Йуле, что было сил, упёрлась одной ногой в стенку, а другой потянула за верёвку, натягивая до предела полотно, прикрывающее окно. «Вот так». Завязав всё это дело на узел, эльфийка упёрла руки в бока, осматривая свои успехи, но долго так не продержалась и таки скользнула рукой по потному лбу. Весь вечер она буквально обливалась водой – солнце к закату дня начало припекать больше, чем в сравнительно прохладный полдень. Этим летом погода в Аэдирне была совсем чудной, поэтому остроухая девушка не делала никаких предположений по поводу того, какими могли бы быть условия ближе к ночи. Тем не менее, как бы её не беспокоили солнечные лучи, она не хотела бросать начатое дело на половине. «Вроде бы должно стать хотя бы чуточку лучше,» расценила она, потыкав пальцем плотную, надёжно натянутую ткань. От холода она вряд ли могла защитить, но хотя бы ветер не будет так сильно в коридоры задувать – а это уже, считай, большое достижение для одного заброшенного дома.
Эльфийка позволила себе шумно выдохнуть накопившуюся в груди усталость и обвела взглядом двор. Она сама стояла на покатой крыше второго этажа, рядом со стеной, настолько плотно обросшей растениями, что они казались частью постройки. Открывающееся взгляду место сложно было назвать поместьем – скорее, оно действительно было просто хозяйством с некоторыми отдельными зданиями, такими как конюшня со стойлами слева от хозяйского дома, сараем справа от него и пристройкой для прислуги между ними. Именно её сейчас и можно было считать единственной обитаемой частью дома, так как в ней поселилась небольшая, но очень слаженная семья, которой Йуле стала помощницей. Некоторых из них она видела с крыши, так как они бегали по двору каждый со своими заботами. От работы не отлынивал никто, даже самые маленькие. Глядя на то, как дети стараются ради общего дела, остроухая не могла отказать им в помощи, тем более что сама идея всего происходящего на первых парах в коей-то мере изумила её.
Когда подруга Йуле – полуэльфийка, встреченная ею несколько лет назад по случаю определённой ситуации со скоя’таэлями – повстречалась ей вновь и когда рассказала о том, какие перемены её коснулись, бывшая «белка» посчитала это сумасбродством, но таким, которое стоит того, чтобы к нему отнеслись либо серьёзно, либо никак. Тариаллен со своим теперь уже мужем – по первому впечатлению самым обычным человеком – нашла заброшенное имение посреди леса и решила занять его. Эльфийка посчитала это очень рискованным мероприятием, справедливо рассудив, что у имущества могут найтись хозяева и что в принципе не так давно закончившаяся война могла оставить несколько неприятных сюрпризов, но Тариаллен искала не столько своей собственной выгоды, сколько старалась ради беспризорников и своих детей, которые в общем количестве пяти штук сейчас были под её присмотром и на её совести. Полуэльфийка, судя по взгляду, считала, что это ещё не предел и была готова приютить других детей, только ей нужно было место, куда их привести, а ни у неё, ни у её мужа дома как такового не было. Йуле на всё это помотала головой, попыталась переубедить подругу… и уже через две недели стояла у высокого каменного забора с покосившимися главными воротами.
Муж подруги постоянно занимался чем-то ещё и в имении отсутствовал, поэтому вся самая сложная работа легла на плечи Йуле. Первым делом эльфийка облазила все здания и помещения, выявляя опасные места, вследствие чего было решено до лучших времён поселиться в пристройке для прислуги. Несколько дней ушло на то, чтобы убрать лезущую в рот пыль, собрать паутину и разгрести бардак. Большую помощь в этом оказали сами дети – глядя на них, остроухая видела, что пройдёт ещё несколько лет, и они будут вполне способны помочь своим опекунам «вытянуть» это имение. Пока что они действовали по мере сил, и их старания было достаточно. В случае с Йуле, ей ещё нужно было постараться. Привычная к тяжёлому физическому труду, она, тем не менее, порядком изматывалась, убирая завалы и ползая по крышам. Но даже после захода солнца, когда больше всего хотелось отдохнуть, эльфийка брала факел и либо доделывала что-то, что не успевала сделать за день, либо просто прибиралась в основном здании, помня о том, что долгий путь не обязательно нужно начинать с огромных прыжков. Ночью же Йуле брала свой лук и отправлялась караулить имение снаружи. Спала она около двух-трёх часов после рассвета, на сене в углу конюшни, которое как-то раз привёз муж Тариаллен. Наверное, он рассчитывал вскоре завести скот, но купить они его пока что не могли. Йуле очень надеялась, что он не притащит сюда ничего чужого – проблемы этой семье пока что точно были не нужны.
Спустившись с крыши, эльфийка остановилась ненадолго во дворе. Тариаллен поручила одному из своих подопечных позаботиться о Коняхе. Чёрный скакун стоял в стойле и довольно поматывал головой, пока его чесали густой щёткой. Убедившись, что за ним уход с её стороны сегодня уже не понадобится, Йуле отправилась в пристройку, чтобы самой немного помыться и переодеться в нормальную одежду, сменив рубашку и тонкие штаны на один из своих дорожных костюмов. Ткань сразу же показалась ей тяжёлой, но в ней она всё равно чувствовала себя увереннее. Наметив некий план на вечер, остроухая взялась за дело, и за всякими мелочами не заметила, как к ним подкрался закат. Как и следовало ожидать, погода снова поменялась. На небосклоне появились облака, ветви деревьев зашевелились на ветру. На кухне уже готовился ужин, но ещё несколько дней назад, только приехав сюда, они договорились, что пищу стоит экономить, поэтому мысли о похлёбке были не столь соблазнительными, какими могли бы быть. «Надо бы поохотиться,» подумала остроухая.
- Володько! – Голос полуэльфийки отвлёк её от этих мыслей. – Куда подевался?
Йуле отложила свои дела и вышла на улицу. Оказавшись на пороге, она окинула взглядом двор и посмотрела на свою подругу. Становилось всё темнее, и через час-другой уже должна была наступить ночь.
- Опять шельмец носится кругом? – спросила остроухая. Тариаллен, нёсшая в охапке высушенную за день одежду, подхватила за рукав пробегавшего мимо мальчика и спросила, где его брат. Йуле слушала в пол-уха. С одной стороны, шустрый мальчишка, один из старших, постоянно норовил куда-то забраться и что-то разведать о новом, незнакомом месте, и сам по себе он был таким непоседой, что ничего странного в его постоянном уходе из поля зрения Тариаллен не было ничего странного. С другой стороны, здесь это было небезопасным. Дом всё ещё находился не в самом лучшем состоянии – многие места в нём оставались неизученным и не упрочнёнными. К тому же, сама округа не располагала к тому, чтобы ребёнок бродил вокруг. Имение располагалось на небольшой поляне в глубоком лесу, но это не означало, что здесь всё было спокойным. В лесу должно было водиться много зверей, в том числе и чрезвычайно опасные волки. Обитали здесь ещё и существа более необычные... В любом случае, опасностей в этом месте было достаточно, и потому, когда мальчишка не откликнулся – хотя обычно объявлялся по второму-третьему зову – это изменило выражения лиц женщин с недовольных на обеспокоенные.
- А если он пошёл на дорогу отца встречать? – взглянув на эльфийку, предположила Тариаллен. Её супруг должен был вроде как вернуться. С почти заросшей тропы, ведущей к дому, можно было запросто свернуть и заблудиться, особенно в вечернее и ночное время суток. Сама мысль об этом подтолкнула Йуле к тому, чтобы быстро вернуться в дом и забрать всё самое необходимое. Застегнув на поясе ремень с мечом и колчаном для стрел, а также заправив в ножны кинжал, остроухая вынеслась на улицу и пробежала через двор.
- Проверьте все подвалы, - сказала она. Ворота всё ещё не были в ходу, поэтому Йуле пролезла сквозь них и вышла на дорогу. У неё не было никаких мыслей по поводу того, куда мог бы убежать мальчишка, поэтому нужно было действовать быстро и осмотреть всё вокруг. Не имея при себе факела, эльфийка постаралась поскорее привыкнуть к скупому освещению. Лес превращался в скопление теней, каждая из которых могла оказаться, чем угодно. «Где ты оказался на этот раз?» В первую очередь остроухая решила проверить самое опасное место. Неподалёку от имения имелось заболоченное место, которое было сложно определить как таковое из-за того, что со стороны оно не отличалось от окружающего леса. Крепко держа в руке лук, Йуле вприпрыжку понеслась между деревьями. Ещё немного и на небо взойдёт луна – если, конечно, сумеет оттолкнуть в сторону облака. Йуле опасалась множества вещей – разных зверей, чудищ, разбойников, опасных путников и просто того, что в темноте можно было ошибиться с тем, куда ногу ставишь. В целом, она выросла в похожи условиях, но именно это её и настораживало – уж слишком хорошо она понимала, чем это может закончиться.
- Володько! – позвала она не слишком громко. Звук разносился достаточно хорошо, поэтому, если мальчик был поблизости, то мог её расслышать.
Мгновением спустя что-то пронеслось рядом с ухом Йуле. Остроухая отпрянула в сторону и тотчас заметила фигуру неподалёку от себя. Судя по всему, раньше она либо маскировалась, либо просто появилась внезапно. «Нужно было взять факел». Тонкие пальцы быстро перебрали оперения стрел, выхватили нужную и вложили её в тетиву. Стрела понеслась вперёд, и вслед за ней раздался хриплый вздох, явно не человеческий. Сбоку мелькнула тень – маленькая и шустрая.
- Быстро домой! – прикрикнула на неё Йуле. Если бы не чудище в нескольких метрах от неё, эльфийка сразу же разведала бы, всё ли с ребёнком в порядке, а так ей пришлось сконцентрироваться на противнике. «Что это вообще такое?!» Остроухая крутанулась в сторону, спрятавшись за стволом дерева. Непохоже было, чтобы стрелы наносили ему какой-то вред, поэтому лук она оставила прислонённым к дереву, а сама достала меч. Соваться близко к существу, о котором ничего не знаешь, было рискованно, но эльфийка и не собиралась задерживаться на его территории дольше, чем это нужно было, чтобы мальчик успел убежать.
Медленно выдохнув, Йуле выступила из своего укрытия, прикрываясь мечом, о который тут же ударились чьи-то длинные когти.

Отредактировано Йуле (2017-02-28 22:10:26)

За время, которое эльфийка провела в путешествиях, ей казалось, что она успела повидать множество вещей, поэтому сильно удивлялась, когда сталкивалась с чем-то невиданным. В силу того, что вокруг стояла темнота, она не могла рассмотреть напавшее на неё чудище детально, но взгляда, брошенного на него, было достаточно, чтобы понять – это не самый простой противник. «Наверное, всё же нужно было занять позицию на отдалении». Держаться в стороне для остроухой было гораздо привычнее и удобнее. Когда противник подходил слишком близко, она начинала терять свою уверенность, и от этого её навыки становились менее полезными, но это вовсе не означало, что Йуле была готова сразу же сдаться перед лицом опасности. Даже напротив – порой случалось, что она вдруг находила в себе огромный запас энергии, который позволял ей отбиться от противника если не точностью ударов, то хотя бы их количеством и быстротой. На это и поставила упор остроухая, когда её оружие столкнулось с когтями существа. Вряд ли монстр что-то умел по части фехтования, и это было большим плюсом в данной ситуации. Но стоило учесть, что чудище это было очевидно сильнее эльфийки, достаточно проворным и наверняка имело припрятанными несколько хитрых приёмов. Один из них как раз прилетел тиной и грязью прямо в лицо остроухой. «Ах ты мразь!» На несколько мгновений Йуле потеряла возможность видеть что-либо перед собой и инстинктивно подалась назад, несколько раз взмахнув мечом. Протерев глаза рукой, эльфийка бросила взгляд на существо. Оно неслось вслед за Володьком, явно намеренное получить добычу, которую присмотрело чуть раньше. Йуле такая настырность показалась странной – всё же, она находилась ближе к чудищу, - но её ощущения мало что значили, потому что самым важным сейчас было вновь обратить внимание монстра на себя. Видя, что чудище почти добилось своего, эльфийка тут же выхватила кинжал и бросила его в спину существа - но чья-то бомба опередила её оружие, и клинок врезался в дерево. Йуле метнула взгляд в ту сторону, откуда должна была прилететь бомба, и её взгляд выхватил в потёмках какого-то человека. Она надеялась увидеть там мужа своей подруги, но как оказалось, это был совершенно другой человек – высокий и растрёпанный. Существо, определив в нём врага, бросилось на незнакомца. Эльфийка взглянула на то место, где оставался мальчишка, затем на чужака, ставшего предметом интереса чудища.
Подхватив свой лук, остроухая побежала в сторону, к ребёнку.
- Ты в порядке? – подхватывая его за руку, спросила Йуле. Володько замотал головой, уставился на светловолосого мужчину. Остроухая не знала, сколько в незнакомце силы, чтобы так вот в рукопашную состязаться с чудищем – ведь она явно ощутила, какой физической крепостью наделено существо, когда удерживала его на расстоянии от себя. Через меньше, чем минуту, оба оказались в кустах, из которых затем выполз только один. Йуле, достаточно встревоженная всем происходящим, могла бы пустить в него стрелу. «Кто ты такой?» - чуть было не выдала она, но сразу же поняла, что этот вопрос был совершенно лишним. Она отчётливо понимала одно – на болотах, в глухом лесу, люди просто так не бродят, особенно поодиночке. Чужак не выглядел как воин, но сумел справиться с чудищем, который доставил проблемы ей – бывшей «белке» с достойным внимания опытом. Возможно, он был приманкой какой-нибудь разбойничьей банды или дезертиром, например. То, что он сразился с чудищем, ещё не говорило о том, что его стоило воспринимать как товарища, ведь, если бы он не принял в этом участия, ему бы потом пришлось справляться с ним в одиночку. Йуле видела во всём некий смысл, поэтому посчитала, что ей не нужно связываться с этим чужаком. Особенно потому, что совсем недалеко был дом, занятый её друзьями, и она не хотела, чтобы какой-нибудь мародёр доставил им какие-либо неудобства.
- Не знаю, кто ты такой, но это и не важно, - скорее сухо, чем с вызовом ответила Йуле. – Если ищешь безопасное место, то иди на восток. В нескольких милях отсюда есть деревня.
Эльфийка перевела взгляд на мальчика. Вряд ли он сильно пострадал – более вероятно, что вид у него был такой настороженный из-за того, что он перепугался. Но опять же – в такой темноте Йуле мало что могла разглядеть, как следует.
- И даже не вздумай идти за нами, - предупредила она его.
Интересно, понял ли этот чужак, что она из Aen Seidhe? Наверное, нет, потому что в текущем времени каждый остроухий заведомо воспринимался как скоя’таэль. Если бы незнакомец узнал бы в ней эльфийку, то вряд ли вёл бы себя так разнузданно. Йуле проверила уши – вроде как они были прикрыты волосами, сплетёнными в теперь уже растрёпанную косу. В сумерках в ней ещё могли бы выявить эльфийку, но сейчас, когда по небу плыли только облака, окрашенные сизым лунным светом, сделать это было сложно. Не человеческим зрением точно.
Крепко схватив мальчишку за руку, остроухая бросила на незнакомца взгляд через плечо и побежала в сторону тропы. Она не была уверена, что после такого шума здесь не соберутся ещё какие-нибудь существа, поэтому в другой руке держала лук – на сей раз с наложенной на него стрелой. «Кинжал!» вспомнила она, когда они с мальчиком уже выползли из болотной грязи и вышли на более плотную лесную почву. Кинжал остался в дереве. Йуле не хотелось просто так разбрасываться оружием, тем более ещё таким, которое имело для неё некоторое значение, поэтому она решила, что завтра с утра обязательно придёт сюда за ним – но только когда будет ярко светить солнце. В ближайшее время она не планировала допускать такого, чтобы всякие чудища застали её врасплох.
При выходе на дорогу остроухая начала замечать, что мальчишка ведёт себя как-то странно. С большой досадой для себя Йуле поняла, что у её подопечного остались царапины на ноге, оставленные чудищем. Вроде бы как ребёнок начал выглядеть бледнее, на лбу появился холодный пот. Остроухая оглянулась по сторонам, чтобы убедиться – вокруг никого нет, и только потом решила, что нужно взяться за более решительные меры.
- Заползай мне на спину, быстро, - в спешке произнесла она и присела на одно колено. Мальчишка был очень проворным, но сейчас Йуле опасалась, чтобы он с неё не свалился. По весу он был не слишком тяжёлым, поэтому эльфийка вполне могла преодолеть расстояние до дома не самым быстрым, но всё же бегом. Она уже видела издалека слабый огонёк – это сквозь окно основного здания сочился свет с очага, зажжённого на кухне. Он был совсем не ярким, но всё же излучал какую-то теплоту, а вместе с ней и ощущение безопасности. Каждый, блуждающий в потёмках, ищет себе какой-нибудь надёжный уголок, и этот заброшенный дом, в иных обстоятельствах не самый гостеприимный, сейчас выглядел как раз таким.
Пробравшись через ворота, эльфийка осмотрелась вокруг и позвала свою подругу, но это было лишним, потому что она и так была поблизости – осматривала все потаённые уголки со светильником, свисающим вниз.
- Он был на болотах, - рассказала Йуле. – Какое-то чудище на него напало.
Затем остроухая вкратце описала это существо. Было видно, что её подруга встревожилась и, наверное, узнала в нём что-то знакомое. Обсуждать это во дворе они не стали. Полуэльфийка забрала мальчишку домой, в пристройку, а остроухая ещё некоторое время провела на улице, выглядывая дорогу. Она всё ещё не была уверена, что чужак в лесу действительно был один. Если дело и правда в разбойничьей банде, то ей следовало остаться и затаиться где-нибудь на высокой стене, опоясывающей имение, но её подруге могла понадобиться помощь, и Йуле решила отправиться за ней. Несколькими широкими шагами преодолев расстояние до скрипучей входной двери, она зашла в пристройку и быстро попросила других детей, чтобы те набрали ей немного воды. Пока Тариаллен укладывала мальчишку в постель, эльфийка успела умыться от скверно пахнущей тины. «И завелась же всякая гадость…» Одежде повезло чуть больше, но её верхнюю часть всё же следовало бы сменить, только Йуле пока что не собиралась переодеваться. Аромат водорослей был не так уж плох, на самом деле. В конце концов, она не слишком часто пахла цветами – чаще всего либо потом, либо травой, на которой часто спала за неимением ночлега. Ещё иногда она пахла лошадкой – спасибо Коняхе, который временами был непослушным и заставлял остроухую прижиматься к его шее.
- Это водная баба, - сказала полуэльфийка. Йуле, может, и слышала когда-либо такое название, но оно ей ни о чём таком не говорило. В любом случае, её сейчас интересовало не столько определение этого существа, как то, поможет ли это как-то мальчишке.
- Это ядовитое существо? – спросила эльфийка. Подруга кивнула в ответ её словам. Остроухой показалось, что она слышала какое-то шевеление за стеной. В комнате, где они находились, были две двери – одна вела в основное здание и соединяла пристройку с кухней, вторая вела в маленький предбанник и уже оттуда – на улицу. В стене было маленькое окошко под потолком – Йуле заглянула в него, но ничего, кроме ветвей на ветру, не увидела.
- Нужен какой-нибудь травник или лекарь.
Подруга упёрла одну руку в бок, а другой потёрла лицо, затем взглянула на эльфийку.
– Йуле.
То, что она знала её имя, означало, что между ними были достаточно близкие отношения. Это, в свою очередь, обязывало эльфийку относиться к ней именно как к другу, а от друзей, как известно, и их просьб не отмахиваются, едва ли что-то кажется неправильным. На данный момент остроухая понимала, что полуэльфийка хочет сказать, и это выглядело не слишком разумным, но и она сама не могла предложить ничего лучше.
- До ближайшей деревни не так уж близко… - тихим тоном заговорила остроухая. – Если я туда поеду, вы останетесь без защиты. А у вас тут по округе уже всякие разные подозрительные люди бродят.
Полуэльфийка взяла в руки кочергу и махнула ею несколько раз по воздуху.
- Даже если так, то я либо отобьюсь, либо договорюсь – ты же знаешь, какая я языкастая, - ответила она. – А мой малец… Кто знает, что с ним станется, если мы ничего не предпримем. Я, может, какой отвар бы и сварила, если бы знала, из чего.
Йуле стояла, медленно переводя взгляд с ребёнка на подругу и обратно. Она была человеком быстрого действия – особенно когда речь заходила о чём-то действительно важном. Так и сейчас остроухая сорвалась с места и побежала вперёд. Меч был в ножнах, лук она подхватила на полпути. В разуме уже вовсю мельтешили разные мысли – в какую сторону ехать, как не заблудиться при такой обстановке и как управиться в сжатые сроки. До деревни действительно нужно было ехать часа два. Галопом, быть может, быстрее, но всё равно это было не то же, что и через портал махнуть. Но магических способностей у неё не было, только лошадь. И именно к ней на полной скорости побежала Йуле, перепрыгивая через порог пристройки и выбегая во двор.

Йуле сама не знала, как у неё это вышло, но ей удалось не выстрелить в вынырнувшего из потёмок человека, хотя лук она подхватила и прицелилась с рекордной быстротой. Первой эмоцией было то, что она разозлилась – на то, что чужак оказался здесь, что сумел выйти на заброшенный дом, и что подсунулся под стрелу. В былые времена остроухая, возможно, и не медлила бы, но в ту пору, когда она шастала по лесам и заброшенным местностям со скоя’таэлями вся её жизнь была пропитана постоянной осторожностью и приглядыванием к малейшему шороху. Что-то из этого в некоторой степени сохранилось, и если бы эльфийка не сумела себя остановить в нужный момент, то лежал бы сейчас блондинистый пройдоха со стрелой в груди. Но Йуле ушла от скоя’таэлей не просто потому, что ей стало тяжело с ними, а из-за принципов, и эти же принципы не велели ей необдуманно нападать на кого-либо. Самозащиты это не касалось, тем не менее, эльфийка умела себя сдерживать - повезло ещё, что незнакомец заговорил с ней, иначе бы рука без промедления соскользнула с тетивы. Только это ещё не означало, что Йуле была готова отложить своё оружие насовсем. Сама ситуация склоняла её к множеству мыслей и неопределённости ощущений. Во-первых, остроухую больше всего поразило то, с какой беспечностью этот чужак зашёл на чужую территорию. Любой человек, даже самый самонадеянный, всё же осмотрится, как следует, а этот мужчина прошёлся по двору, как будто тут был какой-то постоялый двор или таверна. Йуле не видела в нём не только страха, но и осторожности – и это придавало ей подозрительности по отношению к этому человеку. Он бродил по болоту в одиночку, сейчас, без тени испуга, даже подшутил в коей-то мере над тем, что было вовсе не забавным. По крайней мере, если бы в остроухую кто-то целился из лука, она в последнюю очередь стала бы вести себя так расслабленно. Или он решил, что Йуле, не справившись с водной бабой, и ему ничего сделать не сможет? Если так, то он ошибался. Именно поэтому эльфийка не стала сразу опускать свой лук и продолжать беседу в более приветливом ключе. Даже напротив – она демонстративно повела плечом назад, натягивая тетиву ещё больше и делая вид, что целится получше. 
- Что лекарь делает ночью в глухом лесу? – спросила она, придерживаясь более строгого тона, чем мужчина. Она ему не доверяла, пусть он в коей-то мере и выглядел как учёный. Впрочем, по этому поводу у неё тоже было разделённое мнение. С одной стороны, чужак действительно был похож на лекаря-учёного, а те, по опыту Йуле, порой вытворяли что-то не совсем нормальное. С другой стороны, ничто не мешало ему быть при этом связанным с преступным миром. Внешность – далеко не определяющий фактор, когда речь заходит о том, что прячется в намерениях у человека.
Если бы не голос подруги, высунувшейся из пристройки и услышавшей их разговор, Йуле вытолкала бы мужчину со двора и убедилась бы, что он ушёл достаточно далеко от дома, чтобы сюда больше не приблудиться. Услышав затараторившую Тариаллен, эльфийке хотелось сразу же взбунтоваться против её затеи, но её было не переубедить. Человек, оказавшись в непростом положении, готов принять помощь, поступающую откуда угодно, поэтому эльфийка не успела и глазом моргнуть, как блондин улизнул с линии огня и побежал в пристройку. «Ты тоже оставайся внимательным,» погладив коня по шее, но не отводя взгляда от чужака, подумала Йуле. Мгновением спустя, почти не отставая от него, остроухая забежала внутрь пристройки.
Незнакомец зашёл в дом и сразу с уверенностью взялся за дело. По крайней мере, он не стал мешкать и сразу же направился в нужную сторону, правда, изначально попросил добавить света. Остроухая не разглядела в этой просьбе ничего странного, но всё равно держалась настороже – привычка не доверять всему, что приходит на ум при первом впечатлении, всё ещё давала о себе знать. Не зная, не ведая, что собирается делать лекарь, Йуле не ожидала, что он всучит ей какую-то банку, поэтому чуть было не обронила лук, который пришлось отложить в сторону. Приглядевшись к содержимому банки, эльфийка не могла скрыть своего недовольства, но это осталось незамеченным, разве что один из детишек взглянул на неё, затем на банку, и они оба скривились. Внимательно следя за блондином, остроухая встала сразу же у него за плечами. За ложкой на кухню сбегала Тариаллен, а Йуле тем временем, почти не моргая, смотрела за действиями чужака. Нельзя было сказать, что эльфийка чувствовала себя некомфортно, но в подобных вещах у неё было не слишком много опыта, поэтому можно было сказать, что эта атмосфера была ей чужда. Тем не менее, она тщательно выполнила порученное ей дело, хоть и затем сомневалась, что у неё это вышло настолько хорошо, насколько получилось бы у настоящего помощника лекаря. В любом случае, она всегда сконцентрировано и с ответственностью подходила к любым поручениям, поэтому и перемешивание средства было выполнено ею старательно. Когда с этим было покончено, она вернула сосуд лекарю и продолжила наблюдать за его действиями. В итоге, когда дело было сделано, Йуле отошла на несколько шагов, по-прежнему упёршись взглядом в незнакомца. Казалось, что сейчас можно уже отправить его своей дорогой и начать внимательно следить за округой – на случай, если он пришёл разведать обстановку и собирался позвать каких-нибудь товарищей. Поэтому эльфийка была неимоверно удивлена, когда Тариаллен заговорила с ним иначе, чем она это представляла.
-  Скоро будет готов суп, - сообщила полуэльфийка, устало смахнув волосы со лба и направившись в сторону кухни.
Остроухая как раз стояла, прижавшись спиной к стене рядом с дверью, ведущей туда, и округлёнными глазами проследила за подругой. Затем этот взгляд перекочевал на чужака.
- Подождите на улице, - скупо сказала она и не перестала глазеть на него в упор, пока мужчина не вышел.
Лишь только потом Йуле мотнулась в сторону и зашла на кухню, где вовсю занималась своим варевом её подруга. Стоило признать, что пахло здесь лучше, чем могло показаться заранее. Возможно, потому что Тариаллен умела делать вкусную пищу, даже исходя из небольших запасов ингредиентов, или же потому что остроухая действительно проголодалась. Но о позднем ужине она пока что не думала, так как мысли занимали другие вещи.
- Тариаллен, хочу напомнить тебе, что это – абсолютно чужой нам человек! – оказавшись на кухне, эльфийка сразу же начала с напора. Её подруга как раз собирала тарелки и пересчитывала их. В доме тоже была посуда – видно, что более роскошная, но её вряд ли уже можно было применить, к тому же, это казалось как-то совсем уж неправильно, поэтому они остановились на собственной – обычной деревянной, но привычной.
- Он помог Володьке, и если для того, чтобы удостовериться, что с ним и дальше всё будет в порядке, необходимо оставить у себя дома незнакомца – пусть будет так, - подруга ловко обошла претензию Йуле и продолжила заниматься подготовкой к ужину. Эльфийке, конечно же, такой ответ не пришёлся по душе, и она, как это обычно случается, настаивала на своём до последнего – до победного конца или же поражения в споре. Правда, спором это было сложно назвать – Йуле, если и кипятилась из-за решений подруги, то злиться на неё не злилась. Наверное, просто понимала, что полуэльфийка не просто так делает именно такой выбор.
- Я встретила его в лесу - он гулял там совсем один. Потом он в одиночку справился с водной бабой, - остроухая заставила подругу посмотреть на неё в ответ и добавила, - по шкале доверительности от 1 до 10 я бы дала ему минус пять.
Скорее всего, Тариаллен это понимала, но вместе с тем всё ещё оставались два «но». Во-первых, она была то ли чуточку увереннее в себе, чем её подруга, то ли верила людям чуть больше, но там, где остроухая выражала максимум недоверия, женщина давала источнику подозрений шанс. Во-вторых, она действительно очень переживала за мальчишку, даже если со стороны и смотрелась так, словно эта ситуация ею уже была отпущена. Зная подругу, Йуле понимала, что та будет волноваться до тех самых пор, пока мальчик вновь не попадёт в какой-нибудь беспредел, тем самым доказав, что с ним всё в порядке, как до этих событий. Также стоило учитывать тот факт, что Тариаллен при всей своей кажущейся приветливости умела проявлять волевой характер, а это значило, что, надумав что-то, она уже просто так от этого не отступит. Одним словом, остроухая была близка к тому, что признать – подруга решила оставить чужака в этом доме на ночлег. И как бы Йуле не хотелось отправить его в дали, да ещё и проследить, чтобы он вокруг не околачивался, дом этот был всё же не её, как и семья. Поэтому всё, что она могла, это не дать оправдаться хотя бы чему-то из того, в чём она подозревала этого блондина.
Один из детей позвал его обратно в дом. К тому моменту на кухне, находящейся в основном здании, почти всё было готово. Обстановка, в отличие от остального дома, была очень даже приятной. Тариаллен умела задать атмосферу, поэтому здесь всё выглядело более оживлённо, чем в той же столовой, которая находилась за дверью. Эльфийка в целом была не слишком восторженна соседством с помещениями, где всё выглядело очень заброшенным, но конкретно на кухне такого ощущения не возникало. Горел очаг, на верёвочках висели подвешенными травы, из которых затем будут делаться настойки или которые пойдут в блюда, по центру небольшого помещения стоял чуть-чуть покосившийся, но всё ещё подходящий для принятия пищи стол. Тариаллен созвала всех детишек и, чтобы лишний раз не заставлять Йуле волноваться, предложила чужаку место рядом с тем, куда собиралась сесть сама. Эльфийка, к слову, заняла своё место не сразу, но затем, когда женщина разлила суп по мискам, всё же присела на свой стул – напротив чужака. Это не было самым близким к нему местом, но с такой позиции ей было проще всего ткнуть в него ложкой или чем-либо ещё, подвернувшимся под руку.
Несколько минут она просто следила за ним сквозь полуэльфийку, которая продолжала расставлять всё на стол.
- Итак, господин лекарь, - произнесла остроухая, глядя на него, - откуда вы будете?
Официальный тон в данном случае не столько выражал вежливость, сколько подчёркивал её недоверчивость к нему. Остроухая не рассчитывала, что он прямо так сразу ответит ей, как есть, но она хотя бы посмотрит, умеет ли он врать. К еде она почти не притронулась. Подруга поставила на стол бутылку с настойкой – ожидалось, что ночь будет прохладной.

В коей-то мере Йуле казалось, что лекарь с ней заигрывает. Заигрывает, да не в таком смысле слова, в каком это воспринимается в первую очередь, а в плане проверки на стойкость манер. В очередной раз, наблюдая за ним, могло показаться, что он чувствует себя чрезвычайно расслабленно. Эльфийку это не переставало напрягать. Ей бы хотелось поверить в то, что по миру ещё блуждают люди – такие вот простые, незамысловатые и беспредельно откровенные, но опыт остроухой не позволял ей брать всё на веру. Присмотревшись к лекарю, Йуле попыталась представить, каким бы он ей привиделся, если бы они встретились днём посередине какой-нибудь людной площади. Заподозрила бы ли она в нём что-нибудь необычное? Наверное, она бы посчитала его выделяющимся из толпы, но вряд ли он вызвал бы столько подозрений, сколько вызывал сейчас. Всё же, очень многое зависит не только от самого человека, но и от окружающей обстановки. Для Йуле они – условия - были самыми красноречивыми советниками. Одинокий мужчина в лесу, нисколько не чувствующий себя странно в компании незнакомцем, ещё и находящийся на чужой территории не мог сойти за самого обыкновенного прохожего. Чего-то подстроенного и намеренного эльфийка в этом не ощущала, но мужчина вполне мог воспользоваться удачно сложившимися для него обстоятельствами. История жизни, которую он поведал и которая выглядела как неприкрытая выдумка, заставили остроухую насторожиться ещё больше прежнего. Но зачем тогда нужно было упоминать Нильфгаард, особенно в такое непростое для Севера время? Или это стоило воспринимать как очередную провокацию? Если и так, то она была настолько дерзкой, что девушка даже не стала слушать дальше про росянки и прочие растения, о которых она ничего не знала.
- Так ты может из этих, - подсунувшись поближе, спросила чуть тише Йуле, - из Чёрных?
Когда речь шла о нильфах, из эльфийки начинало сочиться скоя’таэльское прошлое, порой даже проглядывающее в смене поведения. Остроухая уже давно такой не была, и ей не нравилось такой быть, но из песни слов не выкинешь, а из человека – то, что имело место в его жизни. Ненавидела ли она выходцев из Нильфгаарда? Только если они сбивались в армию. В отдельно взятых случаях она понимала, что они такие же люди, пусть и с отличающимися от северных соседей взглядами. И даже если бы оказалось, что лекарь – какой-нибудь дезертир, укатившийся от войны как выпеченное изделие из одной сказки, Йуле оценивала бы его по степени опасности, которую он представлял, а не по происхождению. Только блондин не был из нильфгаардцев. Если бы он действительно провёл в империи много времени, она бы расслышала в его говоре отзвуки диалекта, а их не было. По большому счёту, нужно было бы побеседовать с лекарем на языке нильфов, но она не так хорошо его знала, к тому же, не хотелось волновать настоящих хозяев дома. Йуле и так слишком грубо себя повела, но вовремя это поняла и перестала налегать на блондина, дав себе слово, что больше на всё это не поведётся. Только это продлилось недолго.
- Если бы тебе не посчастливилось попасться в руки настоящим сволочам, ты бы предпочёл быть утыканным стрелами, - ровно ответила Йуле. Только сделала она это на Старшей Речи, так как если бы что-то такое было сказано на всем понятном языке, неминуемо разразился бы скандал. Чем он только думал, когда обвинял её в каких-то отношениях со скоя’таэлями? Если бы она всё ещё была с ними, то стала бы вообще разговаривать с D’hoine? Разве что только для того, чтобы завести его в ловушку, но в таком случае он бы явно не имел бы причин выглядеть так расслабленно. Получалось, он просто её дразнил. Только Йуле не совсем понимала – зачем.
- Доедай свой суп, - бросила остроухая, поднимаясь на ноги, и взглянула на свою подругу. По её взгляду было понятно, что она всё ещё стоит на своём. – И я покажу тебе, где можно переночевать.
Не хотелось признавать подобное, но блондину всё же удалось разжечь в ней то чувство, которое бурлило несколько лет назад – в годы её беганья по лесам под прозвищем Вертишейки. Она бы заехала ему кулаком в нос, если бы не законы гостеприимства и дети за столом. Именно поэтому Йуле ретировалась за дверь, уйдя в пристройку. Остроухая не хотела выпускать его с поля зрения, но мысль о том, что она бы могла пристрелить его даже отсюда, позволила ей провести остаток ужина, не таращась пристально на чужака, который, в общем-то, сделал всё, чтобы настроить Йуле враждебно по отношению к себе. Но остроухая не сдавалась. «Он просто дурак,» твердила она себе. А глупость – не причина воровать чужие жизни.
Идти куда-то с лекарем без оружия эльфийка не собиралась, поэтому взяла с собой лук, когда ужин закончился. Тариаллен пошла укладывать детей спать в пристройке, а это значило, что для Йуле начиналась очередная ночь без сна, только караулить она на этот раз собиралась не сам дом, а мужчину, который в нём находился. Разумеется, она бы не разрешила незнакомцу оставаться рядом с мальчиком, даже если бы её подруга на этом настояла. Единственные подходящие для ночлега комнаты находились в основном здании, куда Йуле заходить не особо любила, но там, по крайней мере, блондин будет находиться подальше от семьи, которая была важна для эльфийки. Поэтому, когда лекарь пошёл через кухню в столовую заброшенного дома, остроухая последовала за ним – молчаливо и осматриваясь по сторонам. Дом был не громадным, но и не маленьким, и явнее всего в нём ощущалась именно эта заброшенность. За проведённое здесь время меньше всего дел они сделали именно в основном здании, поэтому местами всё было охвачено самым натуральным бардаком. Также нужно было внимательно относиться к состоянию половиц под ногами – немудрено было провалиться в подвал, который тут был достаточно просторным. Йуле совершенно не приходила в восторг от того, что видела, и ей даже казалось, что прихваченный с собой светильник делает обстановку ещё более мистической. Лекарь шёл впереди, будто бы заранее знал, куда они отправились, и отсутствие нормального освещения, за исключением имеющейся у него свечи, блондина не смущало. Впрочем, от человека, который без лишних чувств сцепился с водной бабой, а до этого один ходил по жуткому болоту, она и не ожидала чего-то другого. В любом случае, разница была налицо – блондин был спокоен и даже немного заинтересован, а вот по Йуле было видно, что в этом месте ей не особо комфортно.
Миновав столовую они вышли через покосившуюся, скрипучую дверь в главный холл, где находилась широкая двухмаршевая лестница. Ступени, на удивление, никаких звуков не издавали, но Йуле всё равно им не доверяла – в общем-то, как и всему сегодня. На промежуточной площади лежала часть потолка, мимо которой они осторожно прошли – разобрать этот хлам пока что было некогда. На втором этаже их ожидала полная темнота, поэтому эльфийка даже была довольна тому, что лекарь поднялся первым и в целом шёл на несколько шагов вперёд. От общей напряжённости ситуации и пугающей тишины остроухой хотелось начать болтать, но она посчитала это лишним, поэтому эта беседа состоялась только у неё в уме. Она порассуждала на тему того, что такие дома являются великолепными исключительно при большом количестве окон и хорошем освещении. «Если бы я жила здесь одна,» подумала она, «не знаю, как бы ходила из одного угла дома в другой в такой поздний час». Ей казалось, что за каждой дверью и каждой стенкой их ждёт какой-то подвох. Но всего этого Йуле старалась не показывать.
В вестибюле второго этажа они свернули направо и зашли в помещение, которое раньше было чем-то вроде женской комнаты, и уже оттуда – в комнату, которая могла сойти за спальню. Если бы Йуле искала место, где отдохнуть до утра, она бы явно не стала выбирать это место. Несмотря на то, что хаос тут был небольшой, тем не менее, всё выглядело настолько запущенным, что эльфийка предпочла постоять рядом с пыльным камином, чем куда-либо присаживаться. Её зелёный взгляд, в отсвете фонаря выглядящий бирюзовым, остановился на блондине, и она кивнула ему. Что делать дальше, он мог выбирать сам, но Йуле было сложно представить, как он решится лечь на эту старо-древнюю кровать. Даже более того – она бы не захотела даже трогать эти плотные простыни.
Эльфийка поставила фонарь над камином и скрестила руки на груди. По сторонам от кровати было по окну – одно из них по какой-то причине было забито досками, а другое царапал ветер - даже после того, как остроухая его закрыла. С него можно было видеть ту часть двора, где находилась конюшня со стойлами. Растущие рядом с ней кусты роз колыхались на ветру.
- Располагайся, - пожала плечами эльфийка. Всё её напряжение начало равномерно распределяться между обстановкой в доме и отношением к незнакомцу, поэтому она больше не была так враждебно настроена именно в его сторону. Но она по-прежнему вела себя не очень дружелюбно, хоть и сбавила тон голоса и теперь разговаривала ярко выраженными, но не громкими интонациями, будто не хотела нарушать спокойствия вокруг себя и тем самым пропустить что-то мимо своего внимания. А интуиция ей что-то подсказывала, бесспорно, только что – она ещё не понимала.
- Построить новый? – Йуле улыбнулась, отводя взгляд в сторону. – Ты, может, барон какой-нибудь или граф? Война едва прошла, людям нечем питаться. А ты предлагаешь построить новый дом?
Эльфийка даже не стала комментировать это дальше. Сейчас среди простых людей местами шла борьба даже за пещеры и крошечные хижины. Найти такой большой, никем не занятый дом, было настоящей удачей. Да, он был не в самом лучшем состоянии, но он вообще был. Йуле не раз задумывалась о том, почему никто его до сих пор не занял. Поэтому предложение лекаря казалось как минимум странным, прямо как и то, что он, разместившись на полу, начал вытворять что-то со своими ингредиентами.
- Это ты пошёл за мной, - отрезала остроухая, всё так же стоя возле камина. – А здесь я просто за тобой присматриваю. И если ты хотел уйти, то нужно было это сделать тогда, когда я предлагала. А сейчас – будь уверен – я сама тебя провожу, но завтра с утра, а до того, как это случится, глаз с тебя не спущу.
Эльфийка снова отвернулась, глядя куда-то в угол комнаты, где всё было опутано паутиной. Пыль лежала на стенах, и если бы она коснулась их, то могла бы оставить свой отпечаток. Больше всего Йуле хотелось уйти куда-нибудь в лес и переночевать там. Она умела находить безопасные места под открытым небом, и там ей всегда было как-то поспокойнее. Но раз уж она впряглась в это дело, то должна была дотянуть его до конца. Лекаря она бы действительно отправила куда-нибудь, если бы не посчитала, что он, достаточно повсюду осмотревшись, сейчас решил сообщить об этом какой-нибудь банде. Нет уж, раз пришёл в этот дом, значит придётся гостить до утра. И Йуле вовсе не преувеличивала – она действительно не собиралась спать этой ночью. Впрочем, молчать тоже было как-то неправильно, потому что тогда заброшенность помещений, тишина за стенами и лёгкий скрип заставляли её чувствовать себя растерянной, а долго оставаться в такой атмосфере она не желала.
- Скажи, - произнесла несколькими минутами позднее Йуле, как бы устало положив ладонь на рукоять меча, который висел у неё на поясе, - лекарь, откуда ты на самом деле?
При свете фонаря, подёргиваемой ветром свечи на подоконнике и проглянувшего лунного света эльфийка начала замечать в чужаке нечто иное. Нечто, что имелось в них обоих. Кажется, это была способность, не выдавая себя, быть на чуткой волне со своим окружением, а также готовность подскочить и дать бой, если будет такая необходимость. Нет, он определённо не был каким-то обычным лекарем из Ард Каррайга, хоть и вызывающая манера поведения в нём была почти каэдвенской. Взгляд остроухой опустился на мужчину и отвлёкся лишь на мгновение – когда она увидела что-то мелькнувшее во дворе, что заставило настороженности сжаться в её груди. Но присмотревшись, Йуле поняла, что там ничего нет – только растения и ветер - и потому вернулась взглядом к неоднозначной персоне лекаря.

Эльфийка осталась стоять там же, где стояла, продолжая недоверчиво наблюдать за чужаком. «Если он решил занять пол, зачем было вообще сюда приходить?» промелькнуло в мыслях. «Остался бы тогда в конюшне… Хотя, нет. Своего Коняху я бы на ночь рядом с незнакомцем вряд ли оставила бы». Остроухая думала, что лекарь как-нибудь обустроит кровать – например, снимет с неё всё старое полотно и постелет вместо него свой плащ или придумает ещё чего, но в целом выглядело, что ему и на скрипучих половицах неплохо. «Привычен к неудобным условиям, хах?» подумала она, всё ещё следя за блондином. Глаза всего лишь ненадолго отвлеклись от него, пока Йуле обводила комнату взглядом. Кровать, в общем-то, была не единственной причиной, почему чужак остался в доме. Одной из них можно было назвать наличие четырёх стен, которые в рамках этого дома пускай и не были идеальной защитой от внешнего мира, но, тем не менее, придавали чувства безопасности. Во-вторых, в здании было теплее. На улице тоже не стоял совсем уж лютый холод – всё же было лето – но ветер поддувал неприятный, и, ночуя в конюшне, можно было простудиться. И хотя лекарь потом мог бы с этим справиться, всё равно не хотелось отправлять его в такие условия, если он действительно не являлся лжецом, а был простым путешественником. Было бы неплохо разжечь камин – не просто потому, что в заброшенных помещениях дома было прохладно, так как они успели остыть, пока окно было открыто, а просто чтобы было побольше света, который успокаивал и придавал большую оживлённость тем местам, докуда дотягивался. Подумав об этом, Йуле вдруг пришла к выводу, что не знает, как так получилось, что окно было открыто – ведь она самолично закрыла их все, чтобы по зданию не ходил холод. Мысль об этом заставила её выпрямиться, выйдя из полурасслабленной позы, и осмотреться вокруг. Ещё и лекарь подлил масла в огонь, когда начал делиться, в общем, совсем обычными фразами, которые, тем не менее, в такой обстановке прозвучали совсем иначе, чем остроухая восприняла бы их при свете дня да в яркий полдень.
- Какие ещё чудища? – буркнула Йуле – вполне очевидно, она таким образом отрицала возможность того, что сказал чужак. – Чудищам такие развалины не нужны. Они обычно селятся во всяких пещерах, подальше от людей. Или на крайний случай в подвалах – а их мы проверили, как только сюда пришли. Крысы и летучие мыши – кому ещё кроме них тут может быть интересно?
Задав этот риторический вопрос и взглянув лекарю прямо в глаза, эльфийка демонстративно отвела взгляд, хоть и ненадолго. «Тоже мне – эксперт по монстрам». Только прозвучало это в адрес себя самой. Йуле прилично разбиралась в разных существах, обитающих в северном регионе, но мало что знала о настоящих монстрах, не считая каких-то слухов, которые переходят от людей к людям, чаще всего не слишком-то основанных на реальных случаях, а больше являющихся вымыслом. Встречаться со всякими страшилищами ей доводилось не так часто, а даже если кто и попадался на её пути, то Йуле везло – рядом обычно объявлялся кто-то, кто мог с ними сражаться. Из всех таких ситуаций она обычно выходила с массой впечатлений, но малой долей реального опыта. Всё, что она знала о чудовищах, это то, что они в большинстве своём не любят свет, огонь, серебро, ну и конечно же, ведьмаков. Хотелось надеяться, что лекарь неправ, и что здесь действительно никого такого и в помине нет – прямо как Йуле и сказала, но уверенной в этом она быть не могла. Кто знает, не бродит ли кто-то бесшумно по комнатам прямо там, за стенами этой спальни? Просто представить это было достаточно, чтобы мурашки по телу забегали.
- Помолчал бы ещё немного, получил бы какое-нибудь диковинное прозвище, - отшутилась слегка приподнятым тоном эльфийка.
«Кернс. Что это за имя такое?» Обычно по имени можно сказать очень многое – именно поэтому у людей, которым есть что скрывать, их несколько. Конкретно по этому имени Йуле ничего такого рассудить не смогла, кроме каких-то мелочей. Если оно имеет отношение к правде, то лекарь явно не из обычного сословия, не деревенский, хотя вполне мог взять себе такое имени после того, как выбился в люди. О том, из какой страны он мог оказаться на самом деле, это тоже не сказало. Действительно ли это был Каэдвен? Больше похоже на что-то из Цинтры – этим бы объяснилось то, что блондин привязал к своей жизни историю с обучением у Чёрных. Йуле решила, что такие вещи всё же следует разузнать, но явно не прямыми вопросами, потому как вряд ли ей ответят искренне, как бы она того ни желала. В любом случае, отступать от своей затеи она тоже не намеревалась.
- Называй, как хочешь, - отмахнулась остроухая. Называть своё настоящее имя она всё равно не собиралась, а прозвища этот мужчина мог где-нибудь слышать. – Только предупреждаю сразу – если мне не понравится, терпеть я его не стану.
Йуле буравила лекаря взглядом, дав понять, что дурацкие погоняла действительно могут стать причиной очередной ссоры. В остальном же она понемногу успокаивалась. Атмосфера была такой, что единственного доступного в радиусе человека хотелось оценивать больше своим товарищем, чем противником, потому как сама обстановка была какой-то не особо душевной. Присаживаться или делать что-либо из того, что предложил мужчина, она не стала, зато прислушалась к тому, что якобы уловил лекарь. С явно участившимся биением сердца Йуле попыталась расслышать то, на что он указал, но ничего не было – ничего, кроме типичных для таких мест звуков. Но это, так или иначе, заставило её поволноваться. Йуле не хотелось этого признавать, поэтому она продолжила стоять там же, возле камина, только вот казалось, что ноги стали будто обездвиженными, а рука сама тянулась к светильнику, чтобы источник света оказался ещё ближе к ней.
- Лучше уж призрак водной бабы, - ответила остроухая, - чем призрак какого-нибудь обманутого тобой человека.
Выдержав взгляд, Йуле опустила взгляд на бомбу. Брать что-то у лекаря было небезопасным, но - твою налево! – ему удалось её припугнуть всеми этими «прислушайся» и прочим. У остроухой и без того волосики на затылке шевелились, поэтому отказываться от чего-то полезного было неуместным. В итоге эльфийка подхватила бомбу носом сапога, подбросила её вверх и ловко схватила свободной рукой - перчатка смягчила хватку, поэтому всё обошлось. Припрятать её было некуда, поэтому Йуле просто оставила её в руке, а чуть позже поставила на камин.
Когда всё немного успокоилось, чужак снова вернулся за старое и, надо сказать, эльфийке многого стоило, чтобы не вышвырнуть его в окно белобрысой мотнёй наперёд.
- Послушай, Кернс, - принуждённо ровно и низко проговорила остроухая, и по её тону, как и по лицу было видно, что эта тема не является предметом для многократного пускания по кругу, - не знаю, что у тебя там за история с белками и почему тебе так нравится испытывать судьбу, дёргая за хвост очень опасную, не слишком-то хорошо воспринимающую задирки тему, но если ты не хочешь в ближайшем времени ознакомиться с моими стрелковыми навыками, я прямо советую тебе – даже настаиваю – оставить эти разговоры. Средь всех тех глупостей, что ты уже успел наговорить, есть кое-какая правда. Я действительно не обычная эльфийка и я не ремесленница. Более того – я не имею отношения к скоя’таэлям – но могу заиметь, если ты повторишь это ещё раз.
Говоря об этом, Йуле держала взгляд отведённым в сторону – к подоконнику за блондином, чтобы и его из виду не упускать, но и при этом в глаза ему не смотреть. Сделала она это скорее интуитивно – не хотела, чтобы лекарь что-нибудь разглядел в её лице, а там как раз мелькало несколько вещей, которые были присущи ей некоторое время назад. С этой досадливой, необоснованной злостью к Dh’oine было покончено – так когда-то решила для себя эльфийка и не хотела, чтобы всё вернулось к истоку. К тому дрянному, паршивому истоку, где люди были источником всех бед, где их жизнь почти ничего не стоила для стрелка из лесов. Йуле столько всего положила на то, чтобы стать чем-то другим, что сейчас поддразнивания лекаря воспринимались ею куда острее, чем если бы она действительно была эльфийкой, никак не связанной со скоя’таэлями. Конечно, у остроухой сразу возникло желание уйти и, возможно, она бы так и поступила, если бы не одно «но»…
Во дворе снова что-то мелькнуло. Если в прошлый раз ещё могло показаться, что это игра лунного света с ветром, то на этот раз Йуле отчётливо разглядела силуэт. Первым делом она посчитала, что это может быть связано с лекарем, потому что отец семейства ездил с несколькими весьма шумными людьми – если бы он приехал, то не стал бы тереться возле конюшен, при чём ещё в полной тишине. Именно поэтому эльфийка одним прыжком преодолела расстояние до лекаря, надавила коленом мужчине на грудь и прижала его голову к полу, зажимая ладонями рот. Глаза в то же время пристально следили за тем, что происходило за окном. С такого положения это было сложно сделать, поэтому остроухой пришлось приподняться.
- Кого ты сюда привёл? – тихим шёпотом спросила остроухая, но вокруг была такая тишина, что её можно было расслышать - в такой-то близи.
Во дворе, рядом с заросшей кустами роз стеной конюшни стояло что-то на ветру. У этого «чего-то» были вполне ясные очертания – женские, судя по всему. Йуле не могла разглядеть лица из-за вуали, наброшенной на голову и ниспадающей до талии. Ветер подёргивал платье и ткань, но каким-то странным образом – пересыпая как песок на побережье. Чрезвычайно удивлённая таким зрелищем эльфийка даже на мгновение забыла о своей предыдущей версии. Всё, что она могла в тот момент, это безотрывно выглядывать во двор, прячась за окно.

Эльфийка и не рассчитывала, что белобрысый останется спокойно лежать под ней – не в такой ситуации точно. То ли Йуле приложила слишком мало усилий, то ли мужчина был слишком прытким, но всё закончилось тем, что он просто смёл её в сторонку и мгновением спустя занял её позицию около окна, а вот эльфийка, напротив, была разумнее и осталась в полулежащем состоянии на полу, пока ещё не собираясь награждать себя следующей порцией жути, которую можно было разглядеть во дворе. Сердце билось настолько быстро, что она не решалась пошевелиться. Разум усиленно пытался устаканить всё в своих мыслях, но они не поддавались – уж слишком напуганной была остроухая. Страх делать с людьми удивительные вещи – и с нелюдьми тоже. Йуле не могла назваться себя боязливой, а через те вещи, которые она страшилась, эльфийка умела переступать, только вот всякой неведомой фигни это не касалось. Должно быть, сейчас остроухая была вся побелевшая как шевелюра Кернса. Та под лёгким ветерком маячила у неё перед глазами. Впервые за весь вечер Йуле не имела ничего против того, что лекарь выдвинулся вперёд. Хоть она и обещала не сводить с него глаз и подспудно – не давать ему чувствовать себя как дома, но в данный момент всё выглядело как-то совсем наоборот. Как оказалось, блондин был более стойким по отношению к разным неясным явлениям и испугу, который возник бы у любого здравомыслящего человека с инстинктом самосохранения, не поддался. Эльфийка приподнялась на локтях и взглянула лекарю в спину. Как и предполагалось, он был больше человеком дела, чем эмоций. Вместо взмахов руками и неразборчивых восклицаний сразу посыпались вопросы и предположения. Одно другого краше, к слову говоря.
- П-полуночница? – попыталась повторить Йуле, но ей даже не хотелось ничего такого упоминать.
Со всем сверхъестественным она была не в очень хороших отношениях. Всегда интересно послушать какую-нибудь пугающую историю, пощекотать себе нервы, так сказать, но только в приятной компании и при подходящем антураже – в хорошо освещённой придорожной таверне или в обществе большого количества людей. В остальном эльфийка в общем-то даже не была любительницей подобного. Она до жути боялась всего, что не могло найти объяснения в её и так не слишком осведомлённом разуме, а уж чего стоила сама мысль касательно того, что с такими вещами очень сложно бороться, да ещё и нужно знать – как! Если бы всех этих существ можно было одолеть с помощью обычных стрел или меча, волноваться Йуле не пришлось бы, но ведь что сделать с чудищем, которое просвечивается и которого не победить сталью или огнём, как тех же хищников? А уж про их внешний вид так вообще ничего не добавишь – страх да и только. Остроухая как представила вновь тот силуэт около конюшен, так сразу настолько всё внутри холодело, что в самую пору её было назвать не Бельчонком, а Льдинкой.
- Полуночницы… они же вроде как в поле должны быть?
Эльфийка пыталась придумать что-нибудь такое, что отмело бы тотчас же версию блондина. Ей ну очень не хотелось, чтобы то, что блуждало по улице, действительно оказалось полуночницей, потому как их остроухой хоть видеть и не доводилось, но о том, что это такое, она была наслышана. Гораздо проще было придумать другую версию, выдать непонятное за что-то худо-бедно, но приемлемое. Может, это кто-то балуется? Или, возможно, это какие-то разбойники, которые решили, сыграв на обыкновенных человеческих инстинктах, выкурить из этого дома его обитателей и так упростить себе задачу с ограблением? Такую версию было бы гораздо проще принять, но остроухая отчётливо понимала, что это - не люди в покрывалах, а что-то гораздо более запутанное.
На вопрос Кернса по поводу прошлого этого места Йуле тоже ничего такого ответить не могла. Всё, что она о нём знала, складывалось из её наблюдений. Судя по всему, дом был построен достаточно давно, а заброшен – не более чем лет десять назад. Его состояние намекало на то, что его именно что оставили. Никаких следов побоищ остроухая здесь не наблюдала, следовательно, все разрушения в доме были связаны только с погодными условиями, возможно, налётом на это место каких-нибудь тварей и тем, что за ним никто не следил. Сложить историю этого дома более детально Йуле попросту не пыталась. Она видела некоторые особые предметы, которые намекнули ей на то, что здесь жили какие-то помещики, но она не интересовалась прежними жителями настолько, чтобы в подробностях знать что-то о том, кем они являлись. Её задачей в принципе было обеспечить безопасностям своей подруге и её семье, да и к чему было ворошить прошлое? Она была рассудительной девушкой и понимала, что в некоторых ситуациях оглядываться назад означало мешать себе идти вперёд.
- Ничего такого я не знаю! – громким шёпотом ответила Йуле, на этот раз переглянувшись с белобрысым. – Когда мы сюда пришли, здесь никого не было.
«Никого не было». В этом могла найтись сама суть. Дом действительно был неплох и при должном ремонте здесь могла бы разместиться какая-нибудь благополучная семья. Он был не слишком велик, но достаточно внушителен, чтобы дать приют людям, у которых есть финансы, чтобы его содержать. Тем не менее, когда они пришли сюда, то не заметили здесь ничьего присутствия. Дом просто стоял здесь, в лесу, рядом с болотом, и не был никому нужен. Сперва остроухая посчитала, что всё дело как раз в его местоположении, но кому оно вообще могло помешать? Явно не тем, у кого достаточно дохода, чтобы обеспечить себе охрану или нанять специалиста для решения вопросов со своеобразной местностью. К тому же, это место запросто могло стать пристанищем для людей, не имеющих своего собственного дома, или на крайний случай здесь могли бы устроить своё логово преступники. И, тем не менее, он пустовал. По какой причине? Йуле задумалась об этом только сейчас. Неужели, все, кто сюда приходил, сталкивался с тем же явлением и в итоге погибал? Но тогда бы они нашли здесь хоть какие-то следы от бывавших в этом месте людей. Получается, умные люди обходили это место стороной. Почему тогда в течение стольких дней они впервые столкнулись с этим полупрозрачным существом? Это срочно нужно было понять, но Йуле не могла размышлять в таком состоянии. Ей требовалось место, где перевести дыхание, а то она так разволновалась, что чувствовала себя пробежавшей несколько километров. 
Но мало им было всех этих жуткостей, так ещё и лекарь начал чудить – то за щеку схватит, то про какие-то иллюзии заговорит. Эльфийка отбилась от него недовольным «эй!» и шлепками по рукам.
- Ты что творишь! – прошипела она в ответ. – Если понадеялся, что тебе всё это снится, можешь уже отбросить эту идею. Ты не спишь.
В подтверждение этому Йуле ущипнула мужчину за бок. Ей бы тоже хотелось, чтобы всё это было иллюзией, но всё происходящее было слишком явным. Белобрысый говорил что-то про временную петлю и прочие понятия, от которых остроухая была достаточно далеко, чтобы не совсем схватить, о чём идёт речь. Кернс, стало быть, решил, что они попали в какую-то магическую перепалку, но эльфийка так не считала. Следовало признаться, что это действительно какой-то дух. Очень хотелось, чтобы он оказался обыкновенным любителем подвигать занавески и поскрипеть половицами и ничего больше, но перестать замечать исходящий откуда-то с нижних этажей звук у неё не выходило. «Знаешь, Кернс,» подумала остроухая, «я тоже, стало быть, рада, что ты настоящий». Если бы она была здесь одна, то давно бросилась бы бежать, и остановилась только возле ближайшего населённого пункта.
- Что это было?! – внезапно воскликнула эльфийка.
Она уже поднималась и стояла на одной полусогнутой ноге, когда за дверным проёмом, откуда они пришли, что-то ахнуло. Сама того не замечая, остроухая цепко ухватилась пальцами за локоть лекаря, а другой рукой хватанула стоявший на каминной полке фонарь, таким образом потягивая мужчину за собой. Было слышно только как он шлёпнул себя по щекам, от чего Йуле вновь чуть из сапог не выпрыгнула, но соратника не отпустила.
- Ничего здесь не растёт! – огрызнулась эльфийка.
Она была почти на грани. Хотелось бежать, но куда – оставалось неясным. Нужно было срочно спуститься вниз и убежать из этого дома, но остроухая будто закоченела при одной лишь мысли, что нужно идти в том направлении, откуда только что ахнули. По сути, она была близко к тому, чтобы уйти по потолку – настолько пугающе ей было находиться в этом мрачном помещении после того, как погасла взятая Кернсом свеча. Свет в фонаре тоже мигал, не особо способствуя стойкости. Не успела Йуле ещё толком отреагировать на предыдущее случившееся, как хлопнула дверь. Каким-то образом остроухая настолько переполошилась, что схватилась вовсе не за оружие, хотя такое действие было бы более логичным. Лекарь ломанулся к двери, а эльфийка отшатнулась назад, правда, ненадолго, потому что почти сразу после этого вцепилась уже за одежду на спине у блондина. Похоже, она подсознательно уже решила использовать его как щит.
- Я откуда знаю! – снова выкрикнула Йуле, и вышло что-то между руганью и испуганным писком. - Давай уже бежать… куда-нибудь!
Наверное, было весело наблюдать за стороны, как взрослая эльфийка, постоянно придерживающаяся сурового вида, почти что рвёт ногтями одежду на незнакомце и тягает эту самую ткань, заставляя мужчину поскорее что-нибудь сделать. Она действительно была храброй, но всё это уходило в пятки в такие моменты, и тогда Йуле становилась не более чем маленькой эльфийской девочкой, которая могла устроить самое огромное кострище на севере, лишь бы только не бояться темноты. Кстати говоря, запустить огонь было одной из мыслей, которая посетила эльфийку, только она вовремя вспомнила, что в строении они не одни, к тому же, только что перед их носом захлопнулась дверь, так что вполне могло статься такое, что закрылись бы и все остальные выходы, заставляя их остаться внутри. Даже от мыслей о том, что поблизости было что-то, умеющее делать такие вещи и оставаться почти неуловимым, Йуле делалось плохо.
- Побежали… - наспех сообразила эльфийка, - побежали в другую сторону.
Она вроде как неплохо знала, что и где располагалось в этом месте, но будто бы мгновенно обо всём этом забыла. Страх здорово её слепил, но Йуле заставила себя взяться за ум. У них имелся фонарь, и это уже было большим преимуществом, потому что в темноте они бы полностью растерялись. Держа его в одной руке, остроухая посмотрела в ту сторону, что находилась у них за спиной. Там, если приглядеться, находилась потайная дверь, которая выводила в коридор. О ней эльфийка и рассказала своему товарищу, мотнув головой в нужную сторону. Так как дверь поддавалась с трудом, следовало прибавить чуточку сил, чтобы сдвинуть её с места. Йуле это дело, конечно же, доверила лекарю. Она же сама почти топталась по его пяткам, чтобы поскорее протолкнуть его в другую часть дома и оказаться подальше от запертой двери позади.
Казалось бы, этот коридор должен был быть ей знаком, но остроухая чувствовала себя так, словно была здесь настолько же чужой, как и белобрысый. В самом его конце, справа, было окно, которое эльфийка заделывала прошлым вечером, в другом конце коридор сворачивал в сторону и через пустой дверной проём выводил к лестничной площадке. По обе его стороны располагалось несколько дверей, некоторые из которых оставались закрытыми, но Йуле бывала в помещениях за ними в связи со своим умением ползать по крышам и забираться внутрь через окна и остатки балкона. В целом, делать им там было нечего, потому что самым разумным сейчас было отправиться вниз, а значит – не сворачивая, вперёд. Только вот с фонарём начало твориться нечто непонятное – он будто бы грозился потухнуть, поэтому эльфийка, побоявшись, что они могут остаться посреди открытого пространства в темноте, затащила блондина в одно из помещений.
- Быстрее! Там рабочий кабинет! – сообщила она, указывая взглядом на нужную дверь.
Только после того, как они забежали в помещение, эльфийка наконец сообразила, что до сих пор хваталась за спину лекаря. Поняв это, она тут же отпустила мужчину, хоть и без особого желания. Всё же, люди – и нелюди – создания стадные, поэтому хотелось держаться как можно ближе к тому, кто мог оказать поддержку в такой ситуации, когда одному пришлось бы совсем туго.
- Мы сгрузили сюда все письменные вещи, которые нашли, - шёпотом сказала она, прокрутившись вокруг собственной оси и обведя взглядом помещение. Оно было небольшим, с одним окном, выходящим на главный двор с воротами. У стен стояли шкафы и имелся письменный стол. Всё это казалось сдвинутым со своих мест и было очень пыльным. Разглядеть это можно было благодаря фонарю, который Йуле держала чуть повыше. Он больше не чудил, но вполне очевидно его свет шёл на убыль.
- Если где и можно что-то разведать о предыдущих жильцах, то из этих документов. – Эльфийка кивнула в сторону неаккуратно сложенных записных книг и прочее письменное имущество на полках шкафов. – Но сперва нужно поведать обо всём Тариаллен и детям.
Йуле снова оглянулась вокруг. Она стояла в нескольких шагах от белобрысого, не решаясь пойти куда-либо дальше. Остроухая больше не разговаривала с ним ни надменно, ни агрессивно – теперь это было совершенно неуместным, да и не считала она его своим противником, по крайней мере, сейчас. Симпатий, к слову, тоже не прибавилось, но хотя бы, на взгляд эльфийки, он был не таким уж бесполезным соратником. По правде говоря, она даже мысленно отметила его способность оставаться таким собранным.
- Поскорее бежим отсюда, Чёрный! – тем не менее, поторопила она своего спутника.
Несомненно, им нужно было разобраться в происходящем, но не сейчас. Йуле беспокоилась о своей подруге, поэтому порывалась спуститься вниз и как-то выпроводить её с семьёй из этого имения, и если бы речь шла о нападении какой-нибудь ганзы, эльфийка без малейших сомнений бросилась бы сразу вниз. Но в сложившейся ситуации её от подруги отделял коридор, скромный лабиринт из заваленных комнат, ненадёжная лестница и темнота, где водилось непонятно что. Ко всему прочему ещё и фонарь догорал, что Йуле и показала мужчине, направив вещь поближе к нему. Белобрысому она по-прежнему не доверяла, но что было делать – она бы подписалась на товарищество с кем угодно, только бы не оставаться одной, а на чаше весов малознакомый лекарь Кернс оказался гораздо ценнее гордого одиночества.

Отредактировано Йуле (2017-04-21 19:48:45)

Наглость – второе счастье, так говорят. В таком случае эгоцентризм тоже не должен был далеко от этого уйти. Такой принцип поведения в принципе казался очень удобным, потому как предполагал заботу человека лишь о себе самом. Что может быть легче, чем следовать своим собственным интересам, не оглядываясь на то, что может оказаться необходимым для других людей? И Йуле какое-то время назад тоже пыталась выстраивать свою жизнь согласно этому принципу, только действительно пыталась – и из этого, как известно, ничего не вышло. Да, она в ту пору была даже эмоциональнее и вспыльчивее, чем сейчас, но и тогда её мысли не умели вертеться исключительно вокруг неё самой. Что там скрываться – эльфийка была, на самом-то деле, личностью компанейской. Если она видела, что встречный человек – порядочный и искренне себя ведёт, то не находила серьёзных причин держаться отстранённо и с подозрением или оттолкнуть его от себя подальше. Вряд ли остроухая могла бы оскорбить или отвергнуть ту же беседу с кем-то, кто был настроен по отношению к окружающим достаточно дружелюбно, поэтому о поглощающем её натуру эгоцентризме ни шло и речи. Разумеется, как и все живые создания, Йуле зачастую в первую очередь задумывалась о себе, но её действия никогда не исходили только и исключительно из её личной выгоды. Эльфийка была способна задуматься о других и даже отказаться от своих собственных приобретений в пользу кого-то другого – особенно если это был её друг. И именно о таковых и заговорил Кернс. Мужчина попытался убедить её, что нет необходимости спускаться вниз, чтобы удостовериться в отсутствии в доме других людей, но остроухая не восприняла его всерьёз. Тариаллен была по-настоящему важна для девушки, поэтому она не могла просто так взять и довериться доводам человека, который мог запросто ошибиться. Какая разница, насколько шумно они передвигались по дому? Здесь проявлялось столько странностей, что остроухая не удивилась бы, если бы оказалось, что новые постояльцы, занявшие помещение внизу, могли вообще ничего не расслышать.
- Мы не можем знать наверняка. – Помотала головой эльфийка. – Хорошо, если ты окажешься прав, но я всё равно должна в этом убедиться. Сама.
Больше всего ей не хотелось выходить из этой комнаты, но она понимала, что отсидеться здесь просто так не получится. Если бы в этом доме они с Кернсом действительно были одни – изначально, – она без раздумий нашла бы первый возможный путь отхода и сбежала бы отсюда любым, даже самым физически сложным способом. Но ведь они вовсе не были одни. В этом доме, этажом ниже, должна была спать или по крайней мере укладываться полуэльфийка со своими подопечными, и Йуле не могла просто закрыть на них глаза. Её дружба не имела свойства заканчиваться на первых сложностях, поэтому любые из них нужно было воспринимать собранно, без попыток отступить. Остроухая действительно боялась всех этих явлений, но они не пугали её настолько, чтобы она забыла о присутствии в этом месте небезразличных ей людей. Тариаллен ещё можно было как-то понять – женщина умела за себя постоять, но как насчёт детей? Они ведь могут растеряться даже от обычных шорохов, совсем не говоря о том, что с ними может случиться, если они станут свидетелями чему-то большему. Нужно было срочно выводить их отсюда и уже потом думать, как поступить дальше, ведь теперь, считай, они все остались на улице. Но до решения этих проблем было ещё далеко, потому что приходилось задумываться в первую очередь о других сложностях, требующих внимания к себе в данный момент.
- Чёрный… - заговорила вновь остроухая.
Лекарь сжимал её руку, она это чувствовала даже сквозь всю свою напряжённость. Это было глупо до невозможного, но Йуле придала этому иное значение, чем могла бы. Сейчас это больше расценивалось не как вторжение в личное пространство и наглое распускание рук, а необходимая поддержка. Вот так вот всё было нелепо – бывшая «белка» стоит, вцепившись в чужака, и даже не пытается придать себе нужный вид, который бы дал понять, что она ничего не боится. Но она боялась, и ещё как, только заметно похрабрела, когда белобрысый наконец согласился с её требованием спуститься вниз и проверить, правда ли её подруга ужа ушла отсюда. На вопрос про возвращение за лампой эльфийка отрицательно помотала головой. Назад она идти точно не хотела – только вперёд, да побыстрее.
Из своего нового укрытия они вышли почти нога в ногу. Йуле мотала головой, при этом сражаясь с желанием не смотреть вообще никуда, кроме как на пол. Ей нужно было одновременно замечать всё, и в это время не увидеть ничего такого, что пришпорило бы в ней прежний испуг. Когда они вышли в коридор, эльфийка почувствовала себя так, будто время немного приостановило свой ход. В углу шевелилась паутина, скрипели половицы под сапогами белобрысого. Даже такие простые вещи нагнетали обстановку – в том числе и совсем тихий шёпот остроухой, которая отвечала на вопросы лекаря. Эта половина дома не могла быть ему знакома, поэтому эльфийке приходилось давать ему инструкции, куда пойти, чтобы оказаться вновь возле кухни. Дорога затянулась, но скорее из-за воображения остроухой, для которой каждый шаг был очень затянутым. Когда они наконец оказались рядом с пристройкой и с осторожкой зашли туда, где ещё недавно всё было обставлено чуть ли не по-домашнему, Йуле вообще вся замерла изнутри. Ничто не напоминало о том, что здесь вообще кто-то был. Она обвела взглядом пыльное помещение с потухшим очагом, который выглядел так, будто его и не разжигали этой ночью. Поблескивающими в темноте глазами эльфийка переглянулась с лекарем, указавшим на следы. Только две пары ног. И откуда здесь пыл на полу, если тут по нему постоянно ходили?
Мельтешащий огонёк светильника вернул Йуле из размышлений к потёмкам из реальности.
- Все вещи подобного типа мы сложили в подвале, - тихо прошептала эльфийка в ответ на вопрос лекаря. Заодно она прошла несколько шагов к двери, которая выводила во двор. Не совсем решительно, но всё же остроухая попыталась её открыть, только чтобы затем понять, что она закрыта, хотя на неё не должно было быть замка.
- Нам лучше уйти отсюда вовсе, - столь же негромко, как и прежде, произнесла эльфийка.
Она снова переглянулась с лекарем. Свет в фонаре был уже на исходе – это было понятно по тому, каким был огонёк. Меньше всего остроухой хотелось бы остаться в полной темноте. Нужно было найти какое-нибудь безопасное место, но таковых здесь как будто не осталось в целом. Остроухая была готова выйти через окно, но что-то ей подсказывало, что и это будет сделать не так просто. Блондин, в свою очередь, говорил так, словно был уверен – сперва им нужно разузнать, что вообще происходит. Йуле могла бы обойтись и без этого, но дом будто удерживал их, не позволяя уйти раньше, чем они поймут – или рискнут узнать, - в чём же дело. Эльфийка понимала, что ещё одна встреча с неизъяснимыми явлениями ей совсем не нужна, но пришлось пойти вслед за блондином, который уже шёл в сторону лестницы. Казалось, что они с мужчиной уже были в настолько тесном тандеме, что о том, чтобы отпустить его рукав, Йуле даже не помыслила. Когда что-то скрипнуло наверху, она пронзила рубашку ногтями и быстрыми шагами бросилась бежать обратно. Шум в тишине заметно бил по её самообладанию, поэтому она даже умудрилась пропустить тот момент, когда Кернс закрыл её в одной из комнат.
- Не вздумай бросать меня здесь! – громким шёпотом прикрикнула она прямиком на закрывающуюся перед собой дверь.
Можно было подумать, что они пришли сюда с какой-то общей целью – настолько Йуле была недовольна тем, что лекарь всё же бросился в сторону подвала. По крайней мере, она могла надеяться на то, что он пошёл именно в подвал, потому что с таким же успехом мужчина мог найти лазейку и сбежать отсюда совсем. Всё, что оставалось остроухой, это прислушиваться к звукам шагов и пытаться не услышать ничего лишнего. Даже от малейших звуков ей начинало мерещиться всякое, а это было совсем ненужным в данной ситуации. Помещение, в котором она оказалась, и так не внушало ей никакого чувства безопасности. Одного брошенного взгляда было достаточно, чтобы понять – когда-то это место было спальней, причём принадлежащей женщине. Йуле почему-то вообще не помнила эту комнату, как будто раньше не замечала её. Бывала ли она здесь раньше? Она не могла вспомнить. Кажется, в доме были помещения, куда она не наведывалась. Но раньше это был самый обычный заброшенный дом – ей бы и в голову не пришло проверять его на что-то, кроме надёжности половиц или животных.
Говоря о последних – как только Кернс ушёл, эльфийке сразу начало казаться, что она улавливает какое-то шкрябанье. Это было странным, если учесть, что почти всех крыс они сумели отсюда вывести. Из-за того, что она так внимательно прислушивалась к этому звуку, хлопанье возле заколоченного досками окна заставило её подпрыгнуть. Что это такое? Мотыльки? Откуда им взяться в таком количестве?
Йуле протёрла глаза рукой и оглянулась вокруг. Там, куда дотягивался свет фонаря, не было ничего не привычного, но за ним эльфийка разглядела носы грызунов. Они сновали по всему помещению, берясь непонятно откуда. Мне мерещится! - твердила себе эльфийка. Но всё выглядело совсем уж реальным. В тот самый момент, когда видение оттеснило её к двери, раздался стук. Остроухая снова вся напряглась и отшатнулась от неё. Всколыхнувшийся свет фонаря развеял все выдумки. Йуле уставилась на дверь, в которую кто-то усиленно колотил с той стороны. В коридоре послышались какие-то недовольные голоса. Судя по всему, там происходила какая-то ссора. Мужской голос требовал открыть дверь.
- Открой дверь! – кричал низкий, настойчивый голос. – Ирэ...!
Послышались то ли какие-то всхлипывания, то ли что-то ещё. Стук повторился.
- … не говорить же мне через дверь!
Голос по своему звучанию изменился, превратившись в нечто знакомое. Йуле, покрывшаяся испариной, дёрнула дверь. Она её не закрывала – её закрыл лекарь, когда затолкал её в комнату. Эльфийка тянула на себя дверь и, судя по всему, мужчина в коридоре толкал её, потому что по одиночке они вряд ли чего-либо добились бы. Спустя мгновение дверь поддалась, и остроухая увидела стоящего за порогом мужчину. За его спиной были столбы, подпиравшие потолок и разделявшие коридор от холла с лестницей. На ней, к слову, всколыхнулось что-то белое. Йуле мгновенно отступила назад, вынудив лекаря своим видом зайти в комнату и быстро закрыть за собой дверь. Как они затем меняли свечу в фонаре, вообще осталось вне воспоминаний эльфийки.
- Я не помню, чтобы тут было такое место, - держась рядом с лекарем, сказала она, когда фонарь вновь засветил ярче.
Остроухая приподняла его и поводила с одной стороны в другую, пытаясь осмотреться в помещении. Вряд ли оно когда-либо было уютным, хотя видно, что обставлена комната была со вкусом и без боязни потратить на это дело слишком много финансов. Теперь она находилась в полнейшем запустении. У стены стояла кровать, имелся письменный стол, шкаф, книжные полки и прочие предметы интерьера, которые должны были как-то разнообразить атмосферу. Многое из этого выглядело испорченным намеренно – как будто кто-то прошёлся ураганом по этой комнате. Йуле как раз смотрела на покосившийся мольберт, когда вдруг одна из полок скользнула вниз. Эльфийка резко подалась в сторону лекаря, на сей раз снова умудрившись его схватить. Затем, когда продолжилась удушающая тишина, она решила, что хватит ей выставлять себя настолько пугливой, и сделала несколько шагов в сторону того места. За полкой, кажется, имелась какая-то выемка в стене, а в ней – некий предмет. Медленно, почти совсем не желая этого делать, но остроухая всё же потянулась к нему пальцами, прежде переглянувшись с мужчиной у себя за спиной. Нужно отдать ему должное – он от неё далеко не отходил, за что она мысленно его поблагодарила.
- Это… - Йуле достала предмет из выемки и, держа его почти кончиками пальцев, разместила его так, чтобы он находился под фонарём. – Дневник?
И снова эльфийка уставилась на блондина. Это вовсе не выглядело как какая-то случайность. Первые несколько мгновений остроухая не решалась делать с небольшой книжкой в гладком чёрном переплёте хоть что-нибудь, но затем всё же оглянулась в поисках места, куда бы присесть, и в итоге разместилась на мягкой скамье у стены, точнее, на самом её краю. Фонарь Йуле поставила рядом и, снова не спеша что-то делать, открыла первую страницу. На неё тут же дохнуло пылью.
- Не стой над душой, Кернс, - подняв глаза, сказала остроухая. – Садись.
На самом деле её беспокоило вовсе не то, что он зависал поблизости. Эльфийке в принципе не нравилась вещь, которую она принялась читать, и от неё хотелось иметь какую-нибудь защиту. Именно поэтому эльфийке требовалось, чтобы её живой щит был не просто рядом, а прямо совсем под боком. Только в такой обстановке она могла начать что-либо читать.
Давалось ей это одновременно и легко, и сложно. С одной стороны, дневник был написан понятным языком, причём красивым почерком. Но с другой - страницы настолько истрепались, что местами вообще нельзя было понять, какая мысль на них изложена. Тем не менее, смысл улавливался даже в мелочах. Общую картину происходящего можно было сложить из ознакомительной записи на корешке в самом начале и из обрывков посередине. Самыми важными, естественно, оказались финальные записи. Ознакомившись со всем этим в пробежке, остроухая почувствовала себя человеком, которого придавил шкаф чужих эмоций.
- Это – дневник Ирэн Эсэльбах. – Йуле приподняла дневник между собой и своим спутником, приковывая к этому предмету его внимание. – Она была младшей из дочерей местного помещика. В самом начале она рассказывает о том, кто она. Отец – строгий человек, часто бывавший в разъездах. Мать с сёстрами не любила находиться в такой глуши, поэтому выезжала с ними в столицу и гостила у своих знатных подруг. Ирэн часто оставалась здесь одна, с прислугой.
Остроухая обвела взглядом помещение.
- А дальше – типичная история.
Она говорила очень тихо, как будто не хотела потревожить тишину этого места.
- Ирэн пишет, что отец для обновки крыш нанял нескольких рабочих. Среди них был некий Рейнхард, родом из Эгремона, которого она приметила в первые дни работы. Реданец, - подчеркнула остроухая. – Между ними вспыхнула любовь. Она продолжалась около полугода.
На этом месте Йуле сделала небольшую паузу. Дальше рассказывать почему-то не хотелось. «Терпеть не могу такие истории». В прочитанном ею, пусть и не слишком тщательно, повествовании было очень много хорошего, но всё оно смазывалось остальными событиями. Закрадывался вопрос: неужели любовь настолько хрупкая вещь, что её не удержать ни в годы мира, ни в годы войны?
- Кто-то прознал об их отношениях. Рейнхард пошёл на смелый шаг – заявил о них при всех, во дворе, и предложил Ирэн бежать. Та, в свою очередь, испугалась и не смогла решиться. – Йуле снова замолчала. - Затем она много сожалела о том, что не сорвалась с места и не выбежала с ним за ворота. Она посчитала, что сможет сделать это чуть позже, тайком. Но Рейнхарда повесили в лесу той же ночью, а Ирэн, узнав об этом, попыталась отравиться. У неё это не вышло. Что стало потом, я не в курсе, но, судя по всему… – эльфийка приподняла дневник, – ничего особого хорошего.
В доме был призрак – наконец-то она смогла это признать, хотя бы мысленно! – и, вероятнее всего, им являлась Ирэн. Значит, в итоге у неё всё получилось. Но, раз они сумели сложить два к одному и разузнали всё это, то что предпринять далее? Эльфийка не всегда могла помочь людям, которые попали в какие-то сложности, особенно моральные. Но как помочь тому, кого, в принципе, и нет больше? Значило ли это, что нужно было приложить ещё больше усилий, или не следовало пытаться вовсе?
Йуле взглянула на лекаря, который, возможно, понимал что-то в таких вещах. Невзирая на то, что эльфийка по-прежнему хотела сбежать, она понимала одно – такие истории всплывают неспроста, а значит так вот отмахнуться и уйти у них не получится.

Отредактировано Йуле (2017-04-25 00:32:33)

В комнате пахло травами и старыми духами. Йуле не сразу уловила этот запах. Когда он дошёл до неё, эльфийка в который раз оглянулась вокруг, всё так же держа в руках книжку в чёрной обложке. Всё в этом доме было настолько запущенным, что казалось, будто так было всегда, будто у этого места вовсе не было истории - но она существовала, причём не самая обычная, если судить объективно. «Здесь ведь кто-то жил,» подумалось остроухой. Раньше они воспринимали это место по-другому. Этим же объяснялось то, что ни эльфийка, ни её подруга не поинтересовались тем, кто здесь жил и почему в итоге дом остался одинок. Им вполне хватало фактов – от местных они узнали, что в этом месте давно никто не живёт, а, убедившись в том, что здесь нет разбойников, они просто заселились в него и перестали интересоваться прошедшими днями. Значило ли это, что таким образом они закрыли прошлое на замок? Вовсе нет. Оно всё ещё присутствовало здесь, и больше остроухая не могла закрывать глаза на подобные вещи. Этот дом когда-то был частью жизни определённых людей, и пусть всё вокруг выглядело так, будто все об этом позабыли, это не означало, что всё попросту исчезло. Возможно, именно благодаря таким мыслям Йуле и стала воспринимать слова блондина всерьёз. Ей не стоило доверять ему – и она не доверяла ему абсолютно, – но многое из того, что он сказал, девушка больше под сомнение не ставила. Нужно было оставаться начеку и быть внимательной ко всему – к советам единственного соратника, своим собственным ощущениям и записям в дневнике. Йуле моментами листала его и, цепляясь глазами за какие-то фразы, коротко прочитывала некоторые абзацы. Таким образом, картина происходящего набирала всю большую целостность. Это была во многих отношениях неприятная история. Если до этого эльфийка испытывала только страх и напряжённость, то сейчас к этим эмоциям прибавились и другие – например, некоторое сострадание. Она не могла пока что полностью оградиться от тех ощущений, которые вызывали в ней все эти непонятные уму явления, но, по крайней мере, эльфийка понемногу начинала включать голову. Размышления так и роились у неё на уме, пока белобрысый занимался тем, что трактовал здешние события согласно своим умозаключениям. Эльфийка, честно говоря, была далеко не в восторге от того, что он говорил.
- Ты всё хорошо проверил? – спросила она, когда лекарь рассказал ей про преграду, ограждающую их от свободы.
Девушка слышала что-то такое, но только в байках, где почти каждая фраза была больше схожей с выдумкой.  Лекарь, в свою очередь, сейчас вёл себя совсем не как сказочник. Возможно, он умело скрывал свои настоящие помыслы, но по тому, что видела Йуле, можно было сделать вывод, что он не пытается сгущать краски и не придумывает на ходу. Этим вечером она уже видела его «в деле», когда разглядела толику надуманного в истории его жизни, но в данную минуту Кернс не придумывал. В любом случае, эльфийка могла это запросто проверить… хотя слово «запросто» было не совсем уместным в сложившихся обстоятельствах. На самом деле, остроухой стоило бы усилий выйти одной во двор и убедиться в том, что сказал лекарь. Да и в целом – стал бы он лгать по поводу чего-то такого? В конце концов, у него была возможность умотать отсюда, когда он уходил в подвал. Оставаться в доме у блондина причин тоже не было. Остроухая допускала такую мысль, что не всё с новым знакомым было так однозначно, но она больше не видела в нём связи с происходящим. То, с чем они тут встретились, не имело никакого отношения с постановкой, разве что Кернс был каким-нибудь колдуном, но Йуле сомневалась в этом. Значит, оставался только один вариант – относиться к нему и тому, что он предлагает, серьёзно, без скепсиса, как она привыкла. Но и это было не так просто, в общем-то.
- Ты сошёл с ума, - тихим тоном произнесла девушка, уставившись на лекаря круглым взглядом, почти не мигая в тот момент. – Это же…
Раскритиковать лекаря было легко, но, тем не менее, в его словах был резон. Они действительно находились в этом доме и хозяйничали здесь уже не первый день, а всякое-разное тут началось только сегодня. Следовательно, нужно было установить, что послужило причиной… И это было несложно. Всё то время, что они здесь находились, в доме были только она и Тариаллен с детьми, больше никого. Вскоре должен был приехать муж полуэльфийки вместе с помощниками, но они задерживались. Сегодня в доме появилось новое лицо… мужского пола. «Подумаем логически,» Йуле перевела взгляд на доски, стоящие поперёк окна, «чисто в теории – мы приехали сюда и принялись обживать этот дом, поэтому нас можно посчитать его постояльцами. Кернс прибыл совсем недавно, так что его можно расценивать как… пришлого». Девушка взглянула на лекаря оценивающим взглядом. «Потом мы находились вдвоём в той комнате на втором этаже и повздорили». Остроухая открыла дневник и полистала страницы, чтобы убедиться, не было ли такого события и у Ирэн с её возлюбленным, но спешка слишком её подгоняла, сделав рассеянной, и в итоге девушка отложила эту намеренность, посчитав, что без ссор, так или иначе, не обходится ни одна пара. Её взгляд вернулся обратно к Кернсу, и остроухая прикинула в уме, насколько его план в действительности мог бы оказаться пригодным для них.
- Это опасно, - наконец сдалась она. – Мы ведь понятия не имеем, что здесь происходит! – Эльфийка уставилась на лекаря, напирая на него настойчивым взглядом. – Ты сам сказал, что не разбираешься в подобных явлениях. Я, кстати говоря, тоже впервые сталкиваюсь с таким и могу сделать выводы только на основании того, что вижу или что мне когда-то довелось узнать по слухам. Из того, что я уже успела понять… - Йуле стала совсем напористой и суровой – прямо как вечером, когда они только повстречали друг друга. – Это всё совсем не шутки. Вдруг мы тут только всё перелопатим? И что, если вдруг они решат в нас вселиться или ещё чего? – Эльфийку издала звук «брр», поёжившись. – Не забывай о том, что мы не знаем всего до конца. Может, Ирэн какое-то время считала, что Рейнхард её бросил, когда он исчез? Может, так посчитал Рейнхард, когда его девушка отказалась бежать с ним, а его схватили? Один из нас вполне может напасть на другого. Что мы тогда предпримем? Сможем ли бороться с тем, чего не понимаем?
Эльфийка по-прежнему смотрела на блондина, но не было похоже, чтобы он сомневался в своих предположениях. Он в целом создавал впечатление поразительно небоязливого человека, готового пойти на любой риск. Отличная черта для тех, кто живёт лишь текущим днём, но у Йуле ещё были кое-какие наметки на будущее, и она хотела их дождаться. Пока что призрак никаких явных попыток их подмять под себя не предпринимал, но остроухую это всё равно погружало в раздумья и, естественно, сомнения. Ей о многом хотелось поразмыслить, но её спутник, судя по всему, привык действовать иным способом.
- Мне нужно всё, как следует, обдумать, - начала эльфийка, но, видимо, белобрысый воспринял это как согласие, потому что остроухая и опомниться не успела, как они снова оказались снаружи.
Лекарь тащил её вперёд, мимо лестницы и к пристройке. В доме имелся и главный вход, но он был завален досками, поэтому единственным способом, как они могли уйти с первого этажа, был тот же путь, каким они изначально воспользовались, когда пришли в это место. Йуле крепко сжимала фонарь в одной руке, из другой не выпуская дневник, так что мужчина действительно, получается, тащил её за собой. Эльфийка успевала только бросать взгляды по сторонам и думать о том, повезёт ли им никого не встретить. Из-за того, что она обладала весьма живым воображением, ей несколько раз что-то примерещилось, но в довольно короткие сроки ей удалось себя успокоить. Подумаешь, в доме есть девушка, у которой всё сложилось по жизни не самым лучшим образом? Подумаешь, она полупрозрачная и ставнями шлёпает. Подумаешь… «Итить, Кернс!» прозвучало в уме эльфийки. Она не хотела ни на какое открытое пространство – она хотела найти уютное убежище и прождать в нём столько времени, сколько нужно, пока какому-нибудь ведьмаку не удастся набрести на этот дом, пусть это и будет нескоро. Она ведь из эльфов, может и подождать. Главное, самой тут никем не стать, хотя с лекарем в товарищах такой момент был спорным. 
- Подожди! – наконец настояла девушка, когда оказалась в дверях, ведущих на улицу.
Кернс уверенно вышагивал во двор, будто убеждённый в том, что после прочтения записей что-то изменилось. Выражение лица у него было скорее любопытствующее, чем настороженное, но Йуле это чувство не передалось. Даже наоборот – она, как эльфийка, часто сидевшая в засадах и привыкшая к тому, что её не видят, на настолько легко просматриваемом пространстве чувствовала себя не очень комфортно, поэтому и не спешила выбежать за лекарем. Но так как он нёсся вперёд, девушка успела схватить его за руку и заставить замедлиться. За эту ночь они хватались друг за друга слишком часто, и остроухая пообещала себе, что больше такого не будет. Оставалось только сделать последний рывок и доказать себе, что она достаточно смелая, чтобы перестать опасаться всего вокруг.
- Что мы будем делать дальше? – шёпотом спросила она, окидывая взглядом двор. – Если нам удастся выманить призрака - что дальше?
Ей нужен был чёткий, расписанный по пунктам план – иначе действовать она не привыкла, точнее, не решалась в данной ситуации. Импровизация хороша, но только в том случае, если имеешь представление о предмете, вокруг которого разворачивается вся деятельность. Нынче Йуле понятия не имела, что будет делать в следующий момент, и ей вполне реально хотелось иметь хоть какую-то уверенность в том, что они не предпринимают попытку продвинуться вперёд на ощупь. Если бы остроухая могла что-то решать, она бы вернулась в дом и просидела там до рассвета – авось что-то изменится, когда утреннее солнце зальёт всю округу, - но они с лекарем уже успели создать что-то вроде тандема и в какой-то степени зависели от поступков друг друга. Кернс настаивал на каких-то действиях, и в его поведении чувствовалась та уверенность, которая нужна была, чтобы во всём разобраться. И в итоге девушка всё же должна была признать, что её нынешний товарищ был прав. Они не могли с точностью знать, как будут развиваться дальнейшие события, и если была возможность уйти отсюда пораньше, то они должны были использовать её. Причина, по которой Йуле согласилась с этим, заключалась не только в желании сбежать, но и в том, чтобы не показывать своего испуга. Она и так в достаточной степени раскрыла почти незнакомцу все свои моральные изъяны – сейчас нужно было доказать, что она вполне способна собраться с духом и начать их решать.
- Держи. – Эльфийка подала мужчине фонарь и велела подержать его над книжкой, пока она листала её, выискивая нужные слова.
Строки мелькали перед глазами, и эта спешка действительно мешала остроухой, но она сумела найти то место, из-за которого полезла в дневник. Это былая нужная информация касательно первой встречи дочери помещика и наймита. «Если уж с чего-то начинать,» рассудила эльфийка, «то с чего, если не с начала?»
Подняв глаза, она затем посмотрела ими на лекаря, свободной рукой снова взявшись за фонарь – без света ей оставаться совсем не хотелось.
- Ирэн познакомилась со своим наёмником летом. Она вышла днём на балкон. Рейнхард как раз работал на крыше сарая. – Остроухая кивнула в сторону здания, которое находилось по левую сторону от них. – Они переглянулись, Рейнхард улыбнулся, Ирэн тоже… и на этом всё. Потом…
Эльфийка вкратце пересказала следующий эпизод их встреч. Затем она кивнула лекарю, будто договариваясь с ним о собственной встрече и, мигом решившись, развернулась и возвратилась обратно в дом. Её пугало в этом месте едва ли не всё, но Йуле заставила себя держаться, и вместо горячего страха в её груди разливался холод. «Если мы будем отыгрывать других людей,» подумала эльфийка, «то должны быть на них хотя бы чем-то похожи». Отражающих предметов поблизости не имелось, но остроухая и без них знала, что выглядит совсем не как обычная дама, живущая на отшибе. Нужно было почувствовать роль, поэтому эльфийка решила заглянуть в чулан, находящийся в пристройке, и там подыскать себе хоть что-то в помощь. В конце концов, ей удалось найти чьё-то тёмное платье. Кому оно принадлежало, Йуле затруднялась ответить. «Хотя бы размер подходящий,» накидывая его на себя, мысленно рассудила эльфийка. Подол юбки ей был коротковат, но так она по крайней мере могла передвигаться легче, чем если бы на ней было платье слишком длинное. Всё своё оружие эльфийка оставила на кухне за исключением нескольких стрел с серебряными наконечниками. Взявшись за светильник, она рискнула выйти в холл с лестницей.
В доме было прохладно – это чувствовалось. Йуле заставляла себя идти вперёд. Ей не хотелось признаваться, но без белобрысого компаньона ей становилось совсем не по себе. Одной ходить по этому месту было практически нереально, но эльфийка упорно продвигалась вперёд по ступеням, пока наконец не вышла на второй этаж. Мурашки полностью завладели территорией и бегали по всему телу. Откуда-то подул ветерок, пробежавшись вдоль ключицы остроухой и тем самым дав о себе знать. Раз было это дуновение, значит где-то должен был быть выход на улицу, а ведь она всё заделала. Эльфийка попыталась прогнать эти мысли, как только они появились, но в итоге всё равно пошла на этот ветерок. Он, как и предполагала девушка, вывел её к одной из комнат, дверь в которую была открыта будто в приглашающем жесте.
Эльфийка сглотнула и зашла внутрь, крепко держа при себе свои вещи.
В старой комнате где, скорее всего, члены семьи проводили вместе время, было холоднее, чем в других помещениях. Здесь же было чуточку больше места. Впереди находилась дверь, выводящая на балкон – эльфийка видела её с улицы. Лунный свет заливал обвитые ветвями роз перила, а ветер трепал их пожухлые лепестки, но цветки в некоторых местах цвели со всей роскошью, достойной звания королев всех цветов. Йуле на мгновение остановилась, собираясь с мыслями. Всё, что ей нужно было, это выйти на улицу, взглянуть на крышу сарая, то есть, на Кернса, и вернуться обратно, чтобы затем отправиться вниз. Ничего сверх сложного. Но при этом эльфийка не могла понять, почему же ей так непросто заставить себя идти вперёд.
После недолгих переговоров с собой же остроухая всё же сделала несколько ответственных шагов. Дверь на балкон, похоже, застряла в одном положении, поэтому эльфийка практически прощемилась в неё. От налетевшего ветра хотелось обнять себя за плечи, но внутреннее напряжение не позволило Йуле этого сделать. «Ну же, Кернс…» поторапливала она мужчину. Взгляд её не отлипал от пола. Казалось, она может увидеть всё, что угодно – и это её и настораживало. «Всего лишь взгляд,» напомнила себе эльфийка. Большего не требовалось. Ну, не считая того, что при этом она должна изобразить некую расслабленность и лёгкость и, желательно, заинтересованность чуть после.
Недолго позволяя себе сомневаться, она всё же опустила фонарь чуть пониже заграждения балкона и перевела взгляд на крышу сарая. Неизвестно, была ли она похожа в этот момент на любопытствующую дворянку или всё же на напряжённую эльфийку, но она старалась сыграть свою роль – настолько же старательно, насколько когда-то отлавливала в лесах D’hoine с другими мятежниками.

Отредактировано Йуле (2017-05-25 02:08:02)

Свет дёрнулся в фонаре, и эльфийка ненароком начала топтаться на месте, затем со стороны снова повеяло холодком, и она остановилась, внимательно приглядываясь к крыше. Ей следовало хотя бы попытаться изобразить лёгкость и интерес, но ситуация не располагала к романтизму от слова «совсем». Даже наоборот – Йуле не могла представить себе занятия, куда более желаемого, чем бегство отсюда. Но, тем не менее, она осталась там, где была, и продолжила упорно смотреть на здание сбоку от основной постройки. «Ну где ты там?» мысленно поторапливала она лекаря. Она всё ждала, когда наконец-то сможет уйти с этого балкона, где всё наводило на неё жути, а Кернс всё медлил. Несколькими мгновениями позже – они показались остроухой очень долгими, - мужчина наконец появился. Полз на крышу он подобно захмелевшей ящерице. «Вот же неловкий человек…» сокрушалась Йуле и отвела взгляд. В следующий раз она подняла его уже тогда, когда лекарь находился совсем недалеко от балкона. Эльфийка взглянула на мужчину, взобравшегося наверх без рубашки – в ночное время суток ему, наверное, должно было быть прохладно, и мысль об этом отвлекла девушку. Следом она не могла не задуматься о его телосложении. Зачем лекарю столько мышц? Понятное дело, что на дорогах сейчас неспокойно, и каждый стремится хоть как-то развить себя, чтобы дать фору разбойникам, но всё же в таком виде Кернс мало походил на человека, чья профессия была в основном связана с мыслительными способностями и движениями исключительно руками. Или он так натренировался, пока по болотам ползал? Йуле не стала в этом разбираться и просто вернулась к своей части этого представления. «Давай же, представь, что сейчас лето, день,» сказала она себе. «На улице жарко, ты скучаешь». Ей было сложно совладать с этой ролью – всё же, остроухая была так себе в актёрском мастерстве, но она старалась. Что из этого вышло, сказать мог только Кернс, который смотрел ей в ответ, но эльфийка попыталась сделать свой взгляд максимально любопытным и смущённым и заставить себя почувствовать хоть что-то похожее на взволнованность. Последнего у неё было предостаточно, но оно было вызвано вовсе не теми причинами. Поэтому, не дождавшись, пока белобрысый спустится с крыши, Йуле юркнула обратно в дом. «Будем надеяться, что всё получилось,» подумала она и подняла повыше фонарь, чтобы не лишать себя больше света. Будь её воля, она бы действительно подожгла здесь всю мебель, чтобы не было так жутко из-за постоянной темноты.  Это, впрочем, и было её запасным планом.
Стараясь не задерживаться на втором этаже, Йуле спустилась по скрипучим половицам вниз и, надо признать, была рада встретить у входа Кернса, а не кого-то ещё. Её постоянно преследовало ощущение, что за ними наблюдают. В принципе, это было тем, чего они добивались, но эльфийка всё же предпочла бы не замечать этого стороннего наблюдателя, тем не менее, краем глаз порой она что-то улавливала, и от этого мурашки по спине бежали. Едва остроухая заметила лекаря, как сразу же приступила с ним к изучению дальнейших эпизодов в дневнике. Несколько раз, пока они читали, Йуле подняла взгляд и посмотрела ему в лицо. «Похоже, ты даже немного увлечён всем этим». В нём не было страха, и эльфийка это отметила. Сама она тоже пыталась не показывать своего отношения ко всей этой ситуации, поэтому намеренно разговаривала только о деле, не расплываясь на свои впечатления, хотя на самом деле ей бы хотелось сейчас высказаться. Но всё это сделать можно было потом, когда они выберутся. Вместе они выбрали следующий акт для этого представления и разошлись каждый на свою площадку. Перед тем, как они расстались, Йуле ещё раз взглянула на лекаря и обратила внимание на ту собранность, которую он демонстрировал. Многие на его месте повели бы себя иначе.
Вновь идя по дому в одиночестве, остроухая вспомнила слова Кернса по поводу истории, которая имела место быть в этом доме. Она не переставала чувствовать напряжение, но как-то начинала обвыкаться с окружающей обстановкой – раньше ведь она не заходила в эту часть здания без надобности. Чем дольше эльфийка наблюдала за внутренним убранством дома, тем более полноценной складывалась картинка о прошлом. Кернс высказался по поводу того, что влюблённость бывшей хозяйки этого места была едва ли не вынужденной. Мол, мужчин она никаких не видела, вот и прикипела к первому попавшемуся. «Ничего ты не знаешь об этом чувстве, Чёрный,» мысленно подумала в тот момент эльфийка. «Люди влюбляются не потому, что им скучно одним, а потому что встречают своего человека». Именно поэтому в коем-то роде остроухая была на стороне Ирэн. У девушки это чувство было впервые в жизни, и оно же оказалось настоящим. Йуле, хоть и не была слишком сентиментальным человеком, но всё равно посочувствовала ей. Никто не заслуживал такого сценария жизни, который продолжался даже после конца всего. Возможно, именно в этот момент – подумав об этом, - эльфийка решила, что действительно хочет не просто выбраться отсюда, но и помочь это сделать и той девушке, что застряла здесь.
«Соберись,» велела она себе. Её выход начинался с главного холла, где остроухая прошлась возле окон, пытаясь представить, что за ними веселятся люди, а она сама в это время должна была находиться дома. Это было не так сложно представить, потому что эльфийка часто наблюдала за разными праздниками и сама охотно в них участвовала. Она пыталась настроить себя на нужное настроение и вздохнув пошла снова на второй этаж. Нужно было отсеять страх, и девушка постаралась это сделать. «Пока мы играем  эту постановку, ничего не случится». Держа фонарь на поднятой руке, Йуле прошла по коридору и нажала на ручку одной из комнат, где она пока ещё не бывала. Раньше она была запертой, но сейчас дверь поддалась, почти без лишнего шума пропуская эльфийку внутрь. Остроухой отчаянно хотелось, чтобы Кернс уже был на месте, но по описанию она должна была прийти сюда первой. Так и вышло. Лекарь снова никуда не делся, но сделал всё так, как они и договаривались. Йуле снова вышла на балкон – он соседствовал с тем, на котором она была прежде, - почти не обращая внимания на комнату. Её глаза нашли своим взглядом блондина и остановились на нём. Кернс как раз находился возле забора. Эльфийка отошла чуть назад и встала на пороге двери, которая вела на балкон. Грустно взглянув на лекаря, она отвела взгляд. «На этом моменте Ирэн уже была влюблена в своего наёмника,» размышляла остроухая, глядя на засохшие лепестки роз, которые лежали неровным слоем на полу – видимо, их раньше принесло сюда ветром, «они уже сказали об этом друг другу, и наступила та фаза, когда их любовь должна была перевоплотиться во что-то большее, но не могла. Ирэн была растеряна и не понимала, что ей делать дальше. Она была уверена только в своих чувствах». Это состояние было чем-то похожим на ловушку. Йуле не знала, сумела ли она так вжиться в роль или же на неё что-то повлияло со стороны, но эльфийка смогла это прочувствовать, и на самом деле это чувство было очень необычным и тяжёлым. Мгновениями оно становилось немного сильнее, но затем отступало – особенно когда остроухая начинала обращать больше внимания на мужчину, который прямо сейчас пытался взобраться наверх по ветвям кустов. Занятие это было небезопасным, и Йуле следила за каждым звуком, чтобы в случае чего броситься лекарю на помощь. И когда только она начала о нём беспокоиться? Вроде бы ещё в начале вечера, после той ситуации на болоте, она был уверена, что он сам способен о себе позаботиться. Но всё равно почему-то держалась в готовности.
Когда белобрысый наконец появился на балконе, трагедия резко перешла в разряд комедии. В некоторые моменты Йуле даже чуть не заулыбалась – настолько театральным было выступление блондина. «Не думаю, что там прямо всё так было,» хотела сказать она ему, но удержалась, чтобы ненароком не пустить по ветру все их старания. Чтобы не засмеяться, эльфийка внимательно пригляделась к мужчине – он как раз её отпустил и пошёл за розой. «Именно этим он тебе понравился?» подумала она, и не заметив сначала, что обращается к Ирэн. «Тем, что он был таким смешным?» Ведь Кернс ничего не придумывал сам – Рейнхард действительно был человеком, который редко унывал и всегда пытался всё превратить в шутку, чтобы и его девушка не поддавалась желанию окончательно опустить руки. Едва только Йуле подумала об этом, как откуда-то со стороны прозвучал вздох. Это было больше похоже на внезапный, едва уловимый порыв ветра, но в нём явно послышалось: «Да». У эльфийки холодок прошёлся по коже, и она взглянула круглыми глазами на лекаря. Подобно приходящей в себя статуе, остроухая, выходя из ступора, потянулась за цветком, взяла его в тонкие пальцы и немного прокрутила. Всё ещё чувствуя, как колотится всё в груди, она подняла взгляд на лекаря. Его слова дошли до неё не сразу, поэтому она ответила с небольшой паузой.
- У нас все желания – общие? – спросила эльфийка. Её рука лежала на шее у лекаря, касаясь большим пальцем его уха. Остроухая смотрела мужчине прямо в глаза, и разом все звуки вокруг них будто куда-то исчезли. Дальше по сценарию было то, что не предназначено для детей. Йуле это помнила, но как сквозь пелену. Она потянулась вперёд, приволакивая лекаря поближе к себе, но вовремя опомнилась. Внутри что-то оборвалось, и она вернулась к себе прежней – встревоженной и немного напуганной. Она отшагнула от белобрысого и, не отводя от него взгляда, отступила к двери, после чего быстрым шагом отправилась в другую комнату. Розу, которую она держала в другой руке, девушка бросила на пол – точнее, пальцы сами разжались, выпуская её. Йуле преследовало странное чувство, даже множество из них – как будто она была сосудом с водой, в который стали подливать какие-то другие напитки. Она отчётливо чувствовала, как что-то почти физически подталкивало её к лекарю, но она сумела из этого вырваться. В самую пору было задаться вопросом, что происходит, но остроухая решила не замедляться и действовать.
- Жди меня в подвале, возле бочек с мёдом, - бросила она через плечо.
Прежде остроухая успела вычитать ещё один эпизод – это было ещё в самый первый раз, когда они изучали дневник, и сейчас эта история почему-то сама ей вспомнилась. «Нужно поскорее уходить отсюда,» решила Йуле и быстро спустилась в ту комнату, где они нашли записи. Сделала она это почти на ощупь, потому что забыла взять с собой фонарь, который остался на полу на верхнем этаже. Остроухая решила не возвращаться за ним, потому что глаза начали привыкать к темноте, а через окна пробивался слабый лунный свет. Миновав несколько помещений, она снова зашла на кухню. В очаге потрескивали дрова и пританцовывали огоньки, и Йуле уже обрадовалась, что они выбрались на свободу, но это было не так – в доме по-прежнему никого не было. Пытаясь держаться собранно, эльфийка нашла среди вещей в чулане – там же, где она достала это платье, - старый кожаный ремень, затем взяла в руки большой нож, нагрела его и отрезала кусочек от ремня. Вытянув из своих же запасных штанов одну из кожаных завязок, она проткнула дырки в основном кусочке кожи и продела в них завязку. Распустив какую-то верёвку, она получила её более тонкий вариант. Взяв то, что у неё в итоге получилось, и лампу, которую она нашла в чулане, эльфийка вышла из дома. Ночь снаружи продолжала быть тихой и подозрительной, словно кто-то в любой момент мог выглянуть из-за угла, но ничего подобного не случилось. Постоянно оглядываясь по сторонам, Йуле запустила руку в куст и нашла маленький бутон белой розы, только-только начавший распускаться. Поставив лампу на землю и немного пошерудив, эльфийка снова взяла её в руки и вернулась обратно в дом, после чего открыла нужный люк и спустилась вниз.
Кернс уже был на месте, причём с фонарём, поэтому Йуле не пришлось далеко идти по темноте. Проходы в подвале были весьма неровными и вдобавок имели невысокие потолки. Выпрямиться можно было только в помещениях, которые соединялись этими «коридорами». Эльфийка, чувствуя, как она сама неровно дышит, потянулась на свет и в итоге вышла в небольшое помещение, из которого вело сразу три выхода. Там у одной стены стояли старые деревянные стеллажи, которые успели обрасти любящими влагу и холод растениями, у другой – застарелые бочки.
Остроухая опустила взгляд на вещицу, которая была у неё в руках, а затем жестом руки дала лекарю намёк, чтобы он опустил голову. После она надела ему на шею это странное украшение, которое на самом деле выполняло другую функцию – это был кожаный кармашек с завязками по бокам, держащийся на верёвочке, с розой внутри. В оригинале Ирэн сделала кое-что немного другое, но изобретательности и навыков Йуле хватило только на это, но и оно, в общем-то, получилось не таким уж ужасным.
- Обещай, - произнесла она, придерживаясь кончиками пальцев за кармашек и поглядывая лекарю в глаза, - что всегда будешь думать обо мне.
Это были вовсе не её слова. Точнее, остроухая одновременно будто и говорила, и чувствовала, что именно имеет этим в виду, но в то же время это словно было чем-то чужим. В любом случае это было очень важным моментом, и Йуле не могла сказать, почему, но он был таким и для неё. Это каким-то образом перестало быть спектаклем и – смешно или нет – но у неё было такое чувство, что она больше всего на свете боится отказа и колебаний со стороны лекаря, хотя где-то, далеко в глубине своего сознания эльфийка понимала, что они познакомились всего лишь недавно и были почти незнакомыми людьми. «Обещай,» подумала эльфийка и так и не разобралась, что это было за наваждение и почему это ощущалось настолько необходимым для неё.