под руки, Себастьян оттащил наёмницу вглубь комнаты, к столу и окну. За дверью слышалась ругань, а в проломы то и дело заглядывали злобные морды. Меч все ещё лежал на столе, но фон Эймар прекрасно осознавал какой из него фехтовальщик, особенно когда за дверью толпа с бомбами. Маэв, кажется, потеряла сознание. И, что ещё хуже, была ранена под ребро солидной такой щепкой. И он должен защищать теперь не только себя, но и её. А ведь так удобно можно было бы рвануть через окно …
   Сейчас или никогда. И хорошо, если просто никогда, а не в результате отточенной стали под ребрышко. Себастьян глубоко вдохнул. Дверь скрипнула. Ничего. Снова и снова. Секундочку, кажется оно! Удивленный самому себе, адепт все же смог нащупать силу. Так мало. Он чувствовал как энергия резонирует на его пальцах. Движения стали тяжелее, пассы руками давались так тяжело, будто он пытался нашарить что-то в бочке с медом. Но теперь магия снова с ним. Он не был магистром и не мог обрушить на врагов огненный шторм. Но всё же что-то умел. Как можно более чётко прогорланив заклинание, Себастьян завершил формуле и выкинул руки в сторону нападавших, которые осмелев решили всё же войти. В них ударило мощным потоком силы, тут уже отбросив назад. Под музыку стонов, ругательств и звуков катящихся по лестнице тел, Себастьян наколдовал как сумел несложный барьер на двери и, наконец, смог переключить своё внимание на девушку. Вторую за сегодня, кто пострадала по его вине. Не рискуя трогать щепку, он легонько пошлёпал её по щекам:
  — Маэв? Маэв! Прошу тебя ...

Очнулась! Маэв была жива, а это главное. Ну, во всяком случае так молодому барчонку казалось. Но главным оставалось то, что прямо сейчас к ним хочет ворваться банда и вряд ли можно уповать на их миротворческие настроения. Складывалось всё, надо сказать, отвратно. Но магия с ним, а значит … Да вот в итоге оказалось, что ничего это не значит. Прижав наёмницу покрепче, Себастьян пробормотал:
   — Как же это, чаровать не смогу? Я ведь только … Да неважно. Сейчас-сейчас, только потерпи немного, — аккуратно опустив девушку на пол, Себастьян подошёл к своей сумке. Она права — самую капельку времени они смогли отвоевать. Но соображать нужно быстро, решительно, а главное результативно. В таком состоянии она идти не сможет из-за боли. Значит, нужно снадобье, а там уж и до лекаря дойдут, ведь её ножки не были задеты взрывом. Фон Эймар раскрыл свою сумку и принялся там копошиться — точно должно быть что-то от боли! Он же путешественник, в конце концов. Желчь кастрированного кабана, соки трав, различные магические субстанции, которые ох как хороши в лаборатории и совершенно бесполезны здесь, в какой-то корчме на задворках королевства. Зря он так, конечно, о Корво, но тем не менее.
   “Да что же такое. О. Вот это может сгодиться”, — Себастьян извлек маленький пузырек лаунданума, настойки на спирту и сушеном млечном соке. С сомнением осмотрел его: снадобье было сильнодействующим и в некотором роде идеальным,если бы он собирался споить Маэв и оставить её тут на растерзание банды. Вариант был, мягко говоря, сомнительным, а потому не рассматривался. Повернувшись к намёнице, он присел:
   — Вот, возьми. Выпей половину пузырька. Заклинаю, Маэв, только половину! Глотнешь лишнего и не сможешь идти.
   Снабдив её снадобьем, адепт вернулся к сумке. Мэтр Бурах был бы доволен — его бывший студент действовал слаженно, осторожно и холодно. Почти как на занятии. Близость опасности пусть и родила сначала некоторую панику, сейчас уже отпустила барчонка: вряд ли забиться в угол и просить о пощаде было хорошим выходом. Даже если очень настойчиво звать маменьку. К тому же Маэв, несмотря на ранение, подала хорошую идею: бомба! Он сам недавно хвалился ей, что может собрать самум буквально на коленке. Вот только времени собирать бомбу не было. Правильную бомбу, по крайней мере. Вот только она была и не нужна — каждый в Бан Арде знал как немного пошалить в случае необходимости. Особенно когда все ингредиенты на руках:
   — Маэв, слушай внимательно. Как только сможешь встать, отходи к окну. Как будешь готова бежать — давай сигнал. Швыряем им бомбу и удираем по крышам, верно? Так и поступим. Я почти готов.
   Выудив из сумки парочку наиболее ценных компонентов, Себастьян сунул их в карман. А вот сумку все же было жаль, минуло всего пара месяцев как он её купил. Но своя шкура, как известно, представляет высшую ценность. А симпатичная шкурка молоденькой блондинки — дважды высшую. Аккуратно сложив склянки с нужными компонентами, Себастьян вынул пробки. Главное, чтобы раньше времени не рвануло, ослепив и его, и Маэв. На магию он уже и не рассчитывал, хотя сам не до конца понимал почему, а потому с помощью огнива подпалил верхний край сумки. Если расчеты верны, то теперь его скромный хабар представляет собой ничто иное как самый настоящий саммум. Не такой изящный как хотелось бы, но действенный.
   — Маэв?

Себастьян собирался уж было ответить не-Маэв, но та призвала его к молчанию. И в самом деле, кто-то решил сунуться в комнату для проверки обстановки. Со скрытностью у этого энтузиаста были явные проблемы: дверь, превратившаяся в кучу щепок на полу, хрустела громче, чем самая яростная проповедь клирика Вечного Огня. Наёмница подалась вперед. Адепт хотел было задержать её, оттащить за руку, но из соображений сугубо тактических делать этого не стал. Во-первых, потому что всё равно не послушается и устроит кутерьму. А посторонние звуки — это верный сигнал к тому, что надо бы ввалиться целой толпой. А во-вторых, потому что в таких вопросах предпочел ей довериться. В переулке-то она его, если опустить продолжение и разного рода хитрости, что обретут легендарный статус и будут известны любому любителю погулять по подворотням, сразила буквально в пару движений. А значит кое-что все же умела.
   “Как это так, рядом с ней нельзя колдовать? Я ведь колдовал. Она, конечно, потеряла сознание, но всё же … Что блокирует магию? Ну, нет силы или формула не та — это понятно. Двимерит — старая история. Что же ещё …”, — сохраняя спокойствие, Себастьян проводил взглядом Маэв, всё же сумевшую твердо стоять на ногах и принялся легонько раздувать пламя. Себастьян был самым обычным студентом. Бабы, выпивка, в строжайшей секретности азартные игры. И иногда, конечно, учёба. Не знал, да и не мог знать, он о проклятии Чёрного Солнца, что когда-то так будоражило умы магиков. Потому как история эта случилась ещё до его рождения, а после оного, надо сказать, изрядно захирела. Дворяне не спешили высказать Братству Магов своё недовольство, а последние лишний раз о своих деяниях на этой почве не распространялись. Тема этого проклятия поднималась в магическом сообществе, но далеко за пределами ушей адептов Бан Арда. И это лишь в общих чертах! А о деталях Чёрного Солнца могли знать лишь те, кто непосредственно желал этот феномен изучить. Словом, кто угодно, но не Себастьян фон Эймар.
   Маэв расправилась с наёмником, который собирался поглядеть какие тут дела и вернулась к окну. Немым сигналом она дала понять Себастьяну, что медлить нет смысла и прыгнула в окно. “Вот сумасшедшая” - только и успел подумать адепт как послышались торопливые шаги. И шагал в этот раз не одинокий растяпа. Фон Эймар аккуратно сложил сумку причудливым конвертом с посланием, которое нападающим явно не понравится. Быстренько добежав до дверного проёма, он оставил свою “бомбу” и рванул к окну. В отличии от Маэв он в своей ловкости уверен не был, а потому схватился за проем и свесился вниз. Задумавшись, немного подтянулся — не рвануло? Наёмники уже толпой потихоньку входили, заметили его. Но Себастьян, свято веруя в свои расчёты и удачу, не придумал ничего умнее, кроме как крикнуть им:
   — Лизните своего Предназначения, свинотрахи!, — и расжал руки.
   Сверху прогремел взрыв, а потом крики. Ох, ребятки, не связывайтесь с алхимиками! Приземлился адепт в кусты, но это не спасло его от болезненного удара копчиком. Речь чародея, карающего в праведном гневе людские пороки, вышла не ахти. Надо бы на будущее заготовить кричалок, а то как же так? Милосердный барчонок искренне считал, что даже поверженный противник имеет право претендовать на то, чтобы хотя бы повергнутым быть красиво!
   — Это их задержит, ей-ей задержит. Маэв, как ты? Бежим отсюда скорее. Идти можешь?